Юлия Пушкарева - Прорицатель [СИ]

— Хорошо всё-таки возвращаться. Иди сюда, Мей: вот она, красавица.

Они как раз приблизились к подошве одного из многочисленных пологих холмов, окаймлявших Долину. Мей вылез из седла (теперь он делал это значительно лучше, чем раньше) и пошёл вверх вслед за Гэрхо.

Он с некоторым волнением ожидал, что увидит сотни зеркал, но этого, к счастью, не случилось. Внизу, сколько мог охватить глаз — до Старых гор, смутно синеющих вдали к северу и западу, — расстилалась широкая буро-чёрно-зелёная местность, по которой были рассыпаны строения — как обычные деревянные, так и довольно странные, что отсюда было не рассмотреть, — и полоски вспаханной земли. Виднелись небольшие то ли рощицы, то ли садики, несколько мельниц, колодцы, сложное переплетение тропинок, извивы небольших речушек... Всё это было огорожено невысоким забором из заточенных сверху кольев.

Мей ощутил укол разочарования — он ожидал чего-то грандиозного, а пришёл к тому, что даже отдалённо не могло сравниться с Городом-на-Сини. Если весь мир выглядит, как эта холмистая пустошь, а самое загадочное место в нём — как этот исполинский посёлок, то стоило ли вообще покидать дом?... Другой вопрос — в том, что у него не было выбора.

— А почему никого не видно? — спросил он у Гэрхо, чтобы хоть что-то спросить.

— Вероятно, нас уже ожидают, — Гэрхо улыбнулся ему даже (кто бы мог подумать) ободряюще. — Пойдём.

Пока они спускались (лошади были удивительно послушны), стояла тишина, но Мею слышалось тонкое и печальное пение где-то вдалеке. Кажется, на том же языке, на котором бормотал что-то Гэрхо, когда время от времени задумывался.

Они спускались всё дальше в глубь Долины, но ни одного разумного существа им не повстречалось. Они беспрепятственно прошли через ограждение (Мея поражала безалаберность, с которой Отражения относились к своей защите). К большому дому необычной формы, над которым вился дымок, вела узкая тропка. Приземистое здание напоминало искажённый шестиугольник, стены его состояли из какого-то непроницаемо-чёрного камня. Пение явно доносилось оттуда и становилось всё громче, но не резало слух, а приятно его обволакивало. Мею вдруг стало жаль, что он ни слова не понимает.

— Как называется это место? — спросил Мей, когда они подходили к ступенчатому крыльцу.

— Меи-Зеешни , — ответил Гэрхо и решительно забрал у него сумки. — Зеркальный дом. Проходи.

Мей, всегда чутко реагировавший на любые звуки, не мог не заметить, что начало этого причудливого названия напоминает его имя. Простое совпадение, конечно. Он вошёл.

И вот там-то как раз были зеркала.

Первое, что понял Мей, — что внутри здание значительно больше, чем снаружи. Иначе как сюда можно было затолкать такую толпу?... Пение смолкло. Он нервно сглотнул, осматривая уставившихся на него мужчин, женщин, детей и стариков. Они выглядели бы просто как люди, если бы не одинаковые тёмные одеяния, похожие на жреческие, и зеркала на поясах — разных форм и размеров. И, разумеется, глаза. Не только безучастность во взглядах и серебристый оттенок, но даже разрез — всё было в точности как у Гэрхо. Разные черты лица, телосложение, возраст — и одинаковые глаза. Мея пробрал холодок.

— Здравствуйте, — хрипловато выдавил он, прочистив горло. Приветствие утонуло в молчании — все они, неподвижные, как восковые куклы, казалось, чего-то ждали от него.

— Здесь далеко не все понимают твой язык, — шепнул Гэрхо, наклонившись к его уху. — Хочешь, я буду переводить, человечек?

Мей кивнул, и Гэрхо быстро произнёс довольно длинную фразу — наверное, здороваться тут было принято более церемониально. От толпы отделился худой седобородый старик — вышел, опираясь на узловатую палку; её стук в зловещей тишине отдавался в ушах громом. И скрипуче заговорил, изредка заикаясь.

— Здравствуй в веках, прорицатель, — зашептал Гэрхо одновременно со стариком. — Мы давно ждали твоего появления. Почему ты пришёл к нам?

Мей озадачился: что он мог, по сути дела, сказать? «Потому что я доверился такому, как вы, совершенно его не зная»? «Потому что я боюсь за своих близких»? «Потому что моя мать скрывала от меня правду»?

— Потому что хочу научиться владеть своим Даром.

— В Долине ты найдёшь приют и достойное обучение... Если не продолжишь терзаться от тоски по мамочке, — язвительно пропел Гэрхо.

— Что?! — опешил и возмутился Мей. — Это он так сказал?

— Нет, условие было моё... Не замышлял ли ты недоброе, вступая на святую землю Долины?

— Не замышлял, — заверил Мей, живо вспомнив забор, грязь и пожухлую траву.

— Готов ли ты чтить законы Долины и беспрекословно подчиняться своим наставникам, отринув присущие твоему народу гордыню и самолюбие?

— Готов, — сказал он уже не так уверенно, краем глаза поглядывая на расплывшиеся в глумливой улыбке, обросшие щетиной впалые щёки своего наставника.

— Тогда сойди же к нам. Стань одним из нас на время своего обучения и назови своё имя! — голос старца торжественно возысился, и заикание пропало. Мей спустился по лесенке и оказался со множеством Отражений в буквальном смысле лицом к лицу. Он бы не пожелал испытать такое, пожалуй, даже Мезору аи Декару.

— Я пришёл из Города-на-Сини. Я Меидир... — он осёкся; как выяснилось, он не Онир. И неуклюже закончил: — Просто Меидир.

Перевода не требовалось. Отражения загалдели, заулыбались, задвигались; кто-то прорывался через толпу к нему и пытался что-то сказать, кто-то запел себе под нос, кто-то закружился с самим собой в пляске... Ничего более дикого и сумасшедшего — и в то же время почему-то завораживающего — Мей в своей жизни не видел. Послышалась тихая музыка — кажется, флейты и ещё какие-то инструменты, которых он не узнавал. Откуда-то вынырнули три девушки с подносами: одна несла блюдо румяных яблок, другая — круглый пирог с золотистой корочкой, а третья — наполненную чем-то бутыль и чашу.

— Гостю требуется ужин и отдых. Позволь проводить тебя до твоего жилища, Меидир, — с лёгким поклоном звонко проговорила самая миловидная из них, смутно напомнившая Мею Риэти. В её речи даже не слышалось акцента.

— Да, конечно. Спасибо, — Мей и впрямь был не прочь уйти: тут все вели себя как при появлении чего-то невиданного.

— Я сам провожу его, — послышался сбоку гортанный голос. К ним, мягко обходя собравшихся, приблизился роскошно одетый юноша с волосами ещё светлее, чем его собственные. Он окинул зашептавшихся девушек насмешливым, как показалось Мею, взглядом, а потом деловито водрузил на один поднос бутыль с чашей и яблоки. Мею досталось нести ароматный пирог, от одного вида которого рот наполнялся слюной. Следом за провожатым он направился к выходу; поискал глазами Гэрхо, но уже не нашёл. «Ладно уж, — решил Мей. — Раз у меня привычка доверять тем, кого я вижу впервые...»