Валерия Чернованова - МежМировая няня, или Алмазный король и я

А меня ждал Миша и холм Расцвета.

В холле я столкнулась с Зои и узнала, что вот уже третий день она кормит и выгуливает Реми. Демаре временно вручил ей волшебное колечко с функцией невидимости и наказал тайком от всех заботиться о фидруаре.

— Мируару пришлось забрать его, потому что те из ЖМОТа, — горничная поморщилась, — собирались отвезти его в лес, да там и бросить. Мол, примет его семья фидруаров — хорошо, сожрут — тоже неплохо. Главное, нам никакой мороки. — Девушка широко улыбнулась. — То-то малышки завтра обрадуются. Это, конечно, не заменит им маму (я слышала, как они утром о ней разговаривали, когда кроватки заправляла), но настроение точно поднимет. Все-таки мируар Демаре хороший человек. Порой бывает суров, но сердце у него доброе.

Заметив на горизонте Жужжена, Зои схватила метелку для пыли и поспешила в гостиную, а я наверх за девочками, сдержанно кивнув дворецкому в знак приветствия.

Он ответил мне столь же прохладно и, важно задрав подбородок, порулил на кухню.

До обеда мы с близняшками играли в саду, после — отдыхали, потом занимались. После уроков Анаис забрала их на кухню, хотела показать «своим курносыми малышкам», как будет украшать праздничный торт, а заодно накормить их чем-нибудь вкусненьким. Я как раз заканчивала складывать тетрадки и учебники, когда по холлу разлетелась звонкая трель. Кто-то звонил в дверь.

Спустя пару минут снизу послышалось недовольное кваканье:

— Мирэль Тонэ, вам опять подарок!

Так как дверь в детскую была нараспашку, я сразу услышала Жужжена. Решив, что это Демаре прислал туфли, я спустилась вниз и увидела огромную коробку в руках традиционно недовольного таким поворотом событий мажордома.

Может, его величество решил возместить мне ущерб дюжиной калош…

Прежде чем забрать у Жужжена коробку (подержит — не переломится), я выдернула из-под широкой кремовой ленты послание. Оказалось, что это не туфли и не калоши от Фернана.

«Надеюсь увидеть тебя в нем завтра, красавица. Десмонд Шерро».

Надо же! Селани объявилась. Видимо, что-то где-то сдохло или свистнуло.

— Я это возьму, — забрала у дворецкого коробку.

— Не хотите открыть? — Он даже шею вытянул, хоть это вряд ли помогло бы заглянуть под картонку.

— Не хочу.

Я уже развернулась к лестнице, когда в дверь опять позвонили. Что-то ворча себе под нос, Этиль пошел открывать, и я услышала бодрый мужской голос:

— Добрый вечер! Мирэль Тонэ здесь живет?

— К сожалению, здесь, — буркнул дворецкий.

— Для нее подарок.

— Еще один?! — Рискуя лишиться глаз, потому что они у него уже готовы были вывалиться из орбит, Жужжен обернулся ко мне.

Недовольно запыхтел. Особенно когда выяснилось, что подарков посыльный доставил аж целых два. Одна коробка поменьше (подозреваю, с обувью) и другая такая же огромная, что и Десмонда.

— Можно подумать, это у вас завтра день рождения, мирэль Тонэ, — с претензией высказали мне.

— Завидуете, что не вам приносят подарки? — забрала я у блюстителя порядка и нравов свои коробки и, стараясь смотреть себе под ноги, стала подниматься по лестнице.

Оказавшись в комнате, сначала открыла коробку поменьше и, как и ожидала, обнаружила в ней туфли. Удобные кожаные лодочки, которые, к счастью, пришлись мне впору, и я блаженно зажмурилась, избавившись от неудобных шпилек.

После чего сняла крышку с подарка «Десмонда», увидела, что находится в коробке, выругалась. Открыла последнюю, к которой прилагалась короткая записка от его мируарства:

«В качестве компенсации. Надеюсь, вы наденете его завтра».

И выругалась еще раз.

Как это все понимать?

Ладно, Деслани. Та почему-то считает себя вправе навязывать мне свой вкус и тряпки, купленные на деньги Десмонда. На ее подарок можно было банально не обращать внимания, закрыть коробку и задвинуть под кровать. Но вот подарок Демаре… Каким он вообще местом думал, покупая мне дорогущее платье от мирэль Малори — Коко Шанель по-ньеррски?! Явно не головой, а…

А о других местах Алмазного короля тебе, Ира, думать вредно.

Я продолжала пялиться на ярлык с витиеватыми инициалами известной модельерши, пришитый к внутренней стороне платья, и размышляла о том, как мне все-таки поступить. По-хорошему, следовало вернуть оба подарка, тем более что платья оказались… одинаковыми. Даже размеры совпали. Но после возвращения фидруара… Да, наверное, глупо, но мне вдруг захотелось сделать Фернану приятное.

Когда он забрал Реми, я страшно на него злилась, почти что ненавидела, хоть и пыталась убедить себя в том, что он прав. Что нужно было сразу рассказать о находке и спокойно принять любое его решение, ведь это его дом и его дети, но мысли о звереныше не отпускали. И сердце за малыша болело.

Я старательно гнала эти мысли, убеждая себя в том, что Демаре поступил правильно, а я прокололась, но в глубине души… В общем, в глубине души я до сих пор считала, что сделала слишком мало, чтобы вернуть Реми.

Но вот теперь он здесь, с нами, и завтра близняшки будут без ума от счастья.

А сегодня без ума я. Тоже от счастья. Из-за фидруара.

Ага, точно из-за Реми.

Выглянув в коридор и убедившись, что на горизонте нет ни вездесущего Жужжена, ни девочек (Анаис их так быстро из кухни не выпустит), закрыла дверь и, подгоняемая любопытством, стала раздеваться.

Платье село идеально. Насыщенного фиолетового цвета, искусно расшитое стеклярусом, создававшим на ткани сложный абстрактный узор, оно выглядело в меру нарядно и о-о-очень богато. Вырез скромный, колени кокетливо прикрыты бахромой, струящейся из волнообразного подола. К платью прилагался… э-э… головной убор. Тонкая бархатка, только не для шеи, а на лоб, украшенная фиолетовыми перышками и экзотическим цветком.

Ни одно из моих платьев с этим и рядом не валялось (вернее не висело), но я продолжала сомневаться. Это когда и хочется и колется. И… хочется гораздо больше, чем колется.

Если верить всемирно известному поэту, единственный способ избавиться от искушения — это уступить ему. Так, может, я завтра возьму и уступлю? Надену раз и успокоюсь. И Демаре с Шертонэ останутся довольны.

Впрочем, делать довольной Селани мне совершенно не хотелось. Но платье оказалось чудесным! А искушение слишком непреодолимым.

Разумеется, под кровать отправилась коробка от липового Десмонда, в то время как подарок его алмазного величества был аккуратненько повешен в шкаф. В последний раз проведя по блестящей ткани пальцами, я закрыла дверцы и отправилась на кухню вместе с близняшками любоваться кондитерским шедевром, который создала к их дню рождения Анаис.

Селани Тонэ

— Рад был знакомству, мируар Нуаро. И поздравляю с удачным приобретением! — торжественно объявил мируар Обен, бывший владелец старинного двухэтажного особняка, от которого до набережной было рукой подать.