Оберон Ману - Падение Коцита [СИ]

Тотигусигарий хмыкнул:

— То есть, они построят свою иерархию по образу и подобию иерархии планетарного демона. А всех, кто сохранил хоть чуточку одушевлённости, в конце концов объявят больными, которых нужно лечить. Или выродками, заслуживающими уничтожения. Или же то и другое по очереди.

— Да, нечто вроде, — подтвердил Митра и продолжил:

— И придёт время, и цивилизация этих Новейших Людей того, отдалённого будущего, — дойдёт до возможности создания подобий внешних и внутренних имплантантов Коцита. То есть, неких сложных устройств, способствующих усилению силы их тел. Те, в чьи тела будут встроены эти приспособления, получат преимущества в пожирании мира и причинения удовольствия своим телам. Но допуск на вживление данных приспособлений станет осуществляться в строгом соответствии со степенью омертвления их душ.

— И как они добьются этого? Чем будут контролировать?

— В открытой системе денег нет.

— Ба! — сказал Тотигусигарий. — Глаза есть, а горы Каф не заметил… Как, оказывается, всё просто… Вот что значит, что сам деньгами не пользуюсь. А ведь для Новых Людей нашего времени деньги — это подобие Потоков для нас. Некий источник силы… Ну а дальнейшее — понятно. Система закрылась, то есть большинство душ уснуло. Неодушевлённые размножились, и, управляемые лично планетарным демоном, установили законы мёртвого существования. И все, желающие силы, обратились к поиску денег. А чтобы обрести много денег, следует проявить качества, делающие человека мёртво-существующим. То есть, использовать Ложь и насилие, сиречь несправедливое применение силы. Любой силы. Силы оружия, силы ума и так далее… Но ведь это же путь Пряности!.. Незабвенный народ Гун-Тамаш, чьи души забрал с собой наш проглот, именно так и становились Пряностью: практикуя ложь и насилие как неотъемлемую составную часть своего повседневного бытия.

— Всё правильно, — подтвердил Митра. — Развитие планеты под гнётом мёртвого существования всегда идёт именно по данному пути.

— Но демоны-то не съедены! — парировал Тотигусигарий.

Митра усмехнулся.

— А кто сказал, что демонами становятся ВСЕ жители планеты? Введение имплантантов, замена органов и прочие условия обретения бессмертия тел будут стоить очень много денег…

— Хм, — сказал Тотигусигарий. — А что будет потом?

— А потом, в конце концов, планета меняет свою частоту. Тебе говорили в Лесу, что следует за изменением частоты?

— Смена качества, разумеется.

— Именно так, дружище. И неодушевлённые, но бессмертные тела с большими возможностями самовосстановления, во время этого скачка частоты, — втягиваются в Пространство Демонов. Первый закон магии: подобное притягивается к подобному.

— Пространство Демонов тоже задумано Абсолютом? — подозрительно спросил Тотигусигарий.

Митра усмехнулся.

— Нет, конечно же. Мёртвое существование есть извращение правил Абсолюта. И вот, чтобы защититься от данного извращения, Вселенная огородила участок себя для изоляции там мёртво-существующих определённых характеристик. Приблизительно так же, как это произошло в брамфатуре нашей планеты. Цитадель планетарного проглота для планеты — это то же самое, что Пространство Демонов для всей Вселенной. То, что вверху, подобно тому, что внизу.

Глаза Тотигусигария загорелись.

— И как же живётся демонам в ихнем демоническом пространстве, отгороженном от остальной Вселенной?

— Ну, во-первых, не живётся, а мёртво-существуется. А во-вторых, разве ты забыл, что интересы Первого Проглота требуют ОЧЕНЬ много пищи?

— То есть, если правильно разумею, Пространство Демонов, — это тоже определённого образа место страданий?

— Правильно кумекаешь. Во время затягивания в Пространство Демонов извращённые тела, напичканные внутренними и внешними имплантантами, со многими, а то и почти с полностью заменёнными на искусственные органами, — меняются окончательно. А вот привычки наслаждения остались прежними. Иначе говоря, демоны — это крайняя степень остановки в развитии.

— То есть, потребности есть, а удовлетворить их нельзя? Новое тело не может?

— Так точно. Это первый и постоянно действующий источник страданий всех демонов.

— А второй?

— Власть. Прежние механизмы власти также прекращают своё существование. Денег нет. Старые связи, деловые взаимоотношения в Пространстве Демонов также теряют свои силы. Энергии страданий, получаемой полудемонами от остального населения планеты, — тоже больше нет. Иными словами, все равны. И в потребностях, и в возможностях.

Тотигусигарий качнул головой, не соглашаясь.

— А опыт пребывания в этом пространстве, он что же, не считается?

— Тоти, дружок, ты что, уже забыл? Повторяю. Демоны — это крайняя степень остановки развития.

— А откуда же тогда взялась иерархия демонов, если все равны?

— Все равны не значит все одинаковы. В каком смысле все равны? Ни один демон в Пространстве Демонов не может ни разрушить, ни пожрать себе подобных. Хотя все демоны об этом мечтают. А иерархия демонов зависит от места их происхождения. Планеты — разные, потому и демоны — разные. Разные наборы разных органов и разных имплантантов. Всё крайне просто, дружище.

Тотигусигарий помолчал, подумал. Потом кивнул и спросил:

— Предполагается, что сами демоны, из своего отстойника выбраться не могут. То есть, предполагается, что все появления демонов — это результат вызова?

— Именно так.

— Но предотвратить ВСЕ вызовы мы попросту не в состоянии. Особенно если учесть, что межпространственный портал ничем себя не проявляет вплоть до самого момента пробоя в Пространство Демонов. Сам же учил.

— А эта цель и не стоит — предотвратить ВСЕ вызовы. Дело в том, что вызов вызову — рознь.

Они сидели на края обрыва и болтали ногами в воздухе. Чудно, право. И ощущения при этом тоже возникали чудные. А почему, отчего, зачем? А просто так. Для души. Как некая передышка после горечи осознанного. Расслабиться, растечься по песку, — и собраться снова, с новыми силами. Длить всё ту же тяготу. Работу, заботу, напругу, напряг. Необходимую тягу на себе переть.

За спиной — пески пройденные. Пески жгучие, особенные, странные. Скрывающие под покровами своими древние тайны. Тоже те ещё. Тайны поганые, тайны кровавые, тайны звенящие о глубинной жути своей.

Под ногами, под обрывом, до еле зримой линии, где, как кажется отсюда, земля переходит в небо, или наоборот, — тоже пески. Только уже другие. Пески обычные, пески привычные, простые пески. Незатейливые. Качество другое. Другая частота, как говаривал ЛЛиу-РРи, обучавший Тотигусигария в далёком отсюда Лесу тайнам Звука.

Внизу никто не ходит, вверху никто не летает. Безмолвие безмятежного спокойствия вечности. Пахнет силой и сосредоточенностью.