Лорел Гамильтон - Трепет света

— Мередит, Мередит, посмотри, как сильно я тебя люблю.

Я взглянула в его лицо и увидела… любовь. Он любил меня, конечно, любил. Он всегда любил меня… И стоило мне подумать об этом, как я поняла, что это не так. Я вспомнила, как он избил меня в детстве. Вспомнила, как сильно боялась его. Вспомнила, как потянулась к матери, и она отвернулась. И моя бабушка, ее мать, спасла меня от гнева короля.

Я покачала головой.

— Это чары, это просто чары, это не правда.

— Я хочу тебя, Мередит, ты нужна мне, это правда. Я поклянусь тебе всем, чем попросишь.

Он потянулся ко мне, чтобы снова коснуться моего лица. Я уклонилась от его руки, отчего едва не легла на пол и, зная, что это была плохая идея, попыталась встать, но запуталась в длинных юбках и упала на колени.

Он стиснул мои плечи и притянул меня к своей груди. Таранис был гораздо больше меня, такой же высокий, как и любой из моих любовников, и шире всех в груди и плечах, кроме Мистраля. Он был бы сильнее меня, даже будучи человеком, а человеком он не был, он был сидхом, а когда-то и богом. Мы стояли на коленях на полу башни, он прижимал меня к себе, и я была рада тому, насколько пышная у меня юбка, ведь так я чувствовала спиной лишь его грудь и живот и совсем не ощущала нижнюю часть его тела.

Я была так напугана, что не могла дышать, как будто от страха стиснуло грудь, и я не могла вдохнуть.

— Мередит, Мередит, Мередит, — шептал он мое имя, и с каждым повторением страх все больше отступал, а когда он повторил его десятки раз, я прильнула к его телу, позволив ему обнять меня, сжать мои руки и обвить ими мое тело, удерживая так близко, так безопасно.

— Ты нужна мне, Мередит, — прошептал он, обдав теплым дыханием мои волосы и лицо, склонившись ко мне и поцеловав мою шею. Его губы были такими теплыми.

— Подари мне поцелуй по своему желанию, Мередит, и тогда ты станешь моей.

Это казалось логичным. Я начала поворачивать голову ему навстречу, а затем его слова наконец дошли до меня.

— По желанию, — повторила я.

Он снова запечатлел теплый поцелуй на моей шее.

— Да, Мередит, по желанию. Я хочу всегда быть желанным, чтобы между нами больше не возникали недопонимания.

— Недопонимания, — повторила я.

— Да, Мередит, — сказал он, поцеловав у самой линии челюсти и подбородка. Его губы были такими теплыми, почти горячими на моей коже, как будто его лихорадило. Не помню, чтобы его кожа была такой горячей в прошлый раз, и от одной этой мысли я вспомнила, как пришла в себя, и он был на мне. Вспомнила, как мне было страшно и больно из-за сотрясения после его удара. Он ударил меня. Он изнасиловал меня. Он не любил меня, никогда не любил. Не уверена, что король Таранис способен любить кого-то, кроме себя самого.

Я напряглась в его руках, потому что страх снова вернулся, заставляя вопить каждую клеточку моего существа. Я хотела, чтобы он перестал трогать меня. Сквозь бьющийся в горле пульс, сдавленным от страха голосом я сказала:

— Хватит, пожалуйста, не трогай меня.

— Мередит, ты же не хочешь, чтобы я останавливался.

Мое имя из его уст снова успокоило страх, но, по его словам, я не хотела, чтобы он перестал касаться меня. Я знала свой собственный разум, мне не хотелось, чтобы он когда-либо снова до меня дотронулся.

Я вспомнила, как пришла в себя, и он был на мне. Помнила его на себе обнаженного и ненавидела его.

— Ты так сильно и так часто обижал меня, Таранис. Твои чары не работают, потому что я все еще помню, как сильно ненавижу тебя, помню, что ты со мной сотворил.

Его вес вдруг стал ощутимее, он так сильно вжимал меня в ковер, что я ощущала камни под ним. От нахлынувшего страха похолодела кожа.

— Ты ничего не прощаешь, Мередит, и помнишь только плохое?

— А какие хорошие воспоминания у меня должны быть о тебе, дядя Таранис?

— Мередит, Мередит, услышь меня, почувствуй меня и пойми, что я люблю тебя.

Даже когда он вжимал меня в пол всем своим весом, а от страха я снова начала задыхаться, это неестественное спокойствие снова стало одолевать меня. Это была магия, это не было реальным!

— Так ты соблазнял их всех, Таранис, уловками и ложью? Так ты не великий любовник, а просто великий лжец?

Он стянул мои руки вокруг моей талии, пока мне не показалось, что он вот-вот сломает их, а затем протолкнул колено между моих бедер, и остался лишь страх. От ужаса я не могла думать, пока он устраивался между моими ногами.

— Хватит!

Он близко склонился лицом ко мне, голос от гнева звучал неприятно.

— Отродье Теней уже мертв. Его слуа больше не охотятся и не защищают тебя, Мередит. Твой Мрак и фальшивый Повелитель Бурь скоро будут мертвы, а остальных твоих так называемых женихов я не боюсь.

Я поняла, что он говорил о Дойле, но не сразу осознала, что третьей смертью будет гибель Мистраля. Мне вдруг стало не так страшно, потому что ярость отбросила страх.

— Это ты убил Шолто. Ты приказал это сделать.

— Он привел свою дикую охоту в самое сердце моего ситхена. Я просто не мог допустить, чтобы это повторилось, Мередит.

— Хватит повторять мое имя! — закричала я, держась за свой гнев, потому что даже сейчас, когда он назвал мое имя, я ощутила навязчивое желание сдаться ему, поверить ему. Но он прижал меня к полу, придавив своим весом, и благодаря этому я не поверила в его любовь ко мне.

— Всего лишь поцелуй, Мередит, и ты насладишься остальным, это я тебе обещаю.

Я не поворачивалась к нему лицом.

— Просто поцелуй или поцелуй по доброй воле, дядя?

— Не называй меня так.

— Ты мой дядя. Брат моего деда. И ты этого никак не изменишь.

— Я никогда не вел себя с тобой как дядя, Мередит.

— Нет, ты пытался забить меня насмерть, когда я была ребенком, и ты едва не избил меня до смерти меньше года назад, а когда я потеряла сознание, ты меня изнасиловал. Хороший дядюшка так себя не ведет, я полагаю.

Таранис все еще прижимал меня к полу весом своего тела и сжимал в своей большой ладони оба моих запястья прямо подо мной. Он освободил одну свою руку, и это ничего хорошего не сулило. Я дернулась, чтобы высвободить запястья, которые он пытался сдержать одной рукой, и почувствовала, как соскальзывают его пальцы. Свободной рукой он сгреб в кулак мои волосы и потянул голову назад.

Пытаясь опустить лицо, я заговорила сквозь стиснутые зубы:

— Украденным поцелуем ты мою любовь не получишь даже своей магией. Ты сам сказал, он должен быть по желанию.

— Я мог сделать это для тебя более приятным, Мередит. Я собирался, но с тобой всегда так сложно!

— Да, со мной сложно, дядя, тебе не победить меня.

Он до боли потянул меня за волосы и прорычал в ярости мне на ухо:

— Я возьму тебя, Мередит. Ты можешь наслаждаться процессом, а можешь бороться со мной, и тогда я получу свое удовольствие, наплевав на твое.