Оберон Ману - Падение Коцита [СИ]

Когда командиры ездящих на волках всех племён подошли к вождю Зелёного Удода, тот спросил их:

— Пращами владеют все? И с места, и с волка? Очень хорошо. Есть у меня одно опасение на завтра. Потому сегодня вам, ребятишки, придётся поработать руками и очень много. А сделать вам предстоит вот что…

— «Мышиные хвосты», по местам!

Фаланга готовилась к бою. Точнее — к работе. Вечером пришли на указанное Отдающим Приказы место, разбили лагерь, приготовили пищу, поели. Дозоры ушли в ночь. Ночью шершни не летают. Поэтому часть лёгкой пехоты, отдыхавшей от хозяйственных работ, после еды нацепила на затылок Жуков Коцита. Они вцепляются лапками в кожу, запускают под кожу коготки своих лапок. Это неприятно, но терпимо. А потом под кожу впиваются их хоботки. И что-то там не то пьют, не то впрыскивают. В общем, сперва в глазах темнеет, а потом в темноте видеть начинаешь. Да так странно! В Цитадели все прошли через опыт подключения жуков. Кто-то не выдерживал, беситься начинал. Кто-то делался полным дураком, слюни пускал. Не все могут стать Жукоголовыми. Зато те, кто стал — это элита лёгкой пехоты. Никаких хозяйственных работ и отвлечений от службы. Только ночные дозоры, ночные рейды, работа в пещерах без факелов и всё такое прочее. «Змеюшек», денюжек Коцита, колечек в виде целующей себя в попку змеек Жукоголовым в два раза больше достаётся. В зачистке они во второй линии идут. Первой линии стрела в упор, а вторая по карманам шарит. Тоже хорошо. И если какой раздор случается, по мелочи, начальство всегда сторону Жукоголовых принимает. Хотя, надо признаться, иногда именно Жукоголовые всё дело выручали из большой задницы Горного. Впрочем, когда Жукоголовые в дозор идут, весь лагерь спит спокойно. Знает: чуть что — тревогу поднимут вовремя. А не то вместо Жука на затылок Змея в макушку…

В общем, встали утром, лёгкая пехота флаги в руки и в первую линию. Хорошие флаги, широкие, раскидистые. А что за флагами — и не видно со стороны. А то если бы видели презренные людишки, ЧТО к бою готовится, точно бы разбежались. Ни тебе крови понюхать, ни тебе по трупакам потоптаться, в общем, никакого удовольствия.

Первая шеренга — щитоносцы. Змея Коцита в затылке. Щиты тяжёлые. С плеч ремень крепящий, на поясе упоры, нагрузка больше на плечи передаётся, а всё равно, знаете ли. Зато и спокойнее за такими щитами. Потому что такой щит только тяжелый стреломёт в упор пробить может. По всему верхнему краю щита — металлические воронки с пучками конского волоса. За спиной — шест, где-то в два роста высотой. И тоже — всё в пучках конского волоса. Это — против стрел в лоб, напор их гасить, боком к цели разворачивать. А ещё: щит тяжёлый уравновешивать. Щитоносец, — это просто боевой носильщик. Вся его задача: ходить и носить.

А за щитоносцем — шестнадцать человек в один ряд, нос в затылок. На каждом шлем защитный с широкими полями, от того, что сверху падает. Наплечники широкие, единое целое, на концах крюками вверх загибаются. И опять же — дополнительная защита от падающего сверху. А больше в плотном строю и не нужно ничего. С боков лёгкая пехота прикрывает. И с тыла.

Построились «мышиные хвосты». Приказали присесть. Присели. Команда «Ремни на плечи!» По этой команде следует накинуть поверх наплечников кольца ремней. На их нижних концах копья фаланги висят. Единое цельное древко длиною во всю глубину строя. Спереди наконечник крепится. Их в телегах отдельно возят. Высотой по пояс человеку. Шесть лезвий у наконечника, шесть перьев в разные стороны, все отточены до остроты невероятной. А сбоку посмотреть: острие как игла, ближе к основанию расширяется конусом. Такое лезвие входит легко. Чвак! И человечишко пробит навылет. А то и развален на части. И входит легко, и выходит легко. А это в работе фаланги очень важно. Потому как, как встали в ряды, ремни на плечи, на ремнях копья висят, сверху на их древках ладони кладёшь и сигнала ждёшь. А дальше: левой-правой, левой-правой. Одна рука вперёд, одна — назад. На груди ограничитель дистанции висит, два кружка на штыре. Тебе в спину задний упирается, ты переднему, и так до щитоносца. Как единый монолит звено фаланги: десять в ширину, семнадцать, со щитоносцем, в глубину. Бросайся на такой строй, не бросайся, — не проломишь. А копья, что столько рук разом направляют, любую цель навылет проткнут, и не заметят даже, что усилие какое-то прилагают. А если умник какой между наконечников захочет проскользнуть, то расширения отточенные на наконечниках копейных для того и расширяются, чтобы не проскальзывали. Ну и шипы на щитах тоже не просто так.

А упоры эти на груди, они не только, чтобы всех в единое целое объединить. Когда кровью пахнет, ноги по трупам шагают, да управляющие ритмы по мозгам шарашат, тут у многих стояк приключается. Так что не будь ограничителя, так и вдул бы в переднюю задницу. Или в свою получил. Полезная, в общем, штука, этот ограничитель.

Скоро, скоро уже. Ударят барабаны, взревут трубы. Погонщиков Звука за боевую единицу никто не держит. А совершенно зря. Потому как фаланга просто так, — это одно. А с Погонщиками Звука — совершенно другое…

Со стороны, например, от противника, наверное, кажется, что фаланга — это что-то единое, неживое. Только щиты, шесть лучей звезды смерти копейного наконечника фаланги, если спереди смотреть, да флаги в промежутках между звеньями. Звено, десяток щитоносцев, щиты свои цепью скрепляет. Чтобы должный промежуток не нарушать. Копья в специальные углубления боковые у щитов входят, на уровне пояса. Размах лезвий наконечника: ни поверх прыгнуть, ни под низом проскользнуть, ни между наконечниками. А флаги — это чтобы стрелы на себя принимать. Стрелы, они же со всех сторон лететь могут. Ничего, кстати, помогает. Даже если стрела не воткнётся во флаг, не повиснет, всё равно отклонится, в шлем защитный не остриём клюнет, а боком свалится.

Хотя там, внутри, под шлемами, в это время всё по барабану, и по бубну, и по тамтаму с тамбурином тоже. Практически все, кто раньше, кто позже, а обязательно кончит, а некоторые и не по разу. Запах свежей крови, пота и спермы, — та ещё атмосфера под широкими полями защитных шлемов!

И опять же — Жукоголовым лафа. На флаги в середине строя, между ударными звеньями фаланги, «копья» которые, десять на семнадцать которые, только Жукоголовых бросают. Берегут. Остальная лёгкая пехота по бокам и тыл прикрывает.

Везёт же — некоторым…

Война с тварями Цитадели сводилась к простому правилу: выскочил, ударил, убежал. Только из засад и только малыми группами. В родном лесу и выжить легче.

Вон там верёвка зелёная, пятнами, с дерева на дерево протянута. По ней через расщелину скользнуть можно. Там — в складках коры другая верёвка, с вершины дерева. С того конца груз тяжёлый. Рукой схватился, ногой по зацепу пнул, — и на вершину вознёсся. Здесь — верёвка третья. За неё ухватиться, и через поляну по воздуху махнуть. Потому как на поляне ловушки с кольями внизу. А на кольях — ядовитые шипы ЦЄТа. Бегите, враги, за мною!