Андрей Астахов - След менестреля [СИ]

— Значит, я все-таки дошел до конца пути, — вздохнул я. — Что ж, это радует. Особенно то, что только вы можете помочь де Клерку.

— Ты прав, — Сестра-День отошла от ящика с розами, положила секатор на низкий мраморный столик. — Должна сказать тебе, Ллэйрдганатх, что ты успел вовремя. Опоздай ты на несколько дней, и де Клерка бы не спасла никакая магия. Его болезнь очень необычна. Она связана с его предназначением.

— Наверное, вы можете мне многое рассказать, Сестра.

— О болезни де Клерка мы не будем говорить, — она вновь улыбнулась. — Это вопрос высокой магии, а ты в ней не силен. К тому же, — тут ши сделала паузу, — рядом с ним женщина, которая любит его, и которую он обожает.

— Так Вероника с ним? — Странно, но я почувствовал что-то похожее на ревность. — А Уитанни?

— Она тоже здесь. Недалеко. Но пока вам не стоит видеться. Так нужно, Ллэйрдганатх.

— Все же позвольте спросить — почему?

— Ты очень хочешь это знать?

— Просто желанием горю.

— Хорошо. Ты слишком многое сделал для нашего народа и для всего Элодриана, чтобы я могла тебе в чем-то отказать. Такова воля Алиль, с которой считаемся даже мы, Сестры. Вам с Уитанни нужно испытать свои чувства, и сделать выбор. От этого выбора зависит ее жизнь и твое счастье.

— Я люблю ее.

— И она любит тебя, — эльфийка кивнула. — Искренне, преданно, всей душой. Гаттьены существа свободные и своенравные и я, признаться, немало удивлена тем, как Уитанни привязалась к своему спасителю. Это настоящая любовь, и мы с Сестрой одобряем ее, но… Уитанни создание нашего мира. Она сотворена магией Элодриана и без нее неминуемо погибнет, как птица, лишенная возможности летать. Она не сможет пойти за тобой в твой мир, если ты пожелаешь в него вернуться.

— Алиль уже говорила мне об этом.

— Хочешь сказать, ты решил уже тогда? Но время идет, а сердца людей непостоянны. Любовь может не только давать жизнь, но и убивать.

— И все же повторю — я люблю ее.

— Значит, ты принял решение?

— Да, — мне вдруг показалось, что я совершаю самый решительный поступок в своей жизни. — Я… я говорил с Алиль. Это было в тот день, когда я едва не потерял Уитанни.

— И это мне известно. Но Алиль не сказала нам, что ты в ту минуту принял окончательное решение. Ты не ответил ей, останешься ли ты в нашем мире, или все же возвратишься в свой.

— Это очень трудное решение для меня, Сестра. Я не мог принимать его тогда, слишком сильные чувства мной владели.

— Понимаю. Присядь, Ллэйрдганатх, — эльфийка красивым жестом показала мне на мраморную скамью в середине площадки, — разговор у нас будет долгий, как мне кажется. Твоя история удивительна, и я бы хотела получше узнать тебя.

— Я всего лишь пришелец в вашем мире. Но так получилось, что он стал мне родным.

— Вильям тоже так считал, — глаза ши потемнели, а в голосе появился лед. — И едва не погубил нас всех.

— Вот поэтому мне надо знать наверняка: не повторю ли я судьбу отца, оставшись в Элодриане?

— Алиль рассказала нам с Сестрой о твоей идее. Действительно, это единственный способ, который позволит избежать возвращения де Клерка в наш мир. И возможность для тебя остаться — ведь если де Клерк вернется в свою вселенную до момента встречи с Тейо, он не напишет копии Книг Азарра, и Дух Разрушения уже не сможет вторгнуться из вашего мира в Элодриан…

— Сестра?

— Хочу спросить тебя, Ллэйрдганатх — как он умер?

— Тейо? Как воин. Пал на поле битвы.

— Жаль. Его звезда погасла для нас навсегда.

— Все мы смертны, Сестра.

— Да. Но мы сейчас говорим о тебе. И я буду откровенна с тобой. Когда де Клерк отправится обратно в свой мир, портал будет разрушен. Восстановить его мог только Тейо. Если ты выберешь Элодриан, ты проживешь здесь остаток жизни. Ты навсегда останешься здесь.

— В своем мире я как бы умер, — я пожал плечами. — Если я вернусь, мне будет трудно доказать, что я и есть Кирилл Сергеевич Москвитин.

— Значит ли это, что ты принял решение?

— Вы торопите меня, Сестра?

— На то есть две причины. Первая — это армия вальгардцев, которая вот-вот перейдет пограничную реку и вторгнется в Саратхан.

— А вторая?

— Де Клерк. Если он умрет, все будет напрасно. Он должен отправиться обратно, и чем быстрее, тем лучше. Хотя мне нелегко так поступить с ним.

— Тейо говорил мне о путях де Клерка. О его видении.

— Моя душа болит, Ллэйрдганатх. Твой отец обречен. Все его пути ведут к финалу. Его болезнь в нашем мире неизлечима — мы с Сестрой можем лишь замедлить ее развитие. Но и в той, своей эпохе, судьба де Клерка определена. Он не успеет написать копии Книг Азарра, но его Дар Слова никуда не исчезнет, и зло варварских времен увидит это. Оно настигнет барда. Нельзя уйти от предначертания.

— Значит, выбора нет?

— Выбор всегда есть, — Сестра-День покачала головой. — Важна цена, которую платишь за него. Если де Клерк умрет в Элодриане, мы обречены, Дух Разрушения уничтожит нас, и даже уничтожение ворот Омайн-Голлатар ничего не изменит. Если же он закончит свои дни в родной для себя реальности, он оставит свое Слово, и это Слово сыграет свою роль. Оно навсегда изменит ваш мир. Сбудется мечта Тейо, и будет исправлена его ошибка.

— А Вечные?

— Исчезнут, как наваждение. Когда-то я написала Книгу Горящих башен, в которой предсказала падение вальгардской тирании. Я считала, что исход битвы за Элодриан решит сила оружия и человеческого духа. Тогда мне казалось, что я вижу истинное будущее. Но появился ты, и все изменилось. Ты нашел решение задачи, и мы с Сестрой тебе за это благодарны.

— А я? — Я понял, что обязательно должен спросить об этом вне зависимости от последствий. — Разве я не могу стать для вас новым де Клерком? Мое время в чем-то пострашнее рыцарской Англии будет. И оружие разрушительнее, и технологии. Да и люди, честно говоря, не особо сильно изменились с тех пор. Если я останусь, не повторится ли история снова?

— Хорошо, что ты задал мне этот вопрос. Такая озабоченность говорит о твоей мудрости и ответственности, Ллэйрдганатх. Но пожалуй, тебе не о чем волноваться. Прежде мы не знали причину появления Духа Разрушения в нашем мире, теперь знаем. Если Уильям не напишет по памяти Книг Азарра, в вашем мире просто не узнают о существовании Элодриана. Он не вернется сюда вновь и не станет тем пророком славы, песни которого северные дикари сделают своим боевым кличем. Страхи барда не станут Вечными богами разрушителей и рабовладельцев. Дракон Айтунг не раскинет своих ледяных крыльев над нашими землями. И не появится в твоей вселенной сильный темный маг с душой чернее Неназываемой Бездны, который сумеет использовать оплошность барда в своих целях. Копии книг Азарра были тем ключом, который все время поддерживал для Духа Разрушения ворота в Элодриан. Теперь у нас есть возможность изменить прошлое, и все в нашем мире вернется к изначальной гармонии.