Лиса Александрова - Судьба-шутница [СИ]

Оборотень, вопреки ожиданию, развеселился еще больше. Широко улыбнувшись, он достал МОЙ кинжал, который, до этого, держал за поясом на штанах, и, прижав меня к стволу дерева. Медленно, наслаждаясь моим криком, которому вторил крик Алиши: «НЕТ!!!», вонзил его мне в левое плечо, тем самым пригвоздив, словно бабочку.

Я кричала, не жалея легких, на грани возможности, переходя на визг, а из глаз текли крупные, невольные слезы, от раздирающей боли, что разливалась по всему телу. Левая рука и часть шеи моментально онемели, перестав подчиняться, а грудь раздирал крик, который то и дело прерывался, так как, даже новый вздох было больно делать. Сознание медленно уплывало, но я, вопреки желанию подчинится и отрубиться, чтобы сбежать от боли, цеплялась за реальность.

— Ника!!! НЕТ!!! — рыдала сестра, бившаяся в руках напарника, что смотрел на происходящее спокойно и равнодушно.

— Знаешь, ты мне нравишься, — донеслось до моего мутного сознания, а я сквозь черные точки перед глазами, посмотрела в лицо блондина. Вид тот имел вполне довольный, наблюдая, как я мучаюсь от дела его рук. Я даже кричать перестала, так как это приносило еще больше боли, и сейчас, сцепив зубы, с ненавистью смотрела на оборотня. — Я серьезно, — вполне дружелюбно улыбнулся о, даже не пытаясь стереть с лица результаты моего «протеста». На фоне потеков крови, лицо оборотня, несмотря на милую улыбку, смотрелось жутко до невозможности. — В связи с этим, я постараюсь поскорее справится с твоей сестренкой, после, всецело посвящу себя тебе. Ты рада?

И тут я поняла, что передо мной псих! Самый, что ни на есть, настоящий. И мне стало страшно. Ужас, на короткий миг, даже, отогнал боль, что позволило мне ответить:

— Ты умрешь.

На все остальное меня не хватило. Да оно и не требовалось. В данной ситуации, обещать, что убью именно я — глупо. Говорить, что его найдет Эдлер и отомстит? Я, конечно, к этому больше склоняюсь, но утверждать, увы, не могу. Не так уж мы с ним близки, чтобы быть уверенной, что тот посчитает своим долгом отомстить за ненужную ему Пару. Но ничего другого на ум не приходило, потому я ограничилась мрачным пожеланием, надеюсь скорой, смерти этому ненормальному.

Многообещающе мне улыбнувшись, в последний раз, Грей намерено медленно, направился к, мгновенно замершей в ужасе, Алише. Когда сестра оказалась в руках психа, стала неистово вырываться, но особых успехов не возымела. Алиша даже предприняла попытки царапаться и кусаться, чем только раззадоривала оборотня еще больше.

Неожиданно (возможно, под влиянием ситуации, или по примеру Грея), второй оборотень, решил тоже развлечься. Правда, за мой счет. С этой целью он не придумал ничего лучше, как порвать на мне куртку вместе с туникой, оголив грудь, и приняться меня, еле живую, лапать, да еще, при этом, целовать, в то время, когда, судя по звукам, Грей уже подминал сестру под себя.

Сдерживая рвотные порывы, я молила всех, кому вообще можно молиться, чтобы мой мучитель не отвлекался. Нет, мне, перед смертью, не захотелось попробовать «что-нибудь новенькое». Особенно с извращенцами и психопатами. На деле же, во время, когда Грей дергал меня за волосы, мне удалось незаметно вытащить, из разрушенной прически, одну из палочек, что я, почти всегда, использовала вместо заколок. Сейчас я, еще рабочей рукой, сжимала палочку, выжидая момент. Если мне суждено умереть так, то я хоть подороже продам свою жизнь.

Когда Алиша вновь протяжно закричала, я решила: «Пора!» и что было силы, укусила оборотня за губу. Тот отпрянул, и моментально получил палочку в глазницу, которая, на удивление, вошла с неизвестно откуда взявшейся силой, почти наполовину, не оставляя оборотню и шанса выжить.

Я приготовилась к расплате, что должна была последовать от Грея, за смерть его товарища. Но, к моему большому удивлению, тот не обратил на произошедшее никакого внимания, целиком сосредоточенный, на раздевании Алиши.

Я стиснула зубы от бессильной ярости. Избавилась от одного из оборотней, лишь для того, чтобы беспомощно наблюдать, за мучениями сестры! Я ведь ничем не смогу ей помочь из-за кинжала, что удерживает меня на месте, не позволяя, даже толком шевелиться.

В этот момент Алиша вновь закричала, и я почувствовала что-то странное в себе. Это было похоже на произошедшее в полнолуние, как будто в моем сознание появился кто-то еще. Меня накрывала волна неконтролируемой ярости, что затмевала собой все остальные чувства. Неизвестно откуда появились силы, а боль немного притупилась. Немного, но этого хватило, чтобы позволить себе двигаться и пойти на откровенное безумие.

Ухватившись правой рукой за рукоять кинжала, я, что было силы, дернулась, и упала на землю, вместе с кинжалом в плече. Тем самым, хотя бы оторвав себя от дерева. Вместо крика из горла вырвался судорожный всхлип, а в глазах стремительно потемнело от удушающей вспышки боли. Мотнув головой, мутным взглядом, я зацепилась за мертвое тело оборотня, а именно, его нож, которым он, еще совсем недавно угрожал мне. Был и меч, но, прикинув свои силы, решила не рисковать.

Кинжал из плеча я тоже решила не доставать, логично предполагая, что этого уже вряд ли смогу перенести.

С трудом встав на ноги, заметно шатаясь и заглатывая подступившую к горлу горечь, я, настолько могла, тихо подошла к оборотню, держась за его спиной. Зря я грешила на свою невезучесть. Как, если не «везением», можно назвать то, что за время, пока я убивала оборотня, отцеплялась от дерева (благо, кинжал у меня короткий и вошел в дерево не глубоко, что и позволило освободиться), грабила труп и подкрадывалась к Грею, тот все это время ни разу не обернулся, находясь ко мне спиной? Но на этой «веселой ноте», мое везение начало испаряться, вместе с моими силами.

Я занесла руку с ножом, целясь оборотню в шейный позвонок, но рука дрогнула и я промахнулась, угодив в место, где шея переходит в плечо. Ко всему прочему, сил уже не было, и удар вышел слабый. Как следствие, разъяренный оборотень без труда отбросил меня в сторону, лишний раз, повредив мне многострадальное плечо. На этот раз, уплывая в темноту, я услышала отдаленный волчий вой.

Моими последними мыслями в этой жизни были: «Прости меня, Алиша», и «Что-то, слишком часто, я теряю сознание».

Ноги уже не держали, силы оставляли меня с каждой каплей крови, что лилась почти беспрерывно из пробитого плеча. Темнота манила, но я упрямо цеплялась за реальность, не желая оставлять сестру мучиться в одиночестве. Я была уверена, что предам ее, если отдамся в объятия спасительной потери сознания. На подкашивающихся ногах, цепляясь здоровой рукой за рукоять, торчащую из меня и используя ту, как незначительную опору, я глотала слезы и проклинала себя, за то, что не уберегла Алишу, хотя и обещала отцу и себе. И вот сейчас, я могу лишь беспомощно наблюдать, как тело сестры терзает оборотень, и молиться, чтобы она, хотя бы лишилась чувств. Но она этого не делала. Она кричала и молила меня о помощи, которую я не могла предоставить, но от этого мне становилось только хуже. Никакая боль, что разливалась по моему телу, синхронно с замедляющимся сердцебиением, не шла ни в какое сравнение, с мукой, что я ощущала в душе за сестру и ненависть к себе, за то, что не в состоянии помочь.