Лорел Гамильтон - Трепет света

— Ты о чем? Нельзя быть в сексе слишком хорошим.

Я сказала это с улыбкой, но Китто в ответ не улыбнулся.

— Некоторые мастера начинали ревновать своих возлюбленных, потому что те предпочитали меня им, и выгоняли меня из-за этого.

Я распахнула глаза, попытавшись понять свое отношение к этому. В конце концов я сказала правду:

— Удивительно, что ревнивцы просто не убили тебя.

— Некоторые пытались, но любовники, которые ценили меня, их останавливали и даже вступались за меня.

— Ты очень хорош в постели, — отметила я.

Он улыбнулся мне.

— Но не так хорош, как ты считаешь, не по стандартам гоблинов.

— Им нравится очень грубый секс, — сказала я.

— На публику, а наедине многие из них предпочитают помягче.

Я знала об этом и по своему опыту с Холли и Эшем, другими гоблинами в нашей жизни. Если кто-то прознает о том, что они наслаждаются нежностью в сексе, их репутация будет разрушена, так что я помалкиваю, даже с Китто.

— И если раскроется их секрет о том, что они наслаждаются этим с тобой, это их погубит.

— Это посчитают слабостью, что всегда было вызовом среди моего народа.

— Твоя мать была сидхе, Китто, мы такой же твой народ, как и гоблины.

Он улыбнулся, на этот раз счастливой улыбкой.

— Я вырос не среди сидхов, Мерри, поэтому всегда считал себя гоблином. Сидхи — невозможно красивые, волшебные создания, и то, что я унаследовал их волосы и кожу, привлекало тех гоблинов, у которых был фетиш на прикосновения к плоти сидхов.

— Вот так фетиш для гоблинов, — сказала я.

— В этом кроется причина столь многих изнасилований во время войны между двумя расами. Сидхи по доброй воле не отдаются гоблинам.

Я склонилась к нему и поцеловала его мягко и нежно, но глубоко.

— Эта наполовину принцесса сидхов отдается с горячим желанием.

Его лицо просветлело, наполнилось счастьем.

— Я буду служить тебе изо всех сил столь долго, сколь ты захочешь.

— Китто, я не собираюсь прогонять тебя, ты же знаешь об этом?

Его счастье как будто немного померкло.

— Если король гоблинов призовет меня домой, Мерри, ты будешь не в силах ничего сделать, кроме как отпустить меня.

— Теперь ты сидхе, благодаря мне ты обрел свою силу, а это значит, что гоблины не смогут забрать тебя у меня, Китто.

Он прижался ко мне теснее, потеревшись щекой об изгиб моей шеи, словно ластившийся кот. Китто дрожал, и вовсе не от счастья.

Я обняла его крепче.

— Что с тобой? Чего ты боишься?

— Я гоблин, обладающий рукой силы сидхов, но Холли и Эш тоже обладают руками силы, а они остались в царстве гоблинов.

— Они должны были быть не в себе, чтобы попытаться присоединиться к довру Неблагих, когда королева так неуравновешенна, — сказала я.

— Это так, но то, что они не попытались присоединиться к сидхам после обретения своей магии, означает, что одной лишь магии недостаточно, чтобы я остался с тобой.

Я уткнулась лицом в его мягкие локоны. Вдохнула его запах, ощущая его мягкую силу и представляя, что его не будет рядом. От этой мысли становилось больно.

— Тебе кто-то что-то сказал?

— Ты не интересовалась, как распоряжаются Холли и Эш своими руками силы, которые они получили с твоей помощью?

— Нет, а стоит?

— Да, — ответил он, нежно прижавшись губами к моей шее.

— Расскажи мне, — попросила я.

— Если они прознают, что я рассказал о них, им это не понравится, а их руки силы на дуэли будут гораздо сильнее моей.

Китто повернулся в моих объятьях так, чтобы прильнуть ко мне еще ближе. Он дрожал, и совсем не от приятных объятий. Он опасался близнецов-воинов и правильно делал. Он вдруг стал ко мне недостаточно близко, иногда халат или пижама мешают удалить тактильный голод.

Я позволила ему распахнуть мой халат и потянула вверх его футболку. Китто помог мне снять ее через голову, и в тусклом свете ночников я заметила слабый проблеск его улыбки. Мы прильнули своими обнаженными телами друг к другу, он обнял меня за талию под тонким покровом моего халата, прижавшись телом, все еще в шортах, к моему бедру. Я чувствовала, как он начал отзываться на нашу наготу, но знала, что мне нет нужды предупреждать его о том, что секса этой ночью не будет, Китто не станет напирать, он был уже доволен тем, что я желала таких его прикосновений.

— А теперь расскажи мне, — прошептала я в его локоны.

Я почувствовала его улыбку и улыбнулась сама в полумраке детской, где довольными и невредимыми лежали малыши, невзирая на мой сон.

— Они прибегают к своей новообретенной магии на дуэлях.

— Мне казалось, Холли и Эш столь устрашающи даже среди гоблинов, что никто не бросает им вызов.

— Так и есть, но некоторые оскорбления не стерпит ни один гоблин, если хочет сохранить свою репутацию, а потеря репутации среди нас равноценна смертному приговору.

— Хочешь сказать, они развязывают драки, — прошептала я.

— Хочу сказать, они провоцируют других вызвать их на дуэль, потому что они не только сильные и безжалостные воины, но еще и гораздо более хитрые, чем большинство о них думает.

Я держала его в своих объятиях, чувствуя тепло и твердость, и боялась за него. Он казался таким маленьким, миниатюрным, как и мое собственное смертное тело, а мне было прекрасно известно, как скоро я погибла бы среди гоблинов, если бы мне пришлось защищаться от оскорблений.

— Они могут быть почти столь же умны, сколь и сильны, — сказала я.

Я почувствовала горячее дыхание Китто на своей коже, когда он прошептал:

— Эш да, насчет Холли я не уверен, но он следует за братом, и этого достаточно, чтобы уберечь его от возможных ошибок.

— Думаешь, они вызовут на поединок Курага, короля гоблинов, и отвоюют его трон?

— Могут, — ответил Китто.

— Я заключила соглашение с Курагом, не с близнецами, — сказала я.

— Да, — прошептал Китто.

Я отстранилась так, чтобы взглянуть в его лицо.

— Думаешь, они не станут соблюдать условия соглашения? — спросила я.

— Боюсь, что это возможно.

— Секс со мной пробудил их руки силы, даруя им благословение Богини, — напомнила я.

— Это так, и они благодарны, но сомневаюсь, что Эш позволит этой благодарности помешать своим амбициям.

Я кивнула.

— Я знаю, что в их планах посадить одного из них на трон гоблинов.

— Кураг об этом тоже знает, — сказал Китто.

— Тогда почему он не вызовет их и не покончит с этим? — спросила я.

Китто всмотрелся в мое лицо.

— Ты же не хуже меня знаешь ответ.

— Он боится проиграть, — произнесла я.

Китто кивнул.

Я позволила этой мысли осесть в своей голове на мгновенье, а затем сказала:

— Правильно делает, что опасается.

— Думаю, в четной и открытой схватке он им проиграет, — сказал Китто, его голос по-прежнему был тих, чтобы не разбудить малышей.