Ману Сарин - Икбал Фарук и сокровища короны

— Икбал, будь добр, пойди и посмотри, кто стучит в дверь так рано! — крикнул отец из гостиной. Он только проснулся и уселся в своей пижаме на кожаный диван в комнате.

Я побежал в коридор и открыл дверь, дядя Рафик без всякого «здравствуйте» прошел мимо меня в гостиную, к отцу.

— О нет, только не ты, Рафик, — вздохнул отец. — Сегодня воскресенье, это мой единственный выходной, и у меня нет денег, чтоб занять тебе.

— Помолчи, Назим, и только посмотри эту рекламу Сафари-парка, — пропыхтел дядя и ошарашенно уставился на пижаму отца с вышитыми на ней индийским и датским флагами.

Папа взял рекламу и внимательно посмотрел на нее.

— Да, это прекрасно, Рафик. Милые фотографии жирафов и носорогов и очаровательных детей, которые кормят коз. Да, насколько я могу понять, это турецкие горные козы, — сказал папа, приняв умный вид.

— Есть что-то особенное, что мы должны тут увидеть, дядя? — спросил я с любопытством.

— Икбал, ты просто луч света в этой семье, почти, как я, — ответил он. — Просто всмотритесь внимательнее в этих обезьян и слонов на фотографиях. Это настоящие индийские обезьяны и слоны, только посмотрите!

Он яростно тыкал в фотографии, и мы долго смотрели на животных, не замечая в них ничего необычного. Даже мать поднялась, когда услышала, как дядя Рафик говорит об индийских обезьянах и слонах.

— Хм, Рафик, что с ними? — нетерпеливо спросила она.

— Их так жалко, разве ты не видишь? Вот сравни их с другими животными и посмотри, какие эти обезьяны и слоны.

— Рафик, черт возьми! Ты ожидал, что они будут позировать и улыбаться фотографу? Это, вообще-то, животные, мы говорим о животных, ты, глупый сын осла! — сказал отец.

— Посмотри получше, Назим. Это так, и, если вы мне не верите, позвоните одному из моих друзей. Его зовут Лайон Рокки, и он защитник животных и…

— Это довольно забавное имя. Звучит как будто он фанат «Брондбю» [1] « Брондбю » — футбольная команда Дании. Принципиальный противник «Копенгагена», любимой копенгагенцами команды. , - вмешался Тарик.

— Да, ты прав, но он из Голландии, а их всех там так называют. Так вот, он работает в Сафари-парке и сказал мне, что обезьяны и слоны грустят. Поэтому я подумал, что мы должны сходить туда и поговорить с ними по-индийски, и тогда к ним снова вернется хорошее настроение. Они просто страдают вдали от дома.

Рафик сел на кожаный диван и откинулся на спинку.

Мама встала и смеясь пошла на кухню. Папа вдруг показался усталым, и я был уверен, что он ляжет сейчас спать. Но я сильно ошибся.

— Хм, может, ты и прав, Рафик, на этот раз. Наш долг как индийцев помочь этим бедным индийским животным.

Папа подскочил на диване, указал на дверь и закричал:

— Тогда скорее! Тарик, убедись, что мы знаем где это, Икбал, ты наполняешь термосы кофе. А как насчет, Назрин и Фатимы, возьмем их с собой?

— Если мы хотим пойти и поговорить с кучей индийских родственников, чтоб напомнить им дом? — крикнула мама с кухни. — Ну, даже не знаю. Что скажешь, Фатима, поедешь тоже?

— Брр, ну, не то, чтоб я горела желанием, я уверена, что обезьяны будут в восторге от папы и дяди Рафика, — сказала Фатима, вместе с мамой они прыснули от смеха, да так, что слезы брызнули из глаз.

— Да, да, видно, вам этого не понять, — ответил отец, став обидчивым, планируя большую спасательную операцию печальных животных в Сафари-парке.

— А как насчет Диндуа, он поедет? — спросил дядя.

— Нет, — сказал я. — Он ночевал у Леликс и Силле и только едет домой.

По пути вниз, на лестнице, мы встретили сына нашего соседа, Кассыма.

— О, ребята, а куда это вы, братцы, в такое время, когда еще мозг спит?

— Привет, Кассым, мой брат по джунглям, это очень важное дело. Мы отправляемся на самое трудное сафари и спасем кучу диких слонов и обезьян из Индии, — ответил я.

— О, а что случилось, что-то серьезное, могу я присоединиться к вам или как-то помочь?

Мы посмотрели на папу, который подозрительно посмотрел на Кассыма.

— Хм, хорошо, но никаких попыток пронести крокодила или кобру домой, ясно, Кассым? Почему-то датчанам это не нравится.

— Хорошо, мужик, уваааажуха. Крутяк, большой папаня, замутим сейчас. Давайте крутанемся.

— О чем ты говоришь, ради всего святого, Кассым? — спросил отец.

— О, я просто рад, что еду с вами.

— Тогда говори на датском языке, а не на том странном «большой папаня»- языке. Как ты считаешь, что датчане думают, когда они это слышат? Ты никогда не устроишься на работу. И сними все эти твои золотые цепочки, если едешь с нами. Ты похож на человека, который скоро докатится до татуировки!

— Но это же мои блинь-блинь.

— Плинь-плинь, фигнь-фигнь. С этого момента ты говоришь на датском, договорились, Кассым?

— Хорошо, мужик!

Мы влезли все впятером в старую «мазду» 1986 года и погнали по Блэгэрдсгаде в Сафари-парк. Папа был в отличном настроении и дал по газам, когда мы выехали на автостраду. Он орал старые индийские песни во все горло, хотя на этот раз он посмеивался над дядей Рафиком, и когда не мог вспомнить индийский текст, он придумывал новые слова:

— Рафик, ты молодец. Всегда любому делу венец. Но у тебя есть печка или ты клоун со свечкой. Траляляля, ура. Рафик любит деньги, мы знаем хорошо. Ты хитренький воришка и ловкий плутишка. Траляляля, ура. Рафик, все идут за тобой, потому что у тебя свой… о… крутой пес, которого зовут ээ… Курнос. Траляляля, ура.

Самое странное, что дядя сидел и орал эти песни тоже, не понимая, что они про него. После километров асфальта и нескольких индийских песен с датскими словами мы, наконец, прибыли в Сафари-парк.

— Дядя, а этот голландский анималист, Лайон Рок, тоже приедет? — спросил я, когда мы подъехали ко входу.

— О да, его зовут Лайон Рокки, и он голландский ветеринар-эксперт. Но он только что отправил СМС, написал, что, к сожалению, он сегодня болен, поэтому не сможет приехать.

— Дядя, но у тебя нет мобильного телефона после того, как телефонная компания заблокировала твою карточку, а полиция конфисковала ее, — напомнил Тарик.

— Это была ошибка, Тарик, и я не был в этом виноват. Потому что я не наговаривал по телефону 225 000 крон и… о… я… у меня есть… ээ… дополнительный телефон во внутреннем кармане и…

— Рафик, если это один из твоих фокусов, то я могу сказать тебе, что ты отвратительный китайский козел, я лично посажу тебя на первый самолет в Пакистан.

— Но мы из Индии, Назим!

— Рафик! — воскликнул папа.

— Замолчи, Назим. Я клянусь бородкой деда, что на этот раз все будет хорошо.

— Надеюсь, что так, потому что у деда не было бороды, — сказал отец, пристально глядя на дядю. Мы ехали, пока не увидели слонов, и они выглядели достаточно хорошо. По крайней мере, они выглядели как индийские слоны. Отец вышел из машины, как важный человек, и огляделся, прежде чем подошел к слонам. Мы пошли за ним так быстро, как только могли.