Ирина Матлак - Круг двенадцати душ

Наваждение развеяли внезапно прозвучавшие аплодисменты. Я сбилась, взяв несколько фальшивых нот, и резко убрала руки с клавиш. У входа в зал, прислонившись спиной к мраморной колонне, стоял Виктор.

— Браво, леди Кендол, — произнес он, когда отзвучали последние хлопки. — Я впечатлен вашим талантом.

Возражать, что мои музыкальные способности относятся к категории заурядных, не стала. Его вторжение оказалось неожиданным, и я несколько растерялась. После того как увидела Виктора в графских покоях и поняла, кем он является на самом деле, совершенно не знала, как себя с ним вести.

Оторвавшись от колонны, конюх неспешно приблизился и замер рядом с роялем, вперив в меня внимательный взгляд. Сегодня я слишком часто чувствовала себя не то произведением искусства, не то музейным экспонатом, какой изучают с особым вниманием. Невольно подумалось, что между Виктором и Кираном есть что-то общее, хотя внешне они разительно друг от друга отличались.

Стараясь ничем себя не выдать и держаться как обычно, я прохладно проронила:

— Вы что-то хотели?

— Всего лишь услышал звуки чудесной музыки и решил посмотреть, кто играет. — В голосе конюха прозвучали несколько странные, неясные мне интонации, от которых по коже пробежал мороз. — Я часто сюда прихожу. Здесь живут воспоминания, подпитываемые сильной магией, завязанной на глубокой любви.

Никогда я так много и часто не удивлялась, как в Сторм-Делле.

— И вы так спокойно говорите мне о присутствующей в поместье магии?

— Бросьте. — Усмешка Виктора не коснулась его глаз. — Вы прекрасно ее чувствуете и понимаете больше, чем следовало бы.

В его словах не было никакого намека или скрытого смысла, он говорил напрямую, и я отчетливо понимала, что этот человек действительно видит меня насквозь. Немыслимым образом он узнал о моем тщательно скрываемом даре, отчего мне стало не по себе.

— Не понимаю, о чем вы говорите, — солгала я, не позволив эмоциям взять верх. — А теперь извините, мне нужно идти.

Я снова убегала от разговора, второй раз за день стремясь избавиться от навязанного общества. В душе творилась полнейшая сумятица, вереницы мыслей кружили в сознании, заставляя сердце то болезненно сжиматься, то в страхе биться быстрее. Самое ужасное заключалось в том, что мне некуда было податься и негде скрыться от своих оживших кошмаров. Здесь не было безопасного места, и, куда бы я ни пошла, они оказывались рядом. С каждым днем тучи над Сторм-Деллом сгущались и времени до главной бури оставалось все меньше. Я не могла спокойно находиться рядом с Виктором, зная, что он собирается сделать. Его намерения принести всех нас в жертву, дабы воскресить умершую жену, буквально сводили с ума. Ситуация перестала быть просто непонятной и подозрительной — теперь на кону стояли двенадцать жизней, в том числе и моя.

Мне во что бы то ни стало требовалось отсюда выбраться, и перед завтраком я отправилась к Виоле, чтобы подробнее расспросить о ее неудавшемся побеге. Их с Габи я застала в комнате, где девушки пили утренний чай. На подносе дымился красный травяной напиток, стояла пара тарелок с надкушенными пирожными и овсяным печеньем.

— Не дождались завтрака? — Из-за нервов моя улыбка вышла несколько натянутой.

Виола предложила мне присесть и, разместившись в удобном кресле, я не стала ходить вокруг да около. Не смущаясь присутствия Габи, прямо спросила ее о давней попытке побега из поместья. Ранее мы уже говорили на эту тему, но сейчас я желала услышать подробности.

— Просто я узнала, что Дженкинс куда-то уезжает, и воспользовалась открывшимися воротами, — сообщила Виола, изящно сделав глоток. — Прежний садовник моему уходу почему-то не препятствовал, и, когда экипаж с дворецким отъехал на значительное расстояние, я вышла за ограду. Но как только там оказалась, на меня тут же набросились псы. Вскоре подоспел Виктор, но один из них все равно успел меня укусить.

— Почему тебя так заботит тема побега? — отставив чашку на столик, вмешалась в разговор Габи. — Если хочешь покинуть поместье, не впутывай в это нас.

Смысла молчать я больше не видела:

— Побег должен заботить не только меня. Послушайте, то, что я сейчас скажу, может показаться невероятным, но все мы находимся в смертельной опасности. Вам ведь тоже с самого начала было непонятно, для чего нас здесь собрали? Граф практикует черную магию и хочет воспользоваться запретным ритуалом, чтобы вернуть к жизни покойную супругу. И всем привезенным в Сторм-Делл девушкам уготована роль жертв.

На лицах обеих моих собеседниц отразились шок и неверие, и спустя напряженную паузу Габи бросила:

— Что за чушь? Чернокнижников давно истребили, и в наше время никто не осмелится применять черную магию. Это прямая дорога на костер!

— Скажешь об этом лорду Баррингтону, когда попадешь на жертвенный алтарь! — огрызнулась я, утратив всякое терпение.

Меньше всего мне хотелось спорить и убеждать девушек в своей правоте. Решив сказать правду, я даже не предполагала, что это понадобится, ведь сообщаемые мной вещи казались очевидными.

— Прошу прощения, — решила я все-таки извиниться. — Я была резка. Просто хотела предупредить, и вам решать, верить мне или нет.

— Здесь в самом деле творится что-то неладное, — кивнула леди Фейн. — Но черная магия и организация ритуала? Звучит сомнительно…

Она ненадолго замолчала, о чем-то задумавшись, после чего предложила:

— Не хочешь ли с нами позавтракать? Я велю горничной принести приборы.

Предложение я приняла, поскольку общество девушек в настоящий момент казалось лучше одиночества. Лишившись возможности говорить с Делорой, я испытывала потребность находиться рядом хотя бы с кем-то, пусть ни Габи, ни Виола и не желали верить моим словам. Мысль о возвращении в свою комнату вызывала беспокойство, а о предстоящей ночи — страх. Я просто не представляла, как сумею ее пережить, и даже думала попросить Бекки остаться со мной.

Точно волны беспокойного моря, кошмары обрушивались на меня один за другим и словно желали проверить на прочность. Я всегда считала себя достаточно сильной и способной выдержать ниспосланные трудности, но теперь уверенность в собственной стойкости пошатнулась. Там, где дело касается магии, рушится видение не только окружающего мира, но и самого себя.

Глядя на сидящих рядом девушек, я не понимала, как им удается сохранять спокойствие. Даже если обе не поверили моим словам, то, во всяком случае, должны были задуматься. Но Габи с Виолой продолжали завтракать как ни в чем не бывало и более того — перевели разговор на тему Кэсси и Виктора. Кажется, кто-то видел этих двоих прогуливающимися под руку по саду. Спор все еще оставался в силе, и пока Кэсси была одной из немногих, кто часто виделся с конюхом.