Андрей Астахов - След менестреля [СИ]

Мощные, окованные железными полосами ворота внешней стены начали медленно раскрываться. В грохот стрельбы ворвался свирепый многолосый вой, и из ворот на мост хлынули вильфинги — потоком, яростной кровожадной лавой, понеслись по нему в сторону латного клина Джарли. И вот тут настал черед эльфов Холавида — они дружно, по команде, вышли из укрытий и дали залп, накрывший мост. Железный ливень обрушился на орденское зверье, выкашивая тварей десятками, но уцелевшие оборотни неслись дальше, перепрыгивая через поверженных собратьев и парой мгновений спустя набросились на вставшую на выходе с моста кавалерию.

Латники Джарли не испугались. Первые два ряда латников дружно, в упор разрядили свои пистоли в грязно-буро-полосатую лавину оборотней, и я понял, что их оружие заряжено серебряными пулями — твари с воем и скулежом дождем посыпались с моста в ров, забились в конвульсиях на мосту, поливая его камни своей кровью. Эльфы, прячась за деревьями от летевших из крепости пуль и стрел, били с флангов, превращая дикую стаю в кучу окровавленных трупов, забаррикадировавшую мост. Дав еще два залпа, конница Джарли пошла вперед — с гиканьем, с воплями, топча вильфингов и сбрасывая их с моста вниз.

Отлично, я недооценил нашего брутхаймского друга. Он с самого начала был уверен, что орденцы попытаются сделать вылазку, и я понял, почему он так решил — вальгардские крысы сделали ставку на массовую атаку вильфингами, а такая атака возможна только при условии, что ворота будут открыты. Если Джарли захватит ворота, то путь в крепость, по крайней мере, во внешнюю зону укреплений, будет свободен, и тогда…

— Смотри! — Даэг схватил меня за руку, показал вперед. — На башнях, видишь?

Я увидел. На сторожевых башенках справа и слева от ворот появились фигуры в белом. По двое на каждой башне. Я видел, как они разом, как по команде, подняли к небу руки, а потом так же синхронно, направили их в сторону нашей конницы, занимающей мост. Струи белесого морозного пара одновременно ударили в плотную массу всадников, взорвались окутавшим мост облаком, и раздался такой ужасный вопль, который я не забуду до конца моих дней.

Десятки людей и лошадей просто разлетелись осколками кровавого льда. Залившая мост кровь вильфингов замерзла, покрытые инеем лошади скользили и падали, сбрасывая всадников в ров. Те, кого морозный удар Белых Монахов только задел, были обморожены, некоторые ослепли, и на мосту началась свалка, задние ряды бросились наутек. И вот тут Даэг показал, на что он способен.

Старый колдун раскинул руки крестом, глаза его вспыхнули, губы зашевелились. Секундой позже он выкрикнул что-то нараспев, и я увидел, как от ног Даэг в сторону крепости что-то с бешеной скоростью понеслось в сторону крепости — как будто невидимая змея прокладывала себе путь под снегом. Я как зачарованный следил за этим движением.

Нечто нырнуло в ров, преодолело его за одно мгновение и столкнулось с частоколом. Буквально на моих глазах колья палисада превратились в живые деревья, покрылись корой, обросли раскидистыми кронами, на которых появилась густая листва. Эльфийская Магия Жизни в несколько мгновений воскресила мертвую древесину. Частокол стал зеленеющей стеной огромных старых дубов, буков, грабов с зазеленевшими в разгар зимы кронами. Орденские стрелки на галереях частокола не сделали более ни единого выстрела, Белые Монахи на башенках не успели нанести новый морозный удар — стволы воскрешенных магией деревьев просто поглотили их.

Над полем боя стало так тихо, что я услышал стук крови у себя в висках. А потом грянул торжествующий вопль — конница Джарли пошла в широкий промежуток в стене деревьев, оставшийся на месте ворот. Снова захлопали выстрелы.

Сам не помню, как мы с Даэгом оказались на мосту, где трупы вильфингов, коней и воинов Джарли лежали кучами, перекрывая дорогу. Вместе с эльфами Холавида и спешившимися стрелками Каттлера мы перебрались через эти страшные завалы и оказались внутри внешнего периметра крепости. Тут уже все было кончено: латники в несколько секунд перебили пару десятков орденцев и оборотней, оставашихся во дворе. И вот здесь стало ясно, что радость по поводу прорыва в Волчье логово оказалась малость преждевременной.

От ворот бывшего частокола до каменного пояса укреплений было метров пятьдесят, и все это пространство простреливалось насквозь. Едва мы оказались внутри, с машикулей и из бойниц цитадели начался такой плотный огонь, что немедленно пришлось прятаться за повозкой с бочками, брошенной у ворот. Двор наполнился дымом, воплями, ржанием лошадей. Стреляли густо, но, к счастью, неточно, так что стрелы и пули большей частью попадали в стволы деревьев выше наших голов. Солдаты Джарли, пешие и конные, отвечали огнем на огонь, но вряд ли эта стрельба была эффективна. У меня екнуло сердце — мы попались в ловушку.

Рядом со мной упал какой-то латник, получивший пулю в ногу — он кричал и зажимал рукой рану, из которой сочилась кровь. Я ткнул его золотым концом посоха. Латник перестал орать, уставился на меня выпученными глазами. У меня не было времени выслушивать его благодарности: бледный, как привидение Даэг обратил мое внимание на балкон над воротами цитадели, где появились зловещие белые фигуры.

— Отступайте! — заорал я во всю глотку. — Назад!

Миг спустя меня накрыла волна леденящего мертвящего холода. Даже в катакомбах Роэн-Блайн я не испытал такого. Меня будто швырнули в горную реку: дыхание перехватило, сердце остановилось, крик замер в горле, будто сам воздух замерз у меня в гортани. Хрипя и силясь сделать вдох, я упал на колени, сжимая посох. На долю секунды пришло просветление, меня обдало жаром, а потом адский мороз вновь вцепился в меня когтями, и я с ужасом понял, что закружившая вокруг меня колдовская метель очень скоро выпьет из меня жизнь. Сквозь бурлящую белесую мглу я увидел скорчившегося Даэга: старый эльф лежал на боку, скорчившись, и одежда его серебрилась от инея.

Нет, нельзя, невозможно так погибать! Я должен сопротивляться, я должен это остановить…

Обморочная пелена вновь прорвалась: я как в кошмаре увидел свою руку, побелевшую, ставшую похожей на руку манекена, вцепившуюся в край повозки. Увидел перстень Тхан-ха-Григга на безымянном пальце. Колдовское кольцо, полученное в подземельях, полных пламени и адского жара. Внутри алого камня яростно билась скрытая в нем искра. И я вспомнил слова, сказанные в Арк-Альдоре эльфом-вампиром:

— У Перстня Темного много полезных свойств, но самое важное — его сила Отражения. Оно защитит тебя от магического оружия, основанного на стихиях Разрушения.

Руна «Джель». Сосредоточиться и скастовать руну «Джель». Господи, только бы сердце не остановилось от такого холода!