Макс Фрай - Вселенная Ехо. Том 2

– Привет, коллега! – сказало существо.

Голос его был вполне человеческим, но пол говорящего совершенно не поддавался определению. Зато было совершенно ясно, что обитатель огненного столба совершенно не страдает от жара, а чувствует себя прекрасно, да еще и намеревается завести со мной светскую беседу.

– Позволишь составить тебе компанию? – дружелюбно спросил все тот же голос.

– Запросто.

– Вот и славно. Этот фокус с появлением в пламени чудо как хорош, но вести связную беседу, пребывая в таком состоянии, несколько затруднительно.

Огненный житель шагнул ко мне, отряхиваясь от искр – так только что искупавшийся ньюфаундленд избавляется от капель воды на своих черных космах, – и я увидел перед собой невысокого худощавого мужчину. На вид ему можно было дать от двадцати до сорока – бывают люди, которые кажутся очень мужественными в юности, а с возрастом в их внешности появляется что-то неуловимо мальчишеское. В результате они всю жизнь выглядят примерно одинаково, разве что седина в волосах появляется, да и то не у всех. Мой новый знакомый относился к этому редкому типу.

Он посмотрел на меня исподлобья, внимательно и настороженно, что совершенно не вязалось с его легкомысленным тоном. А потом вдруг ослепительно улыбнулся. В этой стратегической операции принимали участие не только губы, но и глаза, и брови, и смешно наморщившийся нос, и даже руки, совершившие плавный жест, словно вычерчивая в воздухе еще одну невидимую улыбку. В нем было столько обезоруживающей искренности, что мое сердце начало подтаивать, как мороженое в июльский полдень.

Я как-то сразу, не размышляя, понял, кто передо мной.

– Ты Локи?

– Угадал, – обрадовался он. – Тебе причитается приз!

Он протянул мне что-то вроде ярко-красного леденца на палочке, я растерянно ухмыльнулся и взял подарок.

Только теперь я понял, что никакой это был не леденец, а совершенно живой крошечный дракончик, немилосердно насаженный на эту самую палочку, как на кол. Тварь крутилась, верещала и норовила цапнуть меня за палец. Я хотел было с отвращением зашвырнуть его в огонь, но в последний момент передумал. Поблизости находился человек, который мог бы стать по-настоящему счастливым, заполучив в собственность сей сомнительный сувенир.

– Влад! – позвал я. – Эй, князь Влад! Разбудите его кто-нибудь!

Теперь пришла очередь Локи удивляться. Я с деланым равнодушием ждал Дракулу, стараясь держать беспокойного дракончика на максимальном расстоянии от своего лица. Наконец из темноты выскочил заспанный князь.

– Ты звал меня, Владыка?

– Ага. Тут ко мне заглянул приятель и принес подарок, специально для тебя. Так мило с его стороны. Возьми!

Влад протянул руку, я поспешно всучил ему адский «леденец» Локи. Как я и ожидал, парень быстро понял, что к чему, и расцвел от восторга.

– Дракон, умирающий на колу, – я всегда хотел нарисовать такую картину на своем фамильном гербе! Как я могу отблагодарить тебя, Владыка?

– Да ничего особенного. Просто скажи спасибо дяде Локи и отправляйся спать, – вздохнул я.

Князь Влад всегда будил во мне отцовские инстинкты.

– Спасибо, – дисциплинированно сказал Дракула, повернувшись к Локи. Вежливо поклонился ему и скрылся в темноте.

– Ты первый, кто не выбросил мой подарок, – вздохнул Локи. – Я подшучивал таким образом и над богами, и над людьми. Некоторые швыряли его мне в рожу, некоторые – просто в сторону, а некоторых хватал удар… Но ты первый, кому пришло в голову тут же передарить его другому.

– Зачем же выбрасывать хорошую вещь? Любой пакости можно найти должное применение.

– Это была не «пакость», а мой малыш Снорри, самый маленький дракон на земле. Надеюсь, твой приятель будет хорошо за ним присматривать. Передай ему, что Снорри любит получать гаснущие угольки к завтраку. Да, и его ни в коем случае нельзя снимать с деревяшки. Через отверстие в теле из него уйдет жизнь.

– Не думаю, что Влад станет что-то менять. Ему дай волю, он бы всех на кол пересажал – и драконов, и людей, и богов заодно.

– Похвальная целеустремленность, – согласился Локи. Он снова одарил меня ослепительной улыбкой: – Ты уж не обижайся на меня за этот подарок. Многие сетуют на мой тяжелый характер и считают мои невинные шутки верхом злодейства – даже когда я сам хочу казаться обаятельным.

– У меня были такие же проблемы, когда я учился в школе.

– Да, это заметно. Ладно, теперь к делу. Этот загорелый бродяга, который довольно неуклюже врал, будто является твоим посланцем, передал тебе, что я считаю себя твоим должником? Когда я узнал, что ты занял мое место, это был наилучший подарок моей вздорной судьбы. Я и не надеялся.

– Догадываюсь, – сухо согласился я.

– Возможно, есть что-то, что я мог бы сделать для тебя? – спросил Локи. – Вообще-то я вовсе не помешан на дурацкой идее отдаривать каждый подарок. Но ты оказал мне совершенно исключительную услугу.

– Есть такое дело, – подтвердил я. – Ладно, если так, подскажи, как нам переправиться через море? Сегодня утром я как раз думал о том, что до сих пор не знаю, что буду делать, когда окажусь на берегу.

– Как – что? Строить Нагльфар, разумеется.

– Корабль из ногтей мертвецов? Извини, дружище, но мне не нравится эта идея. Мертвецов-то у меня достаточно, настричь ногтей – не проблема. Но заниматься всем этим – уволь. Нелепая затея.

– Конечно – если понимать мои слова буквально. Это же метафора, дурик!

Слово «дурик» так неуместно прозвучало в устах грозного скандинавского бога, что я рассмеялся. Мой собеседник с удовольствием составил мне компанию.

– Ладно, метафора так метафора, – отсмеявшись, сказал я. – Но что она в таком случае означает? Какой корабль? При чем тут ногти и мертвецы?

– «Ногти» – это часть человеческого тела, которая все время растет и изменяется, от которой необходимо время от времени избавляться, чтобы она не мешала действовать. Некоторые суеверные люди полагают, что в ногтях и волосах хранятся воспоминания. Так вот, Нагльфар – это корабль, сотканный из воспоминаний, – только и всего. Вернее будет сказать, что это не один корабль, а множество кораблей, поскольку твои люди хранят воспоминания о разных кораблях. Тем не менее Нагльфар один, просто некоторые сочтут его весельным драккаром, а другие – атомным ледоколом. Я не удивлюсь, если твоим людям – да и тебе самому – покажется, что кораблей было неисчислимо много.

– Ты не можешь выражаться яснее?

– Не могу. Сам все увидишь, когда вы выйдете к побережью. Нагльфар – не твоя забота, да и не моя. Такие видения может соткать только сама судьба, и она это сделает, будь уверен.

– Ладно, – вздохнул я. – В общем-то, я так и думал, что все само как-нибудь утрясется.