Макс Фрай - Вселенная Ехо. Том 2

– А что, разве обо мне рассказывают легенды? – обрадовался князь.

– Еще бы! – улыбнулся Анатоль. – Если вам интересно, могу пересказать их содержание. Но не прямо сейчас, а немного позже, когда мы окончательно откажемся от попыток разобраться в происходящем.

– Мне не слишком интересно, что наплели обо мне эти смердящие людишки, – надменно заявил князь Влад. – Тем не менее ваше предложение столь любезно, что я его принимаю.

– Вот и славно, – заключил Анатоль. И снова повернулся ко мне. – Вот так-то. Мало того, что я без тени сомнения верю, будто действительно познакомился с самим Дракулой, я еще и в совершенном восторге от возможности пересказать ему содержание всех известных мне романов о вампирах. Идеальный постмодернистский сюжет: граф Дракула внимает краткому изложению романа Стокера, да еще и в моем исполнении, какой соблазн! А что касается вас, Макс, – ничего, если я буду называть вас именно этим именем? – на ваш счет у меня вообще нет никаких сомнений. Я, знаете ли, абсолютно уверен в вашем бесконечном могуществе. И меня восхищает возможность находиться рядом с вами да еще и вести эту беседу. Имейте в виду, я заранее готов поверить каждому вашему слову. По правде сказать, на меня это не очень похоже. Обычно я даже историям о любовных похождениях приятелей верю со скрипом – и непременно разделив все числа хотя бы на два.

Я одобрительно покачал головой, Доротея улыбнулась. Зато Мухаммед и князь Влад не оценили шутку. Они оба молча смотрели на огонь. При этом выражение лица у Мухаммеда было самое что ни на есть мечтательное, а у Влада – донельзя мрачное. Зато неожиданно развеселился Джинн. От его неудержимого смеха ночной воздух засиял разноцветными сполохами.

– Так что, выходит, мы все-таки умерли? – наконец спросила Доротея. – В отличие от вас, Анатоль, я не могу восстановить в памяти события последних часов. Я имею в виду – последних часов нормальной жизни. Но мои ощущения говорят мне, что я жива. Если честно, так хорошо я себя уже давно не чувствовала! Поясница больше не ноет, ноги не болят – а ведь я только что несколько часов кряду шла по пустыне в новых туфлях… Вы очень правильно все сказали, я тоже почему-то верю, что бородатый господин и есть пророк Мухаммед, а этот прекрасный рыцарь – самый настоящий граф Дракула. Эта информация просто не подлежит сомнению – как утверждение, что у каждого из нас по две руки. И потом, мне просто абсолютно безразлично, правда это или нет. И я очень хорошо осознаю, что это на меня совсем не похоже. Зато очень похоже на то, как бывает во сне. Но я уже столько раз себя щипала…

– Вообще-то щипок – дрянная техника, – оживился Анатоль. – На своем веку я успел познакомиться с целой кучей разнообразных практик и знаю не один действенный способ проснуться по собственному желанию. Можете поверить, я их уже неоднократно испробовал. Ни фига не помогает! Так что я уж успел смириться с мыслью, что это не сон. И вам советую.

Доротея удрученно покивала, соглашаясь.

– Вы как хотите, но я, с вашего позволения, все-таки буду считать, что жива, – решила она. – Вам все равно, а мне так приятнее. Все это не слишком-то похоже на загробную жизнь. Во-первых, у меня чешется нос… Что вы смеетесь? У мертвых не чешутся носы, разве не так? И потом, в моей чашке самый настоящий эспрессо, в точности такой, как я сама готовлю каждое утро, а не какая-нибудь «манна небесная»!

– Хорошее решение! – подмигнул ей Анатоль. – В конце концов, жизнь – это восприятие и осознание, а в настоящий момент я воспринимаю и осознаю происходящее так же ясно, как всегда. Пожалуй, даже куда более ясно.

– В отличие от вас, господа, я отлично помню свою смерть, – вмешался угрюмый князь Влад. – Она была мучительной, унизительной и преждевременной, и мне до сих пор хочется отомстить палачам. Но сейчас я, как и вы, чувствую себя совершенно живым. И это место не похоже ни на рай, ни на ад, ни даже на чистилище, – он восхищенно посмотрел на меня. – Я знаю, что ты вернул меня к жизни. Я помню, как меня разбудила труба архангела, а потом твой голос сказал мне: «Вставай, Влад, и иди ко мне, Страшного Суда не будет». Не знаю, кто ты, но ты подарил мне еще одну жизнь, и я готов заплатить тебе ту цену, которую ты назовешь.

– Что ж, возможно, в один прекрасный день я действительно буду вынужден назвать эту самую цену. А может быть, все обойдется. Поживем – увидим… Да, кстати о трубе архангела! – Я заговорщически подмигнул Анатолю. – Думаю, вам это будет особенно интересно. Говорите, когда вы уснули в машине, вам снилось, что играет саксофон? Ну так вот, я почти уверен, что труба архангела оказалась саксофоном Чарли Паркера. Я его даже видел. Правда, издалека. Ни автографа попросить, ни даже разглядеть толком…

– Я вам снова верю, – усмехнулся он. – Во всяком случае Чарли Паркеру к лицу такая работа, правда?

– Еще бы! – согласился я и полез в карман своего идиотского зеленого плаща за сигаретами.

– Вы курите? – изумился Анатоль.

– Иногда.

Я почувствовал себя виноватым. Это происходит всякий раз, когда кто-то из волонтеров армии некурящих ловит меня на месте преступления. Мне стало смешно, потом я ощутил знакомое дурацкое желание оправдаться, объяснить всему человечеству, что в последнее время я курю редко и понемногу, так что это, можно сказать, вообще «не считается». Я окончательно смутился и спросил:

– Вам это мешает? Мы же, вроде бы, не в закрытом помещении…

– Да нет, ничего страшного. Просто до сих пор я думал, что эта вредная привычка свойственна только людям, – объяснил он.

– А я и есть человек. Не без некоторых странностей, но самый настоящий живой человек, можете потрогать. – Я сунул ему под нос свой локоть. Тоже мне, конечно, нашел веское доказательство.

– А можно попросить у вас сигарету? – обрадовалась Доротея. – Мои остались… вот дерьмо, даже не знаю где! В прошлой жизни, наверное.

– Господи, да конечно же! – я протянул ей пачку.

– Какой ужас! – ехидно сказал Анатоль. – Ребята, вам никто не говорил, что курить ужасно вредно?

– Особенно накануне конца света, – с неподражаемым сарказмом заметила Доротея.

Стоило только начать. Эти двое еще часа полтора с видимым удовольствием упражнялись в прикладном злословии. Препирались, как старые добрые друзья, язвительно, но вполне добродушно, одно удовольствие было их послушать. Я сохранял нейтралитет и молча наслаждался их дискуссией. Можно было подумать, что кто-то могущественный и равнодушный внезапно отменил ужасающую реальность последних дней этого мира – слишком уж наши посиделки смахивали на настоящую человеческую жизнь.

Этой ночью я почти не спал. Все-таки знакомство с новыми соратниками здорово выбило меня из колеи. Сами-то они дрыхли без задних ног, завернувшись в теплые меховые одеяла из неиссякаемых запасов нашего могущественного интенданта Джинна, утомленные собственным воскрешением из мертвых, долгим путешествием и дружеской беседой.