Лорел Гамильтон - Трепет света

Роял подошел к кровати со стороны Брилуэн. На нем была безразмерная больничная рубашка, открытая на спине, чтобы можно было распахнуть крылья, и медицинские штаны. В этом наряде он выглядел более хрупким, чем был, и как-то даже моложе, чем можно было предположить.

— Могу ли я покормить малышку?

— Конечно, — ответила я.

Рис уже забрал последнюю бутылочку, что принесли медсестры. Без церемоний он разместил Рояла на краю стула, который ранее занимал Гален. Роял мог присесть лишь на край стула из-за крыльев. Интересно, не мучаются ли со спиной обладатели крыльев, так как не могут облокачиваться на спинку стула.

В руках Рояла Брилуэн не казалась такой уж маленькой. Они прекрасно смотрелись вместе; может, из-за соответствия в размерах, а может, из-за счастливой улыбки, с которой он смотрел на малышку.

— Она смотрит прямо на меня, — произнес Роял с удивлением в голосе.

— Она держит глаза открытыми дольше других, — сказал Рис.

Не знаю, как остальные мужчины, но Рис и Гален хорошо изучили наших детей, пока я спала. Мне это очень понравилось.

Я вложила в лифчик одну грудь и взглянула на Гвенвифар.

— Так ты уже требуешь того, что тебе хочется?

Малышка даже глаз не открыла, продолжая с удовольствием сосать. Прижимая ее к себе, я наклонилась, чтобы поцеловать ее белые локоны. Запах от макушки исходил удивительный, чистый, похожий на детский крем, хотя я была почти уверена, что никто не мазал ее лосьоном. Может, это детский крем пахнет как новорожденные, а может, это просто мое воображение?

— Они так вкусно пахнут, — сказал Роял, склоняясь над головой Брилуэн так же, как только что я над Гвенвифар.

— Это так, — согласилась я.

Краем глаза я уловила движение, это Шолто наклонился к Аластеру.

— Запах чистый и какой-то успокаивающий, — сказал он с удивлением.

— Ты никогда прежде не держал ребенка? — поинтересовался Рис.

— Не такого… человеческого, — ответил он.

— Знаете, а это не будущие усики, — сказал Роял, потеревшись щекой о волосы Брилуэн над маленькими черными зарождающимися усиками.

— А что тогда? — спросила я.

— Что-то тверже. Думаю, это крошечные рожки, — ответил он.

— Ты сказал рожки? — воодушевился Шолто.

— Похоже на них, — подтвердил Роял, — но я точно уверен, что это не усики.

Шолто посмотрел на малыша в своих руках. Он с улыбкой произнес, обращаясь одновременно и к ребенку, и к Галену:

— Не хочется тебя тревожить, но может кто-то еще покормить его?

— С удовольствием, — согласился Гален. Он взял Аластера из рук Шолто так, словно всю свою жизнь этим занимался. Я гадала, займет ли он кресло Шолто, но нет. Гален направился к дивану, чтобы там докормить Аластера. Встревожились бы ночные летуны, если бы Гален сел на место их короля? Или это Галену неуютно находиться в их окружении? Большинство сидхов, обоих дворов, боялись слуа. Так и должно быть, иначе они не были бы той угрозой, которой являются.

— Хочешь ее покормить? — предложил Роял подошедшему к нему Шолто.

— Нет, — ответил Шолто и опустился на колени рядом с ними. Его волосы мантией раскинулись вокруг, скрывая его вплоть до черных сапог. Я не видела, что он делает, но Рис пристально следил за ним.

— Думаю, это действительно рожки, — сказал Шолто.

Я заметила движение его плеч даже через завесу волос.

— Кровь и пламя, этого не может быть! — воскликнул он.

Я обняла Гвенвифар крепче и спросила:

— Чего не может быть?

Шолто, стоя по-прежнему на коленях, повернулся так, чтобы я увидела его прекрасное лицо в обрамлении волос.

— Крылья на ощупь не похожи на чешуйчатые крылья бабочек и мотыльков.

— Они похожи на крылья бабочки, только вылупившейся из кокона, когда кровь еще не наполнила их, и они не расправились, — не согласилась я.

— Они хоть и кажутся розовой тонкой паутинкой, но на ощупь кожистые, как у летучей мыши или рептилии, — сказал Шолто.

Я нахмурилась.

— Не понимаю.

Он улыбнулся той редкой улыбкой, с которой его лицо казалось моложе, таким он, наверное, был бы, если бы жизнь не заставила его стать жестче.

— Рога и кожистые крылья — это слуа, Мерри.

Про себя я подумала, что у гоблинов тоже есть рога, но не стала говорить об этом вслух. Рога и крылья могли бы быть и его наследием, мы точно не знаем. Если бы не трон на кону, это было бы не важно, но чтобы править слуа, надо быть отчасти слуа, так же, чтобы стать правителем Благого или Неблагого двора, нужно быть потомком их рода. Каждый двор фейри подчинялся этому правилу: ты должен принадлежать тому же виду фейри, которым правишь. Пока я считала, что мы отказались от планов посадить наших детей на какой-нибудь трон, я и не беспокоилась об этом.

Трон Шолто, как правило, не передавался по наследству. Ты должен быть избранным, выбранным народом. В наших землях только слуа придерживались демократии. Я и не предполагала, что Шолто будет смотреть на наших детей и мечтать о королевской линии крови для своего народа. Забавно, что для разных мужчин означает отцовство.

— Если это признак слуа, значит она не может быть феей-крошкой, — проговорил Роял, выглядя опечаленным.

— Малышей еще будет проверять генетик. До тех пор мы точно не знаем, — сказала я.

На лицах мужчин снова появился этот взгляд, они почти переглядывались друг с другом, не смотря на меня.

Я прижала к себе Гвенвифар, на этот раз уже для собственного комфорта.

— Что это за взгляды? Вы сказали, что моя тетя хочет увидеть детей, и мы охраняем их вместе с больницей, потому что она все еще безумна и слишком опасна, но судя по этому взгляду, это еще не все.

— Ты всегда с такой легкостью читала нас или стала внимательнее? — спросил Шолто.

— Я всех вас по-своему люблю, а женщина всегда внимательна к мужчинам, которых она любит.

— Ты любишь нас, — сказал Рис, — но не во всех нас влюблена.

— Я сказала то, что хотела, Рис.

Он кивнул.

— Очень дипломатичная формулировка, — и хотя тон его был мягким, выглядел он несчастным.

— Рис, — позвал его Гален.

Двое мужчин обменялись долгими взглядами, при этом их лица были серьезны. Рис отвернулся первым.

— Ты прав, ты так прав.

Поскольку Гален ничего не сказал вслух, я не знала точно, в чем он был прав. Такое ощущение, словно между мужчинами состоялся диалог, который я не слышала, и лишь часть его они произнесли вслух. Я могла спросить или…

— Я сожалею, что ты несчастлив со мной, но тебе не удастся отвлечь меня от моего вопроса. Так что еще случилось, помимо моей тети?

— Некоторые из нас любят тебя сильнее, чем ты их, это старая тема, — ответил Рис.

— Перестань менять тему и не пытайся отвлечь меня эмоциональными проблемами, которые мы уже обсуждали. Это должно быть что-то очень плохое, раз ты снова поднял эту тему, Рис, — сказала я.