Александра Лисина - Жнец

Раздраженно сплюнув, я занял оборонительную позицию, напряженно размышляя, что делать. После первого неудачного натиска твари принялись кружить вокруг валуна, будучи не в состоянии напасть одновременно. Для слаженной атаки они были слишком велики и, похоже, понимали это. Камень за моей спиной оказался достаточно велик, чтобы служить надежным тылом, но при этом чересчур узок сверху, чтобы какая-то из тварей могла туда запрыгнуть и использовать его как опору для решающего прыжка.

Время от времени то одна, то другая тварь подскакивали вплотную и щелкали челюстями в надежде дотянуться до меня или до Шоттика. Светлому несказанно повезло, что я решил прижаться к камню именно с этой стороны. Но он своего счастья не оценил, и время от времени до меня доносилось бессвязное бормотание, прерываемое безумным смехом или предвкушающим причмокиванием, если кому-то из нежити удавалось подобраться ко мне достаточно близко.

На какое-то время на холме установилось хлипкое равновесие. Куда подевались еще две твари, я не видел, потому что мохнатая троица загораживала обзор, но, судя по тому, что поводок еще функционировал, кукла отвлекла оставшуюся парочку на себя. И очень грамотно держала их в стороне, давая мне время разобраться со своими противниками.

Но долго это продолжаться не могло. Твари оказались слишком сильны, слишком хорошо защищены и слишком подвижны, чтобы я мог эффективно с ними сражаться. От огня они быстро научились уворачиваться. Ударов секир ловко избегали и тут же били в ответ. Если бы тварь была одна, я бы, конечно, справился, но втроем они теснили меня слишком сильно, и все, что я мог, это лишь наносить редкие, неопасные раны и хотя бы так держать их на расстоянии… до тех пор, пока хватало сил.

Улучив момент, я снова выпустил Тьму и бросил на землю несколько простеньких знаков.

Ага. Оглушение слабенько, но сработало — одна из тварей, зацепив его лапой, коротко взвыла и на пару ударов сердца охромела.

Как насчет Боли?

Хм. Слабовато, конечно, но тоже подходит. По край ней мере, атаку нежити знак сумел остановить, а вторая тварь ненадолго потеряла ориентацию. Достать ее лезвиями мне, правда, не удалось, потому что остальные две вовремя меня оттеснили. Но если у меня появится немного больше времени…

Нежить, будто тоже сообразив, что не так уж неуязвима, неожиданно удвоила натиск, и мне пришлось попотеть, чтобы удержать безглазых монстров на расстоянии. Громадный валун и на этот раз выручил, но после нескольких атак на нем остались глубокие царапины, а от правого бока даже кусок откололся, когда какая-то тварь зацепила его лапой вместо меня.

Швырнув в тварей еще несколько сгустков огня, я с беспокойством прислушался к себе и, поняв, что слишком быстро истощаюсь, принялся со всей доступной скоростью вязать знаки один за другим. На ловушку для демонов у меня, конечно, не было ни времени, ни сил, но кое-что из подсмотренного у Лойда мне очень пригодилось. И вскоре вся земля на вершине холма оказалась усеяна неактивными знаками.

Когда их стало достаточно, а мои руки ощутимо потяжелели от веса секир, тянуть дальше стало опасно. После чего я одним движением активировал все знаки сразу и с облегчением услышал слаженный, раздраженно-болезненный вопль, потрясший темную сторону до основания.

Не все, что я хотел, удалось реализовать полностью. Двойное Оглушение зацепило лишь одну из проворных тварей, и теперь она неловко завалилась на бок, скребя когтями промерзшую землю. Вторая, получив заряд Боли сразу в обе лапы, неуклюже хромала, но все же оставалась на ногах. А вот третьей повезло несколько меньше — она умудрилась вляпаться в Путы. И теперь судорожно билась в двух шагах от меня, тщетно пытаясь освободиться.

Метнувшись в ту сторону, я для верности шарахнул по остальным двум тварям теми же знаками, которые их удерживали на месте, а затем ударил по мощной шее обездвиженной нежити сразу обеими лезвиями. От удара руки онемели до самых плеч, а тварь болезненно содрогнулась, выгнулась всем телом и едва не вырвалась. Но еще одни Путы вернули ее обратно на землю, а второй удар надежно пригвоздил к земле.

Правда, и тогда я ее не убил — только ранил. Живучая дрянь все еще трепыхалась, дергалась и остервенело клацала зубами возле моего сапога. Озверев от очередной неудачи, я сбросил огонь прямо на лезвие, со злостью пустил его вниз, и вот тогда тварь забилась в агонии, а пробравшийся по секире огонь неожиданно вспыхнул под прочной шкурой и принялся с жадностью пожирать мертвое мясо так же быстро, как когда-то пожирал умруна.

Поняв наконец, в чем была моя ошибка, я с облегчением выпустил в лезвие еще одну порцию огня и, оставив корчащуюся на земле тварь подыхать, поковылял к следующим.

Боль и Оглушение сделали свое дело — ненадолго нежить прекратила сопротивление, и я сумел вколотить в распахнутые глотки объятые пламенем лезвия. Тьму после этого огласил сдвоенный крик, но это был уже крик не ярости, а боли. Который довольно скоро затих и сменился торжествующим ревом разгоревшегося пламени, наконец-то нашедшего достойную добычу.

— Мелочь! — позвал я, устало опершись на древко, как на костыль. — Ты еще жива?

Вместо ответа откуда то из оврага раздалось знакомое щелканье, и я создал тропу, ориентируясь на поводок. Как выяснилось, кукла все же умудрилась прикончить одну из тварей, буквально вырвав из ее горла приличный кусок и, похоже, столкнув тяжелую зверюгу с обрыва. Распластавшаяся на камнях массивная туша еще дергалась, хрипела, тщетно пытаясь подняться на переломанных костях. Но я, проходя мимо, ткнул в нее лезвием, испытанным способом запустил огонь под прочную шкуру, и нежить с обиженным хрипом вытянулась на берегу замерзшего ручья.

Последняя тварь оказалась жива и в этот самый момент была занята тем, что остервенело пыталась раскопать каменистый склон, чтобы добыть оттуда забившуюся в щель куклу. Заслышав шаги, нежить с рычанием обернулась. А когда я выразительно приподнял свое оружие, пригнула голову и, создав тропу, быстрее молнии прыгнула.

Поймав ее прямо на выходе и всадив в брюхо лезвие уже пылающей огнем секиры, я отшвырнул истошно воющую нежить прочь, стряхнул тяжелое тело на камни и, несколькими ударами добив живучую тварь, коротко свистнул.

— Мелочь! Вылезай!

— Артс-с? — недоверчиво прошептала кукла, высунув голову из-за камней. А затем оглядела тлеющие трупы, выбралась из своего убежища и, вскинув кверху костяные лапы… точнее, то, что от них осталось… с гордостью повторила: — Артс-с! Магс-с!

— Пойдем, — устало сказал я, протягивая кукле руку.

Мелочь, кое-как поправив съехавший набок, порванный в нескольких местах, но каким-то чудом держащийся на голове «шлем», вскарабкалась мне на плечо и уткнулась носом в шею. А когда я создал еще одну тропу и вернулся на холм, коснулась моей щеки осколком лапы и тихо сказала: