Екатерина Бэйн - Краути [СИ]

— Я тоже так думала. Но волосы новой наложницы были золотыми.

— Я кое-что слышал об этом, — заявил Тори, — люди болтали, что у одной из наложниц князя волосы цвета новеньких золотых монет. Но я всегда думал, что врут люди.

Фодэ кивнула:

— Я видела ее и разговаривала с ней. Мы даже стали приятельницами. Очень милая девушка, спокойная и простая, безо всяких заскоков. Она рассказывала мне, что родом из рыбацкой деревеньки на берегу моря.

— Золотые волосы — большая редкость, — покачала головой старушка.

— Что ты, бабушка! — возразил второй гимнаст, — какая редкость, это вообще невозможно!

— Я видела людей с такими волосами, — продолжала та, невзирая на его слова, — давным-давно. Они появились и ушли навсегда. Я не знаю, откуда они родом и что здесь делали. Но они были. Я еще не выжила из ума.

Остальные посмотрели на старушку, переглянулись и пожали плечами. Нет, они не сомневались, что она вполне в здравом уме и твердой памяти, просто сказанное показалось невероятным. Хотя с другой стороны, чего только на свете не бывает!

— Что же дальше? — спросил Тори у Фодэ.

— Я уже говорила, что Аурин была странная. С ней постоянно что-то случалось. Сначала ее укусила трескучка и она умудрилась выжить.

— Это невозможно, — проговорила девушка, до сей поры молча сидевшая в стороне ото всех, — укус трескучки смертелен. После него никто не выживает.

И она значительно кивнула головой.

Фодэ повернулась к ней. Потом перевела глаза на старушку.

— Это Мерр'н, — пояснила та.

— Ясно, — кивнула Фодэ.

— Ты ничего не путаешь? — спросил Тори, — ее укусила трескучка и она выжила?

— Да, именно так все и было. Трескучка оказалась не в силах ее убить. Но это сделали другие. После укуса Аурин долго болела.

— Я думаю, — присвистнул первый гимнаст, — еще бы нет. Другие вообще умирают.

— Не перебивай, — сдвинула брови Фодэ, — иначе я вообще ничего не стану рассказывать.

— Да ладно, не злись, — примирительно похлопал ее по плечу тот, — я просто сказал. Больше не буду.

— От аромата цветов фенхии ей становилось дурно, а это первый признак того, что она не жилец на этом свете. Потом к ней в комнату заползла змея и бросилась на нее, чтобы ужалить, что Аурин успела увернуться. И более того, она сама убила ее.

— Это очень сложно, — заметила старушка, позабыв, должно быть, что им велено не перебивать, — змеи быстры как молнии. Чтобы помешать какой-либо из них тебя укусить, нужно обладать недюжинной реакцией.

— Я ведь говорила, что она была странная, — хмыкнула Фодэ, — но и это еще не все. В конце концов, она все-таки умерла, но не от укуса трескучки, и не от змеи. Ее отравили.

— Боги! — ахнула старушка, — кто же мог так поступить с этой бедной девушкой? Как будто, ей и без того мало досталось!

— Первая наложница князя Рэкти, — отозвалась Фодэ, — думаю, без нее не обошлось. Мне почему-то кажется, что это именно она подсунула змею в комнату Аурин и даже, что это именно она сделала так, что Аурин упала с лошади прямо к недобитым трескучкам. Я вспомнила, она ехала прямо за ней. Но дело не в этом. После того, как Аурин отвезли на посмертное ложе, князь отправил всех нас по домам. Свою мать, княгиню он велел увезти в загородный дом. А Рэкти… Рэкти казнили. Ее голову, а также головы трех разинь, которые не сумели уберечь Аурин от смерти, отправили по дороге смерти вместе с ней.

В шатре воцарилось долгое молчание. Все смотрели на Фодэ, а та глядела в противоположную стену. Наконец, она кашлянула, обвела их глазами и заключила:

— Поэтому я здесь.

— Вот и хорошо, — заметил Тори, — нам как раз не хватает одного человека для представления. Ты, надеюсь, еще не позабыла старые навыки?

— Нет, Тори, — хихикнул один из гимнастов, — Фодэ теперь важная дама. Вон, как вырядилась. Зачем ей все эти представления?

— Балбес, — нахмурилась Фодэ и подскочив, прыгнула на него.

После короткой, но яростной потасовки гимнаст оказался на полу, а девушка сидела сверху с очень победоносным видом. Все расхохотались.

— Теперь нечего говорить, что я все позабыла, — сказала Фодэ, — я очень хочу вновь выступать. Мне до смерти надоело сидеть целыми днями в четырех стенах и бренчать на арфе.

Эти слова только усилили всеобщее веселье. Хохотал даже поверженный гимнаст, даже Мерр'н. Похохатывала и старушка, откинувшись назад.

— Вот и хорошо, моя милая, — подытожила она, когда веселье немного стихло, — мы очень рады, что ты вернулась.

— У меня возникла идея, — поднял вверх палец гимнаст, — что, если заставить Фодэ бороться с Рино? А что? — почти обиженно спросил он, когда в шатре вновь возник смех, — на это представление народ точно валом повалит.

— Тебе мало досталось? — хихикая, спросила Фодэ.

В данный момент она совсем не напоминала важную даму. Волосы ее после потасовки растрепались и теперь свободно лежали на плечах, платье помялось, но это было не главное. Ее глаза сияли, лицо раскраснелось и с него совершенно исчезла скука и тоска. Можно было с уверенностью сказать, что Фодэ была счастлива.

Фодэ совершенно не жалела, что ее попросили со двора князя Тэнмира. Напротив, она считала, что вся ее жизнь там напоминала длинный и неимоверно скучный сон. А теперь она, слава Богам, проснулась и будет жить полной жизнью. Именно так, как ей хочется. Впрочем, ничего плохого она не могла сказать. У нее было достаточно денег для того, чтобы устроить свою судьбу. Она могла бы выйти замуж и быть обеспеченной до конца дней своих. Но Фодэ предпочла полную невзгод и трудностей жизнь балаганного актера. Именно этого ей так не хватало при дворе.

Платье важной дамы было снято и убрано в сундук, подальше с глаз. Фодэ не исключала, что когда-либо оно может ей понадобиться, потому и не выбросила. Но теперь ее одеждой стал привычный костюм, состоящий из полотняных штанов и свободной рубашки. Волосы были собраны в пышный хвост на затылке. Важная дама канула в небытие.

Разумеется, Фодэ не сразу стала участвовать в представлениях. Для начала следовало немного потренироваться, поскольку только непосвященному кажется, что ходить на руках очень просто, а ходить, опираясь на два шеста — детская забава. На самом деле, этому предшествует долгий и упорный труд.

Все же, Фодэ не выдержала и втихомолку сбежала проведать Линну, заседающую на главной площади и предсказывающей судьбу всем, у кого найдется две монеты. С Линной они долгое время дружили и теперь Фодэ просто не могла не посмотреть, как живет ее давняя подружка.

После тренировки у девушки ныло тело, но это была привычная боль, с которой она научилась справляться с незапамятных времен. Являясь наложницей князя, Фодэ не имела возможности свободно передвигаться, а уж про беспрепятственное хождение по городу и речи не шло. Поэтому она потеряла из виду всех своих друзей на довольно долгое время.