Алекс Каменев - Послушник

– Ими займется полиция. Они уже на подходе. Как и сибовцы, – успокоил меня Аскольд Игоревич, продолжая подталкивать в сторону спасительного салона бронированного авто.

Именно в этот момент вдруг окружающая действительно изменилась. Быстро, резко, в мгновение ока. Воздух застыл, люди превратились в безмолвные статуи, краски поблекли. Мир стал черно-белым, и наступила оглушающая тишина.

Я растерянно огляделся. Это еще что за дела? Как будто кто-то невероятно могущественный нажал кнопку паузы, заодно снизив цветопередачу картинки почти до нуля.

– Добрый день, юный послушник, – неожиданно раздалось сзади.

На бордюре неподалеку стоял невысокий старичок азиатской наружности и вежливо кланялся.

– Уже вечер, – на автомате ответил я и недовольно покосился на замороженного орденского наставника.

Все будет нормально, говорил он, вооруженная группа сопровождения, полиция и СБ. Ага, расскажи это старику, умеющему останавливать время.

Российская империя. Москва.

Проспект Вернадского. 16:29

– Ваша работа? – хмуро спросил я, делая красноречивый жест, показывая на мир, в одно мгновение превратившийся в один гигантский черно-белый слайд.

– Моя, – не стал отпираться азиат.

– Классный фокус, – наигранно бодрым тоном добавил я, стараясь скрыть растерянность.

Старикашка остановил время. ВРЕМЯ! Разве такое вообще возможно?! Это не парочку файерболов метнуть. Какой-то запредельный уровень. Магия высшего порядка. Неужели вся планета сейчас похожа на бесцветный листок бумаги? Невероятно.

– А там тоже вы постарались? – я указал на угловое здание банка на перекрестке.

– Я, – спокойно сознался странный чародей.

У него был высокий мягкий голос. Говорил с легким акцентом, аккуратно, четко разделяя слова. Одет в кимоно белого цвета, расшитое красными цветочками. Последние особенно выделялись на фоне окружающей серой действительности.

Низкий рост, хилое телосложение, морщинистая кожа желтоватого оттенка, похожая на древний пергамент, в глазах выражение вселенского покоя пополам с безучастностью к бренности бытия – он вовсе не походил на могучего колдуна, способного творить невозможные чары. Скорее напоминал ходячую рекламу для дома престарелых.

– Мое имя Сидзуро Кан. Можешь обращаться ко мне мастер Сидзуро. Или просто мастер.

Ничего так представился. Простенько и со вкусом.

– Что вам надо?

Я украдкой потыкал пальцем в бок Аскольда Игоревича, надеясь его пробудить. Пусть и знал его всего пару дней, лучше уж он, чем непонятный китаеза с непонятными намерениями.

– Он не очнется, – безмятежно сказал старик, заметив мои манипуляции. – Никто не очнется. И не придет к тебе на помощь.

От последних слов у меня по загривку пробежали мурашки. Слишком спокойно прозвучали слова, слишком уверенно. Седой пенек, кого на первый взгляд соплей перешибить можно, нисколько не сомневался в собственных силах.

– Чего вам вообще надо? – повторил я вопрос. – И зачем вы послали грабителей в банк? Там же людей убивают. Вас совсем это не волнует?

Как назло, в голове образовалась пустота. Никаких мыслей насчет того, что делать дальше, не возникало. Где это долбаное состояние просветления, когда оно так необходимо?

– Что именно? – вежливо поинтересовался старикашка, сложив руки перед собой, спрятав их в просторные рукава.

Я запнулся. Вроде выразился достаточно недвусмысленно. Что за дурацкие уточняющие вопросы? Издевается?

– Смерть невинных – это плохо, – «просветил» я странного собеседника, как будто он сам об этом не знал, и зачем-то уточнил: – Зло в чистом виде.

Чувствовал я себя совершенно по-идиотски. Стою в замершей реальности, веду безумную беседу о морально-этических нормах со стариком, имеющим вид натурального божьего одуванчика. При этом умеющего останавливать время.

Дурдом какой-то…

– А что есть хорошо и что плохо? Кто решает, какой из поступков какой? Ты?

Я смешался. Что за философские диспуты в самом деле? Совсем офонарел китаеза?

– Хотите подискутировать о добре и зле? – я скептически изогнул бровь.

– Добро и зло – всего лишь результат индивидуального человеческого восприятия определенных событий, – неторопливо произнес тот, кто представился мастером Сидзуро.

– Это софистика, – отрезал я, меня начало злить поведение азиата. – Есть фундаментальные основы, на которых зиждется общественная мораль нормальных людей. Зло есть зло, как бы его ни называли. А добро есть добро. Нравственные понятия везде одинаковы.

Чародей прикрыл веки, тонкие губы растянулись в подобие хитрой улыбки.

– Правда? Ты действительно так считаешь? – седая голова качнулась в неодобрении. – А что ты скажешь про коров?

Я округлил глаза. Какие еще к черту коровы? Что он вообще несет? Совсем крыша поехала на старости лет?

– В большинстве стран забивают их тысячами, восполняя потребности общества в мясных продуктах. А в Индии большой грех ударить корову. Это считается тяжким проступком. В том числе для души.

Ну здорово. Что еще он вспомнит? Собак во Вьетнаме? Тоже мне кулинарный эксперт.

– Это частности, – возразил я. – Исключение из правил. В большинстве своем добро и зло люди воспринимают одинаково.

– И опять ты не прав, Кирилл-сан. Один и тот же поступок для разных людей может показаться как добрым, так и злым. Убили насильника – для обесчещенной девушки это радость. Воздаяние за гнусность, совершенную по отношению к ней. Для его матери – это горе. Потому что для нее он в первую очередь ребенок, кому она когда-то дала жизнь. Вне зависимости от того, что он натворил впоследствии. Понимаешь, о чем я говорю?

Я неохотно кивнул. Определенная логика в словах старикашки присутствовала. Этого не отнять. Хотя все равно непонятно, почему мы вообще об этом говорим здесь и сейчас?

– Что касается преступников. Банда все равно хотела совершить ограбление, я лишь подтолкнул их в нужном направлении. Вместо магазина на тихой улочке направил сюда. Тем самым оказав обществу услугу.

– В каком это смысле? – я непонимающе уставился на азиата.

– Здесь больше шансов, что их поймают. Полиция быстрее реагирует на происшествие в центре, чем на окраинах. Это объективный факт, что бы ни утверждали здешние шефы правопорядка. Последовав первоначальному плану – бандиты могли скрыться и продолжить творить злодеяния дальше. А так их остановят, тем самым прервав череду вооруженных грабежей. Как видишь, не все плохое оказывается плохим, а хорошее – хорошим. Стоит лишь правильно думать. Тебе придется научиться мыслить гибко, если хочешь стать хорошим повелителем судьбы.

Сказанная негромким голосом тирада вызвала на моем лице недоверчивую ухмылку. Вот дает, старикан. Здорово вывернул ситуацию. Так можно и массовые убийства оправдать, если найти верные аргументы.