Ирина Матлак - Круг двенадцати душ

К своему глубочайшему удивлению, в кабинете особой магии не ощущалось — только та, что пропитала все поместье. Но защитной, которая была наложена на комнату первого этажа и ограждала от взлома, здесь не было. Идя сюда, я не сомневалась, что отыскать необходимые бумаги будет непросто, вряд ли граф хранит их в легкодоступном месте. Мои ожидания оправдались: все ящички письменного стола были заперты, и имеющийся у меня ключ к ним не подходил.

Не спеша сдаваться, я обыскала книжные полки, зная, что иногда ценные документы прячут меж страниц фолиантов. Личная библиотека лорда Баррингтона была небольшой, но выдавала его хороший вкус. Впрочем, в настоящий момент литературные предпочтения графа меня ничуть не волновали, и, не обнаружив на полках искомого, я испытала разочарование.

Опускать руки и уходить сейчас было бы глупо, поэтому мне пришлось прибегнуть к крайней мере. Использовать полученную из записки информацию было невероятно страшно, я ведь не знала, что именно скрывала написанная на листке фраза, и оставалось надеяться на верность своего предположения. Так же, как и я, Делора должна была понимать, что просто так вскрыть ящики стола не сможет и, видимо, решила прибегнуть к магии.

Переставив свечу на пол, я присела рядом и осмотрела резьбу замков, при этом воспроизводя в памяти выученные слова.

— Триет фо тасс, — прошептала с замиранием сердца, но ничего не произошло.

Тем не менее возникло твердое ощущение, что я нахожусь на верном пути, поэтому повторила попытку. Звуки странной фразы увязали в сгустившемся, пропитанном мраком воздухе, так и не возымев никакого действия. Потребовалось не менее пяти неудачных попыток, чтобы наконец что-то получилось. Замки не открылись, но я поняла, как нужно действовать. Сосредоточившись, вперила в них немигающий взгляд и позволила каждой крупице наполняющей меня силы проникнуть в произносимые слова. Принцип был известный — поверить, пожелать и принять это желание как самое главное на свете.

— Триет фо тасс, — повторила уже громче, после чего раздались пять последовательных щелчков.

Сперва я не поверила в то, что все получилось, что я сумела правильно применить магию, но долго радоваться себе не позволила.

Поочередно открывая ящик за ящиком, я перерыла находящиеся в них бумаги. В первых двух хранились какие-то векселя и счета, не имеющие отношения ни ко мне, ни к остальным девушкам. Несмотря на это, я просмотрела их все, не желая упустить из виду ни одной мелочи. В остальных обнаружились бумаги куда более интересные, а именно — искомые договора. Увидев суммы, уплаченные лордом Баррингтоном семьям девушек, я испытала шок. В условиях были указаны те моменты, о которых мне уже было известно, в том числе со слов миссис Эртон. Не буквально, но, по сути, все мы действительно находились в полной власти графа. Нарушение любого из установленных им правил влекло за собой немыслимо огромную неустойку, оплатить которую не сумел бы даже мой опекун, не говоря о простолюдинах, каковыми являлись родственники большинства девушек.

Обнаружив в последнем ящике еще двенадцать договоров, я сперва подумала, что это копии. И каково же было мое удивление, когда оказалось, что эти документы датированы десятью годами назад, и девушки в них упомянуты совсем другие. Судя по всему, ранее в этом поместье уже собирали девушек, но не восемь, как сейчас, а двенадцать.

— А с чего я взяла, что нас восемь? — вслух спросила саму себя. — Ведь в любой момент могут привезти и других…

Изучая документы, я задержалась на том, где значилось имя «Ева». Списать это на совпадение было нельзя, и без дополнительных доказательств стало ясно, что она та самая погибшая девушка, являющаяся мне в виде призрака. Вероятно, она же была и дочерью приходящей к воротам старухи, поводов навестить которую у меня теперь прибавилось.

Помимо прочего в договорах приводилась подробная информация о каждой девушке. Мое внимание привлекли даты рождения, в которых на первый взгляд не было ничего необычного, но, проанализировав их, я выявила интересную закономерность. Что десять лет назад, что теперь, все девушки были рождены в разные месяцы. Кроме того, число дня соответствовало номеру месяца: у той же Кэсси пятый день пятого месяца, у меня — шестой шестого, у Виолы — третьего марта…

Погрузившись в изучение бумаг, я забыла где нахожусь и перестала замечать заполонившие особняк шорохи. А меж тем неподалеку снова расползалось тихое шипение потусторонних существ. Но теперь оно звучало гораздо менее угрожающе, нежели вчера, — так, словно темные духи присмирели и, чего-то боясь, расползлись по углам.

Просмотрев последний документ, я положила его на место и закрыла ящики — на сей раз без помощи магии. Еще раз осмотрев стол и книжный стеллаж и убедившись, что все осталось в том же виде, что и до моего вторжения, собралась уходить.

Я потушила свечу и, приблизившись к двери, уже коснулась ручки, как вдруг в коридоре послышались приближающиеся шаги. Мне выпала прекрасная возможность прочувствовать на себе смысл фразы «сердце ушло в пятки». Окинув кабинет лихорадочным взглядом, я задержала его на тяжелых оконных занавесках и тут же бросилась к ним. Как только скрылась за вишневой бархатистой тканью, дверь бесшумно отворилась и в комнату кто-то вошел.

Я стояла, затаив дыхание, и отчаянно молила небеса, чтобы мое присутствие осталось незамеченным. Когда сюда шла, предполагала, что может случиться нечто подобное, но все равно оказалась не готова. При таких обстоятельствах оправдание в виде бессонницы и блуждания по дому становилось бесполезным и нелепым.

Судя по звуку шагов, вошедший остановился рядом с книжным шкафом. До боли впившись в ладони ногтями, я все же решилась пошевелиться и посмотреть в узкую щелку между занавесками.

Среди темной, окутанной мраком комнаты дворецкий казался неестественно бледным, инородным пятном. Он стоял ко мне в профиль, а его сухая тонкая рука касалась гипсовой статуэтки, расположенной среди книг. Когда старческие пальцы надавили на гипсовую голову, раздался негромкий скрежет, за которым последовал короткий хлопок. Часть стоящих на полке фолиантов отъехала в сторону, явив скрытый за ними тайник. Дженкинс неспешно что-то в него положил, после чего закрыл дверцу, снова надавил на статуэтку, и книги вернулись на свои места.

В тот же миг я отвела взгляд и пожелала слиться с находящимся за спиной окном. Охвативший меня страх был не меньшим, чем минувшей ночью, когда я пыталась сбежать от следующих по пятам темных призраков. Казалось, увидь меня сейчас дворецкий, и в лучшем случае я повторю участь Делоры. В худшем — Евы.