Евгения Спащенко - Терновая ведьма. Исгерд

Но лучше так, чем мучить его выдуманной, сотворенной чарами страстью, подспорья у которой нет. Изольда тряхнула головой, отгоняя тревоги. Грустить подолгу она не умела. Ветер жив, если не здоров. И они с Лютингом сделают все, чтобы вернуть ему силу. А с тем, что верховный глядит на нее с раздражением и досадой, можно как-то совладать. Терпел же волк, пока она бичевала его людское обличье.

Последние солнечные лучи вызолотили меловую дорожку, и принцесса заспешила по ней, любуясь рдяным закатом. Приморский королевич с Северным ветром глядели ей вслед. Под багряной вуалью колдунья была необыкновенно красива.

Хёльмвинд проснулся в примятой, мокрой от росы траве от шороха — так шелестят украдкой тихие девичьи шаги. Не поднимая головы, он открыл глаза, оглядел укрытую мглой рощицу, в которой они с Мак Тиром и Изольдой разбили лагерь.

Ночь едва достигла расцвета, и голубой рожок юного Серба плохо освещал уснувшее редколесье. От костра тоже остались одни головешки. Только тусклая россыпь светляков на дальней поляне, забавляясь, перемигивалась со звездами.

Верховный затаил дыхание, прислушиваясь. Со сна ему, что ли, грезится. Но робкая поступь вновь отдалась за деревьями призрачным трепетом.

Пошевелив затекшими ногами, ветер сел, плавно потянулся за хлыстом на поясе. Ладонь опередил цепкий жест Таальвена Валишера. Тот перехватил Хёльмову руку повыше локтя и приложил указательный палец к своим губам.

— Тс-с.

Двигаясь, словно тень в темноте, ветер бесшумно встал, вопросительно взглянул на Мак Тира. Приморский принц настороженно молчал.

И лишь после того, как отголоски невесомых шагов увязли в зыбком мареве ночи, произнес вполголоса:

— Изольда ходит во сне…

— Уверен, что это она? — шепнул Хёльмвинд, намекая на новое явление тьер-на-вьёр.

Лютинг отрицательно качнул головой.

— Потому и разбудил тебя сегодня. — Изумрудные глаза зеленились во мраке ярче болотных огней.

— Хочешь сказать, она бродит по ночам не в первый раз?

По спине северного владыки прокатилась непрошеная дрожь.

— Не в первый. — Белая рубаха Таальвена поплыла в сторону соседней рощи, сигнальным флажком указывая ветру направление. — Вчера она так же блуждала по округе, но терновую силу не призывала. Глаза оставались голубыми, а колючки не двигались.

— Раз так, — уязвленно выдохнул верховный, — почему ты решил посвятить меня в таинства ее прогулок теперь?

Скрытность спутника казалась ему оскорбительной. По крайней мере, когда речь шла об Изольде. Но упреки были принцу нипочем. Гибко ступая, он обогнул частокол остролистого можжевельника, качнул низкую ветвь молодой рябины.

— Хочу поговорить с ней…

— Что?

Таальвен застыл, углядев наконец знакомую фигуру в неподвижном зеленом море полевицы. Его спутник начинал негодовать всерьез.

— Думаю, Изольда крепко спит. И пока она скитается во власти морока, прошлое тьер-на-вьёр вырывается на поверхность. А это значит — не колдунья и не принцесса уселась на поляне. Вполне может быть, по ночам стоянку обходит Исгерд. Но чтобы проверить, мне нужна твоя помощь.

Хёльмвинд выхватил из мглы одинокую маленькую тень, что примостилась на камне. Неужели Мак Тир правда верит, будто она — отголосок прошлого тьер-на-вьёр?

— Я попробую побеседовать с ней, — подступил ближе приморский принц. — Если получится, не предпринимай ничего — просто затаись за деревьями. Но если я ошибся и в темноте меня встретит терновая ведьма…

Он протянул ветру гладкий длинный шнурок, на конце которого болтался отполированный кусок янтаря.

— Может, просто обнимешь ее покрепче? — осклабился Хёльмвинд. — Колдунья ведь боится капкана твоих рук.

Но амулет ветер все же взял, мысленно рассудив, что вряд ли успеет подобраться к ведьме достаточно близко, чтобы надеть его.

— Без моего сигнала не высовывайся, — отдал последний приказ Лютинг.

«Чтоб она тебе шею свернула!», — пожелал ветер про себя. Он был вдвойне возмущен, ведь Мак Тир не сказал ему о ночных бдениях принцессы, да еще вздумал командовать. За эти проступки гибель в когтях тьер-на-вьёр представлялась северному владыке справедливым уделом.

Когда приморский королевич ступил под неверное сияние Серба, девушка на камне не вздрогнула — слишком глубоко была погружена в собственные думы. Пришлось намеренно задеть носком сломанную рябиновую ветку — легонько, чтобы не вспугнуть беспокойную странницу.

— Кто здесь? — встрепенулась она. — Дорте? Лета?

Широко раскрытые глаза вслепую скользили в ночном тумане.

Таальвен подошел ближе, двигаясь так размеренно, как только умел.

— Кто ты? — строго спросила принцесса, различив его силуэт. — Говори, иначе сию секунду позову стражу!

Голубые очи глядели ясно, повелительно. Как и предполагал приморский принц, в них не было ни капли черноты.

— Меня зовут Таальвен Валишер.

— Что ты делаешь в моем саду, Таальвен Валишер? — Напряженная ее спина наконец немного расслабилась, пальцы перестали сжимать камень.

— Ищу одного человека.

— Вот как? — удивилась девушка непритворно. — Выходит, оба мы явились сюда в поисках потерянного… Подойди ближе, Таальвен Валишер.

Он сделал еще несколько шагов, и нога в сапоге утонула в шелковом ковре луговой травы — вовсю набирающей роста по весне. Знакомые черты принцессы проступили отчетливее. Вот месяц играет голубым на резко очерченных, отмеченных шипами скулах, вот тонкие брови хмурятся встревоженно.

— Кого ты надеешься здесь разыскать?

— Изольду Северин. — Лютинг остановился, не дойдя до нее всего пару саженей. — А ты?

Девушка поудобнее уселась на камне. Ноги в мягких сапожках не доставали до земли.

— Своего брата — Этельстана. Он обещал встретить меня в полночь в королевском саду, но не показался. С тех пор я сижу здесь и жду…

Пока она говорила, Таальвен изучал каждое движение, каждый поворот золотоволосой головы. И когда принцесса сложила увитые колючками ладони на коленях, вымолвил вкрадчиво:

— Ты ведь Исгерд?

— А кого еще ты ожидал встретить в моем личном цветнике? — Она обвела рукой поросшую полевицей прогалину и дальнюю вересковую каемку. Похоже, на месте редкого можжевельника и молодой травы спящая видела нечто иное.

— Посиди со мной, — внезапно попросила она. — Мне одиноко и тоскливо сегодня. Кажется, я петляю в здешних зарослях сотни лет, а брат все не идет. Может, с ним приключилось несчастье? Или я перепутала день и время?

Принцесса вздрогнула, поджимая мокрые от росы ноги. Туманная морось наползала из соседнего оврага, а на ней не было ничего, кроме сапог, штанов да неплотной рубахи.

Повинуясь бархатистому голосу, Лютинг присел на соседний камень, незаметно устремив взгляд поверх плеча девушки. За ее спиной, под сенью деревьев, белело размытое пятно волос Хёльмвинда. Значит, ветер начеку.