Макс Мах - Волчья Луна [СИ]

— Как ты это организуешь?

Вопрос — по существу. Деловой. Без сантиментов. И такой иногда она бывала тоже. Но это-то как раз Августа не удивляло. Темные колдуны таковы по своей природе — умеют подходить к делу рационально, без мешающих принимать решения эмоций. А то, что решения эти могут носить сомнительный с этической точки зрения характер, так на то они и темные, чтобы, как говорит Татьяна, не страдать дурью.

— Не беспокойся, Теа, — успокоил женщину Август. — Положись на меня. Сейчас я все организую.

Он встал с кошмы и, отойдя от костра, поманил к себе Маленькую Клод.

— Мне нужна услуга.

По идее, было бы лучше ей все это внушить, но у Августа оставалось слишком мало сил, и он решил, что преданность тоже неплохой инструмент воздействия. Преданность, привычка служить, ну и выгода конечно. Все мы люди, и у всех свой интерес. Поэтому начинать имело смысл именно с выгоды.

— Ты, вроде бы, замуж собиралась, — спросил он прямо. — Эти планы все еще в силе?

Парень у Маленькой Клод действительно был, и Август знал об этом наверняка, но не помнил, срослось у них или нет.

— Я бесприданница, — ответ недвусмысленный.

— Я обеспечу тебе достойное приданное, но мне нужна услуга особого рода, и я не хочу, чтобы кто-нибудь еще об этом узнал.

— Да, я, вроде бы, и не против, — удивленно посмотрела на него девушка. — Вы сами тогда не захотели…

— Другая просьба, — улыбнулся Август, вспомнив, как пару лет назад Клод попыталась стать его "фавориткой".

— Что-нибудь опасное? — насторожилась девушка.

— Нет, Клод, тут другое, — начал объяснять Август. — Безопасно и не больно, но странно…

Странно или нет, Клод его просьбе практически не удивилась. Кивнула в знак согласия, вернулась к костру и, наклонившись к Теа, достаточно громко спросила, не хочет ли, мол, графиня, чтобы Клод легла рядом и согрела ее своим телом? Графиня хотела, и уже через пару минут Маленькая Клод оказалась под меховым плащом Татьяны. Поерзала, устраиваясь так, чтобы не причинить графине боль, и, натянув край плаща на голову себе и Теа, затихла. Дело было сделано. Оставалось надеяться, что порция крови пойдет Татьяне впрок.

2. Имение Гриневка, одиннадцатое января 1764 года

Последняя четверть пути заняла у экспедиции больше времени, чем предыдущие три дня, проведенные в дороге. Пока ждали на биваке помощь, пока собирали новый обоз, пока вышли наконец в дорогу, прошло двое суток. Еще день провели в близлежащей богатой усадьбе, принадлежащей Ивану Павловичу Гриневичу. Хозяин отсутствовал, но отказать в гостеприимстве царевне и ее спутникам управляющий имением не смог бы в любом случае. Так что приняли их хорошо: согрели, накормили, приготовили в путь.

Татьяна все это время пролежала на животе, — на стоянке близ места боя, в дороге, и теперь в Гриневке, — но вечером одиннадцатого января, после целого дня, проведенного в нормальной постели, объявила, что желает вымыться. Ванны, однако, в усадьбе не оказалось. Не нашлось — в качестве паллиатива, — даже достаточно большой бочки, так что оставалась одна лишь баня. Но у русской бани, как известно, есть не только плюсы, но и минусы, особенно когда речь идет о таких серьезных ранениях, какие получила Теа. Поэтому Август усомнился в возможности и необходимости похода в баню, но переупрямить Татьяну, вставшую на тропу войны , не смог и вынужден был согласиться. Женщина и так была на последнем пределе: еще чуть-чуть и пойдет в разнос, что в случае сильной темной колдуньи ничем хорошим ни для нее, ни для окружающих не закончится. Никому, как говорится, мало не покажется.

Приняв это во внимание, Август развел руками и отступил, а раненые героини — Татьяна и Анна — отправились в баню, прихватив с собой в качестве банщицы все ту же Маленькую Клод. Парились они долго, едва ли не целый час, но оно того стоило. Таня вернулась из "банных покоев" повеселевшей и раскрасневшейся, и гордо продемонстрировала Августу свою спину с затянувшимися ранами. На вид этим рубцам должно было быть не менее двух недель, так что дела обстояли даже лучше, чем можно было ожидать. Другое дело — источник сего медицинского чуда.

— Анна знает? — напрямик спросил Август, когда Теа устроилась наконец в постели, уже не на животе, но все-таки на боку, а не на спине.

— И раньше знала, — коротко ответила Татьяна, — но сегодня увидела воочию.

— Ну, и как?

— Никак, — хмыкнула в ответ Таня. — Она же охотница, Август! Ее удивить непросто, а уж напугать и того сложнее.

— А Клод как? — С того первого разговора на биваке, Август со служанкой на эту тему больше не говорил.

— Клод… — задумчиво протянула Татьяна, как будто не знала, что и сказать. Вернее, как предположил наблюдавший за ней Август, Татьяна не решила пока стоит ли ему рассказывать об этом деле со всеми подробностями.

— Клод, — повторила Татьяна имя служанки после довольно продолжительной паузы. — Тут, видишь ли, какое дело, Август… Ей это понравилось, и я даже знаю, почему.

— Расскажешь?

— А ты, как думаешь?

— Расскажешь, — решил Август.

— Конечно расскажу, — мягко улыбнулась Теа. — Если не тебе, то кому? А в себе такое долго держать не получится. Разорвет!

Помолчали.

— Я думаю, этот яд… Ну, ты помнишь, я тебе рассказывала? Яд, который заживляет? Так он, Август, похоже содержит в себе какой-то наркотик. Когда ранки от укусов заживают, Маленькая Клод еще чуть не полчаса после этого от удовольствия светится.

— Есть привыкаемость? — уточнил Август.

— Ну, сегодня был четвертый раз, и мне кажется, Клод не могла уже дождаться, когда я ее того…

— Да уж, — покачал головой Август.

Он был буквально ошеломлен. О таком эффекте Август нигде еще не читал, но он и вообще мало что знал об этом феномене. Он даже начал сомневаться, правильно ли называть это явление вампиризмом.

— Вот именно! — поддержала его Таня, когда он высказал эту мысль вслух. — И это, Август, ты еще не знаешь всего!

— А что было что-то еще? — насторожился он.

— Еще как было!

— Ну, и что там у вас еще приключилось? — Таня явно хотела, чтобы он ее стимулировал на рассказ своими вопросами, вот Август и спросил. Ему не трудно, а ей приятно.

— Понимаешь, Август… — начала было Татьяна, но остановилась, не договорив, и тяжело вздохнула.

— Да, нет, не понимаешь, — еще раз тяжело вздохнув, снова заговорила женщина. — В этом деле прослеживается явный сексуальный подтекст. Я тебе еще тогда об этом рассказывала, когда меня Веста первый раз подтолкнула девушку укусить.

— То есть, тебе это нравится, — кивнул Август, стараясь не показать Татьяне охватившего его волнения, слишком сильно похожего на ревность, чтобы быть чем-нибудь иным.