Юлия Пушкарева - Тени и зеркала [СИ]

— И ты смеешь говорить это мне? — вдруг взвился Нитлот. Теперь они стояли лицом к лицу, разделённые исцарапанным столом; их тени от свечи были огромными, точно чудовища из сказок. Альен почувствовал, как возобновилась боль в груди. — Мне, её брату?…

Ах, как же ожидаемо… Альен разочарованно покачал головой.

— Значит, Ниамор? Так и знал, что дело в ней. Ты решился наконец отомстить, Нитлот? Тогда почему я до сих пор жив, рука не поднимается?

— О, если бы ты только знал… Будь моя воля… — Нитлот стиснул занозистый край столешницы и побледнел ещё сильнее (оказалось, что это возможно). — Но я не властен над собой сейчас. Я говорю от имени всего народа Долины.

— Я не виноват в её смерти, — твёрдо сказал Альен, проигнорировав последние слова. — Я повторял это и повторю ещё столько, сколько захочешь. Я ничем не оскорблял твою сестру, не лгал ей, не сделал ей подлости. Её смерть поразила меня не меньше, чем всех вас. Неужели нельзя оставить это в прошлом?

С тяжёлым вздохом, явно сдерживая себя, Нитлот скрестил на груди худые руки и отвернулся, как если бы само присутствие Альена вызывало у него отвращение. И всё-таки его скорбь была неподдельной — Альен даже удивился, особенно учитывая то, как они с Ниамор всегда не ладили и плели друг против друга козни, о которых судачила вся Долина.

Ниамор… Ещё одно слишком отчётливое воспоминание. Она до сих пор иногда являлась Альену во снах — просто стояла и молча, укоризненно смотрела в упор, красивая той же холодной красотой, высокомерная и несчастная.

— Она повесилась, Альен, — полным боли шёпотом произнёс Нитлот — так, будто кто-то из них мог об этом забыть. — Удавилась, когда ты уехал, точно какая-нибудь брошенная крестьянская девка из вашего племени… Или как ведьма, которой не удалось приворотное зелье. Ты понимаешь?… Она, Ниамор. Сразу после того, как ты поклялся не возвращаться.

— Здесь нет моей вины. Я не склонен отрицать её в чём бы то ни было, но здесь её правда нет, Нитлот. Здравый смысл должен тебе подсказать…

— Для меня нет с тех пор здравого смысла. Она любила тебя, а ты мучил её много лет… Как ты довёл её до этого безумия? Что ты сделал со всеми нами?

Какая хорошая формулировка. Почему бы не спросить взамен, что они, Отражения, делают со всеми своими учениками?…

— Она любила не меня, а собственную гордыню, — устало возразил Альен. — Ну чего ты хочешь от меня теперь — чтобы я тоже покончил с собой, терзаясь раскаянием?… Это её не вернёт. Пора прекратить жить этим.

— О, кто бы говорил, — с горечью бросил Нитлот. — Думаешь, никто из наших не понял, что ты свихнулся на смерти Фаэнто? Думаешь, никто не догадался, куда ведут все эти игры с тёмным колдовством?…

Сердце Альена пропустило удар. Несколько минут он просто стоял, слушая затихающий дождь и вдыхая запах мокрой дубовой листвы. Домик потяжелел от влажности, и так же потяжелело у Альена в голове.

— Вот мы и подошли к сути дела, я прав?… — Нитлот не ответил, и он заставил себя продолжать. — Чем бы я ни занимался, это никому не принесло вреда. Долине тут нечем интересоваться. А Фаэнто здесь в любом случае ни при чём.

— Ты делаешь ужасные вещи, Альен, — голос Нитлота упал до шёпота, а белесые брови как-то просительно поползли вверх. — Они оставляют за собой след. Ты делаешь то, что непозволительно в этом мире.

— В этом, — быстро повторил Альен. — Будто бы тебе доступны другие.

— Мне нет, — Нитлот вздохнул. — Но ты должен знать, что кое-кому доступны. Он наверняка говорил тебе… А ты расшатываешь связь между мирами. Разъедаешь тонкие материи, слишком тонкие для твоего понимания.

— Я всегда осторожен.

— Проклятье, да не в этом дело!.. — в этот момент в тишине от подутихшего дождя вдруг сверкнула молния, и они оба вздрогнули. Слишком близко к лесу, слишком опасно. Большим пальцем Альен быстро начертил на стене охранительный знак Шейиза — в случае чего он должен был уберечь от огня. — Тут уже нет разницы, осторожен ли ты, пойми наконец… Есть граница, за которой начинается «нельзя».

Альен искренне сомневался в существовании такой границы, но спорить не видел смысла. Чтобы хоть чем-то заняться, он начал убирать со стола под дробный стук снова усилившегося (вопреки всякой логике) ливня. Нитлот следил за каждым его движением, дожидаясь ответа.

— Так чего вы от меня хотите?

— Чтобы ты прекратил.

— Что именно?… Скажи уж прямо.

— Свои опыты… — он запнулся. — С чёрной магией. С миром мёртвых. С обрядами на крови, с упырями и призраками… Понятия не имею, где ты раскопал книги обо всей этой гадости, но мы не сомневаемся, что это ты. Баланс в мире нарушен, и вина на твоих плечах.

Альен выслушал его спокойно. Он чувствовал, что это не блеф: у Отражений действительно есть доказательства. Что ж, тем лучше — не придётся оправдываться. Он уже соскучился по достойным противникам.

— А что будет, если я не соглашусь остановиться?

Нитлот рассеянно скользнул взглядом по знаку Шейиза на стене, и искривлённый треугольник налился оранжевым светом.

— Ты согласишься, если сохранил хоть чуть-чуть здравого смысла.

— Нет, — усмехнулся Альен, водворяя на законное место бутыль со снадобьем. Ему нравилась эта игра — она разжигала кровь не хуже тёмных обрядов. И ничуть не хуже приглушала боль. — Не сохранил. И что же, будете охотиться за мной? Тебя прислали как убийцу, да?

— Что ты несёшь? — взвился Нитлот. — Меня прислали для переговоров с тобой, как с равным!.. Хоть я и никогда не считал людей равными нам…

— Слава богам, что ты не Старший, — вставил Альен.

— Пока не Старший… Но это к делу не относится. Альен, ты приносишь в мир зло.

— Как все живые. Мир переполнен злом. А я, по крайней мере, не грабитель и не насильник.

— Ты некромант, а это куда хуже!..

— Могли бы и поблагодарить, между прочим, — опять не выдержал Альен. Насколько он мог судить по звукам снаружи, гроза удалялась в сторону Пустоши; он широко распахнул ставни, чтобы впустить в Домик побольше свежести. Воздух здесь, по его мнению, от присутствия Нитлота стал затхлым. — Я, можно сказать, вернул к жизни древнее, забытое искусство. По-своему полезное.

— Тёмное искусство, искусство зла, — повторил Нитлот, как затверженную детскую считалку. — Оно не может быть полезным… Повсюду происходят ужасные вещи.

— Например? — заинтересовался Альен. — Не слышал ни о чём более ужасном, чем обычно.

— Ты должен знать это лучше меня, — упрекнул Нитлот. — Твой Ти'арг только что оправился от войны с Альсунгом, а тот сейчас очень силён и хочет мести. Они строят корабли и тренируют бойцов.

— Они же северяне, Нитлот… — Альен никогда не бывал в северном королевстве, но встречал уроженцев тех краёв — костоломов-наёмников, которые из всех столовых приборов пользоваться умели только ножом. — Они всегда только этим и занимались.