Дмитрий Овсянников - Осколки Сампо [litres с оптимизированными иллюстрациями]

– Антти? Здравствуй, дорогой, рад видеть тебя! Что расскажешь нового? Какие вести из Виипури?

– Торг, купцы, гости – всё как обычно. Только тревожно мне. Странных руотси видел этот раз.

– Что такое?

– Странные. Они обычно другие – спесивые, по-нашему говорят еле-еле, смотрят свысока, торгуются до последнего. И чуть что – готовы схватиться за оружие. А эти точно сваты какие – приветливые, учтивые. Покупают много и не спорят о цене, даже подарки и угощение для местных припасли.

– Так купцы ведь, им любезными быть лучше всего. Устал ты, Антти, с дороги, вот и тревожишься. Тебе бы в баньку да выспаться как следует.

– В баньку – это верно, да прежде поговорить с тобой надо о делах важных. Лучше – вместе с Вироканнасом. Он в селении?

– Куда там! Как снег сошел – старик опять по лесу блукает. Пойдём, поищем, – с этими словами Кауралайнен поставил топор к чурбаку для колки дров и накинул куртку.

Они направились к лесу, что темнел за воротами – два брата, одновременно похожих и непохожих друг на друга. Тяжёлой поступью шагал Кауралайнен – старший сын в семье, человек могучий и кряжистый, как старый дуб. Большие мозолистые руки были твердыми как камень, а глубоко посаженные синие глаза смотрели из-под косматых рыжих бровей пристально и строго.

Антеро был младше своего брата на двенадцать лет, и рядом с ним казался совсем юным – несколько выше ростом, но не так широк в плечах, с открытым лицом, небольшой окладистой бородой и едва заметными усами. Взгляд таких же синих, как у брата, глаз был спокоен и задумчив. Несмотря на усталость, Антеро шёл лёгкой походкой, поминутно замедляя шаг, чтобы старший сородич поспевал за ним.

– Так чем тебя удивили те руотси? – спросил старейшина.

– Разговоры они вели необычные, – ответил Антеро. – Вожак их, по всему видно, с хяме дружбу водит и говорит на их языке чисто. Все расспрашивал в Виипури, нет ли в наших краях жернова, что мелет золото. Весь вечер сказки и руны про это слушал. Я подумал, руотси решили раздобыть Сампо. И теперь мысли о Сампо не дают мне покоя.

– Сампо? – весело переспросил Кауралайнен, – Как там… В первый день муки намелет, в день второй намелет соли, а на третий – много денег? Мелет меру на потребу, а вторую – для запасов, третью меру для пирушки? Ох уж эти мне руотси! Ох уж сказочники! Сложи про них потешную руну да спой на ближайший праздник, повесели народ!

Антеро промолчал. Видно было, что он не разделяет веселья брата.

Ведун Вироканнас был едва ли не самым старым человеком во всей Сувантоле. Никто не мог сказать точно, сколько ему лет – знали только, что Вироканнас пришёл на берега Сувантоярви одним из первых карелов, положивших начало нынешнему селению. У ведуна просили совета, лечили недуги, искали защиты от злых духов, и Вироканнас никому не отказывал в помощи. Как и всякий ведун или чародей, он пользовался всеобщим уважением, однако не был ни гордым, ни тщеславным – наоборот, старика отличал тихий и кроткий нрав. Он не желал власти, не стремился подчинять себе других и обычно был неразговорчив, но тем выше ценилось каждое его слово – спокойное, доброе, но способное мгновенно погасить самый жаркий спор. И не было ни разу, чтобы ведун обратил свое искусство во вред людям.

Вироканнас жил в селении лишь зимой и осенью – как только становилось теплее, ведун переселялся в лес, в свою особую маленькую избушку. Часто случалось Вироканнасу уходить совсем далеко – там он строил себе нехитрые шалаши, а то и вовсе ночевал под открытым небом.

Избушка ведуна стояла на небольшом пригорке недалеко от селения, однако увидеть её можно было, лишь подойдя вплотную – так надёжно скрывал её от чужих глаз густой ельник на склонах. Сам ведун – невысокий старик с белой всклокоченной бородой во всю грудь и длинными, изрядно поредевшими волосами, сидел на обрубке бревна у входа и сосредоточенно толок что-то в небольшой ступке. Бурая сосновая хвоя и прошлогодние березовые листья густо облепили поношенный кафтан ведуна и даже застряли в бороде.

– Доброго вечера тебе, Вироканнас! – окликнул старца Кауралайнен. – Прости, что беспокоим!

– Ижандо и Антти! Здравствуйте, здравствуйте! – ведун поднялся навстречу гостям. – Проходите в дом, ребята! Что расскажете нового?

– Пусть сказывает младший, – отвечал старейшина. – Видел он что-то эдакое, теперь тревожится.

Все трое прошли в избушку. Вироканнас указал братьям на низенькую скамью, а сам уселся на старую попону поверх вороха еловых лап, служивших ему постелью. Над очагом закипал котелок, из-под потолка густой бородой свисали пучки сушёных трав, наполняя жилище ведуна приятным запахом.

– Ну, Антти, рассказывай.

– Я только что вернулся из Ингрии. В Виипури мне встретились руотси, что на пяти ладьях шли торговать с венедами и на торге держались на редкость дружелюбно. Даже пировали с местными, чего раньше не бывало, и все о чудесных жерновах расспрашивали. А еще шли они к венедам из Бирки, а попали в Виипури, то есть слишком на север забрались, в знакомом-то море. Я тогда и понял, что им нужна волшебная мельница Сампо. Руотси ее ищут.

– И пусть ищут, – Кауралайнен привычно нахмурился. – Говорят, меньше знаешь – крепче спишь. А я бы сказал, меньше знаешь – больше выдумываешь глупых сказок. Для руотси и венедов мы сплошь колдуны и прорицатели, далеко на юге сказывают, что у нас по одной ноге на брата, и что зимой мы спим, как медведи, в берлогах под снегом! Что тебе за дело, брат, до небылиц? Хотя ты-то без небылиц как без рук…

– Они с инграми по-доброму, – продолжал Антеро. – А между собой лихое говорили, да все больше намеками, просто так не понять. Я положил в огонь рябиновый прут…

– Кровь? – встревожился Вироканнас.

– Вода. Только горькая очень.

– Чудак, ты другой раз чесноком заедай! – усмехнулся старейшина. – Рябина – она обыкновенно горькая!

– Как знать, друзья, – ведун, разглаживая бороду, смотрел в очаг, где шипел и трещал, исходя влагой, сырой хворост. – Как знать… Я вам честно скажу, что сам ни разу не видел, чтобы из рябины выступала кровь. Рассказывают, что так бывало у великих чародеев прошлого, а самому мне перед боем гадать не приходилось. Да и не было в том нужды, не было сомнений, когда шли на нас с мечами в открытую. Горькая вода, значит? Не угроза ли в будущем?

– Вот и я о том же. Руотси хотят от Сампо золота, и побольше. А оно им для одного нужно – для войны да разбоя.

– Удивил! – фыркнул Кауралайнен. – У них сроду ничего другого и в мыслях нет. Сами же себя «виикинки» называют, разбойниками, значит, да ещё гордятся этим. Только с чего нам разбойников бояться? Ограда высокая, люди сильные, луков и стрел у нас вдоволь, топоров тоже. Случись война – отобьёмся.