Ольга Богатикова - Мама

— Точно? А то девка эта больно грозная. И вид у нее какой-то слишком решительный. Может, помочь?

— Не нужно, — с трудом проговорил Дерек, пытаясь извернуться, чтобы увидеть своего внезапного помощника. — Это моя жена.

— Да? А чего она у тебя такая нервная?

Я уже хотела высказать этим двоим свое мнение о мужской солидарности, как вдруг Дерек, воспользовавшись тем, что, прислушиваясь к разговору, я ослабила хватку, неуловимым движением вырвался из моего захвата. Через секунду уже я сама была обездвижена и прижата к груди драгоценного супруга, при этом мои руки оказались осторожно, но крепко сжатыми за моей спиной.

— Ви, не бесись, — тихо сказал Хозер. — Я просто пытаюсь хоть немного с тобой подружиться.

— Ну и методы у тебя! — пробормотала я ему в свитер.

— Извини. Ты сегодня раздражена. Это я так тебя разозлил?

Я вздохнула. А что он, в сущности, сделал? Да ничего. Ну позавтракал в том же кафе, что и я, ну решил прогуляться по той же парковой дорожке… Что в этом такого?

— Нет, Дерек, — сказала я. — Наверное, мне пора немного отдохнуть от работы. Сам видишь, уже на людей кидаться начала.

Он хмыкнул. Ну а что?

Не говорить же, дорогой супруг, что я просто предвзято к тебе отношусь. Что из-за твоих подвигов моя жизнь совершила крутой поворот, и мне теперь очень удобно винить именно тебя во многих моих бедах. Что при упоминании имени Дерека Хозера я мысленно закатываю глаза. Что считаю легкомысленным прожигателем жизни.

И уж, конечно, я не буду говорить, что твое скромное поведение в моем доме дает повод задуматься: имела ли я право так плохо думать? Я ведь не знаю о тебе ничего, кроме грязных историй из желтых газет.

При этом я вижу — ты активно занимаешься делами «Азиру», а из дома выходишь только для того, чтобы поесть и посмотреть квартиры, которые находит для тебя Лайон Витт. Ты, Дерек, не так прост, как я привыкла думать. И меня это выводит из себя.

— Какие, однако, высокие у вас отношения, — восхитился со своего газона мужичок.

Хозер улыбнулся и мягко убрал руки с моих запястий.

— Ладно, я, пожалуй, пойду, — сказал он, когда я отлепилась от его груди и отошла на шаг в сторону. — Приятной прогулки.

— Дерек, — коротко вздохнула я. — Пошли гулять вместе.

Он удивленно поднял брови.

— Ты же хотела побыть одна.

— Хотела. Так ты идешь?

— Конечно, иду.

Он галантно предложил мне свой локоть. Я взяла его под руку, и мы неторопливо пошли вперед по дороге.

Наша прогулка оказалась на удивление легкой и веселой. Мы немного побродили по парку, потом вышли на улицу и отправились в исторический центр города.

Пока гуляли, ни у меня, ни у Хозера рот не закрывался ни на минуту. Как забавно, — за эти четыре часа мы разговаривали друг с другом дольше, чем за все время нашего супружества.

— Ви, что это за камень на постаменте?

— Это такой фонтан.

— Фонтан? А где же вода?

— Внутри. На камень наложены особые чары. Вечером, с последним лучом солнца он раскрывается, как цветок, и из его сердцевины начинают бить струи воды.

— Это, наверное, очень красиво.

— Ага. Этот камень очень любят туристы. И воры-карманники. По ночам и тех, и других тут пруд пруди.

— А я уже хотел вечером на него посмотреть.

— Так смотри. Кто тебе мешает? Только деньги с собой не бери. И телефон. И украшения. Ничего с собой не бери, в общем. Ибо карманники у нас неистребимы.

— Ну, раз ты так говоришь… А это что за красивое здание?

— Бывшая городская тюрьма. Теперь в ней располагается медицинский университет.

— Э-э-э…

— Да, меня в этом городе поначалу тоже многое удивляло. Мы с тобой, кстати, выходим на пешеходную улицу исторического центра Рива.

— Ничего себе валуны!

— Не валуны, а брусчатка. В столице такие дороги не сохранились, а тут еще есть одна. Она, правда, короткая, метров двадцать. Дальше будет тротуарная плитка.

— Какой красивый храм! Он действующий?

— Да. И к тому же самый старый во всем Приморье. Говорят, его построили в эпоху древних королей. Когда с моря дует ветер, колокольчики на его шпилях играют грустную, но очень красивую мелодию. Мне рассказывали, что это символизирует одновременно бренность и чудо человеческой жизни…

С Хозером оказалось на удивление приятно общаться. Дерек шутил, смеялся, задавал вопросы, да и вообще вел себя очень вежливо, предупредительно и на представителя золотой аристократии совсем не походил.

Помимо исторического квартала, я провела его по некоторым особенно живописным городским мостам, показала знаменитый ривский обрыв, с которого открывался потрясающий вид на бухту и корабли. Потом мы сделали крюк через торговые ряды и улицу кукольников («да-да, Дерек это все — магазины игрушек и мастерские, в которых их изготавливают») и вышли на Главную улицу.

— На самом деле Главная улица, по сути, является целым кварталом, — рассказывала я Хозеру. — Тут расположены самые дорогие рестораны, клубы и магазины города.

— И часто ты здесь бываешь?

— Достаточно часто. Правда, по работе. Наша местная элита временами любит пошалить, а мой отдел потом разбирается, кто в этих шалостях был прав, а кто виноват.

— Здесь только заведения?

— Конечно нет. На других центральных улицах находятся театры, мэрия, главное городское Управление стражей порядка, музеи. Вот, кстати, Главная художественная галерея. В ней собрана потрясающая коллекция живописи и скульптуры. Очень рекомендую. Я недавно сама здесь была.

— Тоже по работе? — усмехнулся Дерек.

— По ней, родимой, — улыбнулась я. — Еще у нас есть неплохой археологический музей. Видишь, из-за угла виднеется уголок крыши? Это он и есть. А вот, кстати, его владелец.

— Тот худой бородатый господин, который сейчас переходит улицу?

— Да. Бывший член местного самоуправления, кстати. Его зовут Витор Хатер-Анн.

— Хатер-Анн? Он варариец?

— Да. Приехал в Заринор из Варарии лет десять назад. Мой знакомый искусствовед шутит, что его оттуда выдворили из-за противного характера.

— Скорее уж из-за фамилии, — хохотнул Хозер.

— А при чем тут фамилия? — не поняла я.

— Она забавно переводится.

— Ты знаешь варарийский язык?

— Немного. Моя няня была родом из этой страны и кое-чему меня обучила.

— И как же переводится фамилия господина Витора?

— Она означает «злой колдун».

Меня словно ударило током. На мгновение я буквально застыла на месте.

— Ты уверен? — серьезно спросила у Хозера.

— Конечно. Хатер-Анн был неизменным персонажем любой няниной сказки. Можно, конечно, перевести это сочетание слов как «нехороший ведьмак», но «злой колдун» правильнее.

«Задумал злой колдун похитить прекрасную принцессу…»

— Ви, что-то не так? — спросил Дерек. — Ты побледнела.