Антон Зволинский - Клинки Демона

© Антон Зволинский, 2019

ISBN 978-5-4490-5375-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Генрих вновь пришел в себя. Он уже не знал, сколько раз сознание покидало его и возвращалось вновь. В одном Генрих был уверен точно — осталось немного. Смерть не заставит себя ждать. В первые разы, Генрих терял сознание от боли, которое причиняет собственное копье. Пронзив его насквозь, оно пригвоздило к земле, не давая упасть. После, он проваливался в небытие от большой потери крови. Генрих каждый раз удивлялся, почему он еще жив. Видно, копье закупорило большинство разорванных артерий, мешая крови хлынуть бурным потоком наружу.

Генрих был бравым полководцем своей армии. Он вел своих тренированных воинов на поле с жаждой победы. Сражаться за своего идола. Вместо этого, наполовину в земле, сожженные в своих панцирях, они смотрели черепными глазницами на своего полководца, задавая вопрос: «Зачем?» Генрих задавал себе тот же вопрос. Быть убитым собственным оружием — это не совсем то, чего желает бравый воин, вступая в битву. Он смотрел на того, за кого сражался, на своего идола, парящего в воздухе, в нескольких метрах над землей. Казалось, он вовсе невесомый, сотканный из воздуха. Однако, он уверенно держал свой клинок, направляя острие в заклятого врага. Генрих знал, что благодаря хозяину, множество воинов были стихийным образом убиты. Не взирая на помощь, Генрих подвел своего идола. В живых остался только он, который совсем скоро отправится за своими собратьями по оружию в небытие. То короткое время, отведенное сейчас на жизнь, Генрих хотел отдать созерцанию.

Хозяин находился в воздухе, с ненавистью смотря на врага. Земля вокруг шевелилась, обещая забрать в свои объятия, стоило лишь прикоснуться. C нападением он не спешил, потому что знал, на расстоянии у него преимущество с огромной изогнутой катаной, достигающей размеров самого копья Генриха.

Идол призвал стихию в помощь, которая ответила на зов, сгущая тяжелые тучи, образовав сверкающие молнии. Несколько из них тут же ударились в землю, пытаясь испепелить врага. Они оба перемещались с, не доступной для глаз Генриха, скоростью. Воткнув катану у ног, противник тут же начал ворожить в ответ, призывая другую стихию к помощи. Она ответила, и из пролома в земле, навстречу молнии, вырвался язык пламени, достигая грозовых туч. Хозяин почти смог достать его в этот момент, воспользовавшись безоружностью противника, мощным ударом меча без гарды — танто, разрубить корпус пополам. Однако, враг не уступал в скорости. Не доставая клинок из земли, он просто заслонился им, присев на колени, встречая удар. Раздался оглушительный звон.

Последующие звоны оружия разносились по выжженному полю, обозначая место пребывания сражающихся, потому что Генрих, мутнеющим сознанием, мог определить их местоположение лишь на слух.

Они были стихийными врагами, сражающимися вот уже не один десяток лет. Фламентиа и Реиза. Не взирая на длину клинка, Фламентиа не уступал в скорости молниеносному Реизе, который то и дело, пытался найти брешь в обороне. Он вел свою атаку с воздуха, окрыленный стихией, получая преимущество в передвижении. Словно жалом, Реиза пронзал воздух всего в нескольких миллиметрах от Фламентиа, который разминался с выпадами противника с неповторимым проворством. Была еще одна причина, почему Реиза не спускался на землю. Фламентиа мог управлять стихией земли, создав вокруг себя зыбучую поверхность, готовую проглотить любого, стоило лишь прикоснуться.

Очередная атака Фламентиа пронзила воздух мощной волной огня. Реиза, несколькими взмахами клинка, выпустил стихию молнии на свободу, разрезая потоки огня, превращая их в безобидные лоскуты.

— Твои атаки, как всегда, медлительны, — говорил превосходящим тоном Реиза, хозяин Генриха, который снова был без сознания, — все еще пользуешься примитивными строениями плетений обеими руками. Фламентиа ничего не ответил, создавая дождь из огня, направленный на противника. Реиза и не думал уступать. Едва заметными манипуляциями одной руки, он создал купол из прожилок молний, защищающий от разрушительной стихии. Этого и добивался Фламентиа. Мощным рывком оттолкнувшись от земли, он сократил расстояние до противника, занятого защитой. Игнорируя разряды молний, Фламентиа с широким взмахом опустил клинок на купол из молний, пригвоздив Реизу к земле. Создав завершающее плетение, Фламентиа раскрыл зыбучий песок, в который должен был провалиться его враг.

Реиза, взмахнув рукой, развалил плетение купола, сократив дистанцию до противника, чтобы жалом танто достичь корпуса. Длины лезвия не хватало, но этого было и не нужно. Пропуская стихию молнии через меч, Реиза пронзил Фламантиа насквозь. В последний момент ему удалось извернуться, поэтому молния поразила не сердце, а плечо, разворотив всю мышечную и костную ткань.

Не касаясь земли, мощными скачками, Реиза увеличил расстояние между ними. Конечно, не такого исхода он ожидал, но результатом все-таки доволен. — Без одной руки теперь тебе сложно будет плести плетения, а? Фламентиа, стискивая зубы от боли, едва разминался с коварными атаками врага. Глаза покрывала кровавая пелена, мешая прийти в себя, однако он все еще уверенно держал клинок в другой руке, не подпуская к корпусу Реизу.

Они сражались долго. Сколько Генрих приходил в сознание, столько раз и наблюдал двоих, перемещавшихся с не человеческой скоростью. Вокруг сверкали молнии, плавились сгустки жаркого пламени, землю орошали капли крови. Генрих не знал, чем это закончится, кто одержит верх. Он сражался за своего господина, Реизу, но теперь то уже ему все равно. Он знал, что конец его близок. Из последних сил он смотрел на битву, которая не поддавалась никаким объяснениям.

Раскаленным лезвием клинка он прижег рану на плече. Было ясно, что рука, в ближайшее время, будет висеть безвольной плетью вдоль туловища. Огонь все еще был с ним. Он мог так же, как и Реиза, освобождать его через клинок. Они оба устали, но никто не показывал этого на поле битвы. Вокруг витала стихия. За этот день создавалось столько плетений, что воздух имел стойкий запах озона.

Создав мощную атаку из грозовых туч, Реиза обрушил сноп молний на противника. Фламентиа ничего не оставалось, как передвигаться, не попадаться под испепеляющую струну стихии, поглядывая на Реизу, зависшего в воздухе. — Оглянись вокруг, Фламентиа, — кричал ему сверху Реиза, — ради чего все это? Ради чего погибло столько хороших бойцов? Ради твоих амбиций, или несуществующего кредо, разъедающего тебя изнутри? Реиза поглядывал врагу за спину, с минуты на минуту ожидая конца схватки. — Твое предательство развернуло это все, — едва слышно проговорил Фламентиа, ощущая вибрацию в земле, которая вызвана не магией.