Андрей Астахов - След менестреля [СИ]

Вильфинг взвыл так, что у меня заложило уши, отшатнулся назад, дав мне возможность вздохнуть и вскочить на ноги, затрясся всем телом. Из рубленых ран на правой стороны морды обильно полилась черная кровь. Охваченный совершенно сумасшедшей радостью, я ухватил меч обеими руками, занес его для удара, и тут раздался громкий треск, будто в камине стрельнуло горящее полено. Ни длинная жесткая шерсть на загривке, ни толстая шкура, ни железные мышцы не помешали клыкам вцепившейся в своего врага мертвой хваткой гаттьены сомкнуться на шейных позвонках вильфинга — и прокусить их. Лапы Лёца подкосились, и он рухнул на пол: из пасти оборотня потоком хлынула кровь. Подземелье наполнила густая аммиачная вонь. Я для верности всадил меч в шею на треть клинка, но мог бы этого не делать — последний и самый страшный из орденских вильфингов забился в конвульсиях и несколько мгновений спустя затих в огромной луже быстро застывающей крови.

— О-ох! — Ноги у меня подкосились, и я сел, привалившись к большой бочке. Меня трясло. Уитанни уже была рядом.

— Уарр! — муркнула она с самым лукавым видом.

— Ты спасла меня, девочка, — я положил ладонь на ее загривок. — Если бы не ты…

— Уарр! — повторила Уитанни и начала слизывать с лапы кровь. Я еще некоторое время смотрел на поверженного врага, а потом понял, что вполне пришел в себя после разборок с Лёцем и нужно двигаться дальше.

— Пойдем, милая, — сказал я, снял с крюка на столбе один из фонарей и направился к входу в подвал.

За решеткой начинался сводчатый каменный туннель с расположенными по обе стороны клетями и камерами. Сердце у меня бешено заколотилось.

— Де Клерк! — крикнул я. — Вероника!

— Мы здесь! — ответил мне голос, который я сразу узнал, и от звука которого меня пробрал мороз по коже.

Я добежал до двери, заглянул в маленькое зарешеченное окошечко — и встретился взглядом с Вероникой. Я сразу узнал ее, и чуть не завопил от радости. Отпереть замок оказалось не так-то просто: он был тугим, и пыльцы у меня дрожали. Но потом механизм щелкнул, и я, толкнув тяжелую дверь, буквально влетел в камеру.

— Вероника! — крикнул я, шагнув ей навстречу.

— Кто вы? — Моя помощница попятилась назад, испуганно вскрикнула, увидев Уитанни. — Не подходите!

— Вероника, это я, Кирилл, — я протянул к ней руки. — Не бойся.

— Нет! — Исхудавшее замурзанное личико Вероники исказил ужас. — Кирилл Сергеевич погиб, я сама видела… Вы…

— Да жив я, бляха муха! — Я подскочил к ней, схватил поближе. — Жив я. Господи, наконец-то я тебя нашел!

— Ки… Кирилл Сергеевич! — Вероника охнула, глаза у нее закатилась, и она повисла у меня на руках.

— Ах ты, моя кисейная барышня! — Я осторожно усадил девушку у стены и, осмотрев камеру, увидел второго узника — он лежал на большой куче грязной соломы в дальнем правом углу. Я бросился к нему, заглянул в лицо.

— Да чтоб мне…, - только и мог вымолвить я.

Мужчина лежал на спине, раскинув руки: от него шел тяжелый запах болезни и грязной запревшей одежды. Он был без чувств. Запекшиеся губы были плотно сжаты, дыхание было хриплым и свистящим, давно нестриженная лохматая борода, спутанные волосы и грязные разводы мешали рассмотреть как следут его лицо, но я сразу увидел то, что ожидал увидеть.

Передо мной лежал человек с лицом из моего детства.

Мой отец, Сергей Москвитин.

Мне понадобилось несколько секунд, чтобы взять себя в руки. Особенно трудно было не расплакаться — я не хотел, чтобы Уитанни видела мои слезы. Я стоял у изголовья де Клерка, сжимал в ладонях его пышущую болезненным жаром руку и думал, что мне делать дальше.

Шум и стоны за моей спиной заставили меня на время забыть о де Клерке.

Вероника, тараща полные ужаса глаза, отшатнулась от меня, но я мягко зажал ей рот рукой и сказал:

— Никакой паники, Вероника Михайловна! Это я, Москвитин. Я жив и вполне так здоров. Поэтому крики и истерики отставить. Приказ ясен?

Вероника закивала, и я убрал ладонь и помог ей встать. Несколько секунд мы смотрели друг на друга.

— Боже! — Она тряхнула головой, будто пыталась избавиться от наваждения. — А вот теперь я вижу сходство. Только вы, Кирилл Сергеевич, вроде моложе стали.

— Точно.

— А зверь этот? — Вероника покосилась на улегшуюся на пороге камеры Уитанни.

— Это друг. Лучший друг, твой и мой.

— Что с вами случилось?

— Как-нибудь объясню на досуге, — я показал на де Клерка. — Что с ним?

— Он… он…, - тут Вероника заплакала, размазывая слезы кулачком по грязной щеке. — Умирает он.

— Ничего, все будет хорошо. Орденцев больше нет, мы свободны. Надо уходить отсюда.

— Как вам удалось найти нас, Кирилл Сергеевич?

— Я же детектив, верно? А если детектив ищет, он находит.

— Да? — Лицо Вероники просветлело, и она улыбнулась. — Вот теперь вижу, точно вы. Господи, а я уже думала…

— Идти сможешь? — спросил я, примериваясь, как мне лучше ухватить де Клерка.

Вероника кивнула.

— Я люблю его, — сказала она. — Понимаете, Кирилл Сергеевич, он меня выхаживал после того, что со мной… с нами случилось у художника. Такой заботливый был, добрый. А когда он решил в Набискум идти, я за ним пошла. А потом нас схватили.

— Знаю.

Я не без труда поднял де Клерка с его одра («Ох и тяжелый ты, папочка!»), жалея между делом, что засранец Лёц погубил мой целительный посох. Может статься, мне удалось бы вылечить де Клерка прямо сейчас, и потопал бы он своими ногами. Теперь вся надежда на Сестер Ши: я надеялся, что они смогут исцелить барда, и у истории будет хороший конец. Правда, надо еще попасть в Нильгерд, к этим Сестрам, но…

Не все сразу, Кирилл Сергеевич, не все сразу. У тебя сегодня был отличный день. Может быть, один из лучших в жизни. Не требуй от высших сил слишком многого. Просто делай свое дело, и все будет отлично.

— Посвети нам, — я глазами показал Уитанни на фонарь, и гаттьена, ухватив его зубами, вышла из камеры. Мы с Вероникой двинулись следом за ней.

Во дворе замка нас ждали ранние зимние сумерки, мороз, свежий воздух, заставивший закашляться после душной спертой вони подземелья — и тишина, которую нарушали только карканье ворон, кружившихся над площадью. По площади расхаживали солдаты Джарли, собирая трофеи. Увидев нас, они все повернулись в нашу сторону, забыв о разбросанных по площади мертвецах.

— Носилки! — крикнул я. — Устройте нам носилки!

После недолгих поисков нам удалось найти две оглобли, связать их вместе веревками и покрыть сверху плащом. Мы положили де Клерка на эти импровизированные носилки, завернув его в другой плащ, и пара крепких стрелков с готовностью потащили бесчувственного барда к выходу из цитадели. Я. Вероника и Уитанни шли следом, переступая через убитых.