Макс Фрай - Вселенная Ехо. Том 2

– Правильно, – согласился я.

– Ну что, теперь тебе все ясно? – спросил Хэхэльф.

– Ага.

– И что скажешь?

– Ничего. – Я пожал плечами. – Не могу сказать, что я в большом восторге от этой затеи, но… Знаешь, я отлично представляю себя на твоем месте. В другое время, в другом Мире, в конце концов.

– Что ты имеешь в виду? – нахмурился он.

– Просто я лишний раз убедился, что мы очень похожи, – улыбнулся я. – Какая разница, чем заниматься, лишь бы получать удовольствие от игры, верно? И иметь шанс пересесть за другой стол, когда почувствуешь, что заигрался.

– Да, – серьезно согласился он. – Шанс отойти в сторону – это самое главное. На других условиях я стараюсь не играть.

– Думаю, мы с тобой отлично проведем время в Земле Нао. – Я решил, что все сказано, и мечтательно уставился на небо.

– И с пользой, – усмехнулся Хэхэльф. – Ладно, пошли обедать… Смотри-ка, и эта маленькая злодейка наконец-то угомонилась!

Теперь оба щенка чару сладко спали, разомлев в лучах трех теплых солнышек. Воинственная девочка даже во сне крепко впилась крошечными острыми зубками в сапог Хэхэльфа, так что мне пришлось отдирать ее силой.

– Как ты назовешь этих безобразников? – спросил я.

– А разве их надо как-то называть? – удивился Хэхэльф. – Бунаба никогда не дают имена своим чару.

– Лучше, чтобы у зверя было какое-то имя, – рассудительно сказал я. – Это поможет вам подружиться. Когда даешь кому-то имя, между вами возникает связь.

– Я-то полагал, это касается только кораблей. Тогда имя должно быть не первое попавшееся, – серьезно кивнул Хэхэльф. – Буду думать!

Он отнес чару в шатер, заменявший на «Чинки» капитанскую каюту, и уложил их на свое одеяло. Я понял, что парень решил последовать моему совету и начал баловать своих зубастых питомцев. Человека, который укладывает своих собачек в собственную постель, нельзя назвать строгим хозяином.

Этой ночью я закутался в тонкое одеяло Ургов и уселся на палубе. У меня было назначено свидание, и я не собирался его откладывать.

Тихо, чтобы не потревожить загорелого здоровяка, несущего вахту возле кормового весла «Чинки», я прошептал: «Хугайда», – и волшебный ветер тут же ласково растрепал мои волосы. Я сделал вдох, осторожный, как первый поцелуй. Воздух был горячим и ароматным. Он пах не влагой и свежестью, как положено морскому ветру, это был незнакомый запах, сладковатый и терпкий, удивительная смесь аромата сандалового дерева и степной травы. На этот раз ветер не собирался демонстрировать мне свою веселую силу, он был нежным и умиротворяющим, таким умиротворяющим, что я сам не заметил, как задремал.

А когда меня разбудили первые лучи белобрысого солнышка, я открыл глаза и обнаружил, что, пока я спал, мир стал настолько прекрасен – у меня дыхание перехватило! Впрочем, в окружающем мире не произошло никаких разительных перемен. Изменился я сам.

Человек, который проснулся этим утром на палубе «Чинки», был именно таким парнем, каким я всегда мечтал стать: мужественным, веселым и абсолютно равнодушным к собственной участи – не на словах, а на самом деле. Это чудо произошло со мной не впервые. И раньше случались в моей жизни такие минуты, мощные и опасные, как вспышки на солнце, но куда менее продолжительные, чем хотелось бы. А сейчас я чувствовал, что у меня есть шанс растянуть это изумительное мгновение, удержать его при себе, балансируя с отчаянным бесстрашием канатоходца, который работает без страховки.

Я решил, что надо бы умыться, но вместо того чтобы идти к бочке с водой и поливать себя из кувшина, я просто снял одежду и сиганул в темную зеленую воду, не задумываясь о последствиях: как я буду догонять парусник после того, как искупаюсь, как вскарабкаюсь на палубу – кажется, я вообще утратил способность задумываться о последствиях своих поступков. Опасно для жизни, конечно, но руки развязывает.

Я с удовольствием поплавал в теплой морской воде, а потом несколькими мощным гребками догнал шустрого «Чинки». Теоретически это было совершенно невозможно, но меня подгонял мой волшебный ветер, так что понятие «невозможно» вычеркивалось из моего личного словаря – по крайней мере до поры до времени.

Я взял такой разгон, что взобраться на палубу без вспомогательных средств оказалось плевым делом. Я и сам не заметил, как там очутился. Прежний Макс (или Ронхул, какая, к черту, разница) ни за что не справился бы с таким трюком, но я и бровью не повел: зачем тратить время и силы на такое бесполезное занятие, как удивление?

Через минуту я уже насухо вытерся, оделся и снова уселся на гладкой поверхности палубы. Матросы Хэхэльфа косились на меня с суеверным ужасом: мое купание произвело на них неизгладимое впечатление. Я открыл было рот, чтобы сказать им: «Ерунда, ребята, не обращайте внимания!» – но понял, что эта фраза прозвучит фальшиво и напыщенно, так что лучше просто промолчать.

– Ты сияешь, как новенький щит, Ронхул! – удивленно сказал Хэхэльф. – Ребята говорят, ты тут такие чудеса вытворял…

– Никаких чудес, просто искупался, – улыбнулся я.

– «Просто»? – недоверчиво переспросил он.

Я молча кивнул.

– Ничего себе. С тобой и правда какие-то чудеса творятся, как я погляжу.

– Это верно, – мечтательно согласился я.

Весь день я был дрянным собеседником. Никак не мог убедить себя, будто у меня действительно есть необходимость общаться с людьми. Я не знал, о чем с ними говорить и зачем это нужно. Впрочем, к вечеру проблема коммуникации уладилась сама собой: я немного привык к произошедшим со мной переменам и понял, что небо не рухнет на землю, если таинственный незнакомец, в которого я превратился, будет вести себя, как старый добрый Макс – чего зря людей пугать. Так что за ужином я вовсю развлекал Хэхэльфа и его команду своей болтовней. Получалось не хуже, чем прежде. Даже лучше.

– И все-таки что с тобой стряслось, Ронхул? – спросил Хэхэльф, когда мы устроились на корме за очередным кувшинчиком из его запасов.

– Что-то замечательное, – честно сказал я. – Сам не знаю, как объяснить.

– Утром ты был похож на одержимого, – заметил он.

– Думаю, так оно и есть. Не так уж это плохо, дружище. Скорее наоборот – если ты одержим древним ветром Хоманы. По крайней мере теперь я не сомневаюсь, что мы с тобой действительно здорово повеселимся в Альгане… Кстати, о веселье. Хочешь, открою тебе один секрет?

– Какой такой секрет? – оживился Хэхэльф.

– Варабайба мог сразу отправить меня домой, – усмехнулся я. – Ему это ничего не стоило. Он ловко меня провел: ходил вокруг да около, запугивал меня своими историями о неведомых Мирах и полной утрате памяти… Вранье все это было!

– Откуда ты знаешь? – изумился Хэхэльф.