Андрей Астахов - След менестреля [СИ]

Гаттьена? Откуда?

Все стало ясно миг спустя. Гаттьена выскочила из-за деревьев, и исчезла, будто растаяла в ледяном воздухе. Я услышал негромкий шелест, потом мягкие тупые удары, и передний вильфинг полетел кувырком, оставляя на снегу кровавые следы. Прочие тоже рухнули мертвыми, истыканные эльфийскими стрелами, что твой дикобраз — откованные в Лиден-Мур наконечники из альдорской стали оказались смертоносными и для этих выкормышей Ордена.

Отлично, подумал я. Даэг все правильно сделал. Обманул вильфингов иллюзией, иначе оборотни почуяли бы засаду раньше времени. Обманул и тварей, и их двуногих хозяев. Ага, ублюдки, это вам не над крейонскими рабами издеваться!

Загремели выстрелы, рейтарская колонна окуталась сизым дымом. Не видя противника, вальгардцы просто засыпали пулями ельник у дороги, но такая стрельба, понятное дело, была пустой тратой боеприпасов. А вот ответный залп ши накрыл всю колонну. Всадники и лошади начали валиться в снег, и многоголосый вопль рейтар яснее ясного говорил, что они в панике.

Рев боевых рогов сообщил мне, что в атаку пошли люди Джарли. Арбалетчики рядом со мной поднялись и начали стрелять. Дружно, зло и, наверное, метко…

В нашу сторону тоже сделали несколько выстрелов — я отчетливо слышал, как рядом со мной свистнула пуля. Но страха больше не было, мной овладела злая боевая радость, и я был почти готов сбежать по склону холма вниз и принять участие в сражении. Но пока наблюдал за тем, как на дороге разворачивается самая настоящая бойня, беспощадное истребление вальгардских захватчиков.

Сам Джарли с большей частью отряда ударил по рейтарам, помогая эльфам побыстрее разделаться с ними. Рейтары, ошеломленные и потерявшие строй, встретили атакующий клин латников редкой беспорядочной стрельбой. Перезарядить свои пистоли рейтары не успели: латники Джарли врезались в их ряды. Отчаянно заржали лошади, железный грохот эхом прокатился над заснеженной равниной.

Теперь уже нет сомнений, что мы победили. И я не могу оставаться просто наблюдателем.

— Уитанни, пошли! — крикнул я, и мы побежали вниз, по склону холма, петляя между деревьями. От дороги нас отделяло метров сто пятьдесят, но снег был очень глубокий, ноги вязли в нем, и я совершенно запыхался, когда мы добежали до подножия холма. Уитанни все время держалась рядом — моя умничка не поддалась инстинктам, буквально выполнила приказ, который я ей дал.

А бой уже подходил к концу. Стрелки Каттлера напали на охрану обоза. Один из фургонов загорелся, треща и выпуская в небо султан черного дыма, в окровавленном снегу бились раненные лошади — их предсмертное ржание холодило сердце. Почти все трупы на дороге принадлежали вальгардцам. Рейтаров и обозников вырезали до последнего: рыцари Золотой Хоругви храбро сопротивлялись, но их было слишком мало, и я видел, как латники Джарли, опьяненные кровью и предчувствием близкой победы, буквально смели их с дороги.

— Эй, drannac!

Я вздрогнул, посмотрел вправо. Ко мне, перешагивая через убитых, шли Даэг, Холавид, Зендра и еще несколько ши.

— Ты опять лезешь на рожон, — упрекнул меня старый маг. — Зачем ты покинул укрытие?

— Не знаю, — признался я.

— Глупо и неосторожно, — сказал Холавид.

Зендра ничего не сказала, только сверкнула глазищами из-под низко надвинутого капюшона. Уитанни недовольно заворчала, ей не понравились слова предводителя ши.

Пока я раздумывал, что сказать в ответ, к нам подскакал вахмистр Брино.

— Эй, крейон, милорд Джарли зовет! — выпалил он. — Пошли!

Джарли ждал нас у второго фургона в окружении своих людей. Его лицо и доспехи были забрызганы кровью, а в глазах я прочитал торжество.

— Ты только глянь, друг мой, какая птица сидела в этой клетке! — воскликнул он со смехом.

Я перевел взгляд на пленника, которого уже вытащили из фургона. Человек был в грязных, окровавленных лохмотьях, лицо его было обезображено побоями, длинная борода слиплась от крови, но я узнал его, хотя до сей поры видел лишь один раз. Он не мог стоять, и два латника держали его под руки.

— Командор Валленхорст! — воскликнул я.

— Ллэйрдганатх, — выдохнул пленник.

— Милорд, смотрите! — Показавшийся в дверях фургона воин бросил в снег тяжелый кожаный мешок. При падении мешок раскрылся, и из него выкатились отрубленные головы — посиневшие, раздутые, с полузакрытыми глазами.

— Это… для его величества, — произнес Валленхорст. — Головы моих собратьев, рыцарей Ордена.

— Это Лёц их казнил? — спросил я.

— Да. Всех… кто был мне верен.

— А вы сами?

— Его величество… лично пожелал посмотреть на казнь изменника.

— Я был в Вальфенхейме, — сказал я, — и де Клерка там не было.

— Он в Волчьем Логове, — тут Валленхорст пристально посмотрел на меня. — Если хотите освободить его, поспешите. Он… очень болен.

— Болен? Что с ним?

— Не знаю. Я видел его один раз, нас держали вместе в подвале замка. Он был в горячке. С ним женщина, она… ухаживает за ним.

— Почему Лёц так поступил с вами, командор?

— Потому что… времена изменились. — Валленхорст закашлялся, сплюнул кровью на снег. — Королям больше не нужны… рыцари.

— Мне очень жаль, командор.

— Благодарю. Давайте покончим со всем… побыстрее.

— Вы можете отомстить Готлиху и Лёцу.

— Отомстить? У меня… переломаны ноги. Нет, Ллэйрдганатх, я больше не боец.

— Милорд Джарли, — обратился я к герцогу, наблюдавшему за нашей беседой, — как вы намерены поступить с пленником?

— В Брутхайме не принято убивать высокопоставленных пленников, — сказал Джарли с хищной усмешкой, — но в этот раз я не вижу причин для милосердия.

— Да, — Валленхорст поднял взгляд на герцога, — все верно. Прошу вас…о быстрой смерти.

— Погодите, постойте! — Я встал между командором и Джарли. — Милорд, я могу исцелить этого человека.

— Исцелить злейшего врага? — Джарли вопросительно поднял бровь. — Что за нелепое милосердие?

— Сейчас этот человек пленник, и он ранен. Ему необходима помощь. Когда он выздоровеет, можете решать его судьбу, но сейчас убить его было бы бесчеловечно.

Я заметил, что по лицу Джарли пробежала тень. Это был плохой признак.

— Ллэйрдганатх, следуй за мной! — велел он и пустил лошадь шагом к деревьям. Я шел за ним, Уитанни следовала за мной. Наконец, герцог остановился — видимо, решил, что наш разговор никто не услышит.

— В первый и в последний раз говорю тебе, Кириэль, — сказал он, — не смей оспаривать мою волю при моих людях! Иначе я прикажу тебя убить.

— Ты же понимаешь, что я прав, — возразил я. — Нет славы в том, чтобы перерезать горло безоружному искалеченному старику.

— Он бывший командор Звездоносцев. Понимаешь, за кого просишь?