Бастет - Мы, аристократы - 5

Меня слушали охотно, я бы даже сказал — ловили каждое моё слово, и не только с нашего стола, но и с соседних. За разговорами время летело незаметно, мы не спешили покинуть зал, впервые с поступления в Хогвартс чувствуя себя на своей территории, а не на чужой. Прежде мы уходили с праздников первыми, но сегодня первыми ушли грифы, просидевшие за столом ровно столько, чтобы насытиться. Вскоре за ними потянулись к выходу и хаффлпафцы с равенкловцами, а мы всё еще рассказывали байки и травили анекдоты.

— Итак, заходят в «Дырявый Котёл» ведьма, гоблин и лепрекон… — начал очередной анекдот Эдриан Пьюси.

— Этот анекдот — ровесник Дамблдора, — фыркнул Драко, весь вечер находившийся в устойчиво плохом настроении.

— Да ладно, Малфой, под сливочное пиво сойдёт, — благодушно обронила Селена Келли. — Все новые анекдоты уже рассказали, а тут хоть что-то. Продолжай, Эд.

Но продолжить Эду была не судьба, потому что в Большой зал буквально влетел запыхавшийся Джордан Ли.

— Там… там… — выкрикнул он от дверей, устремляясь к преподавательскому столу. — Наши, они все лежат… там, перед лестницей!

Мы подумали то же, что и все, кто еще оставался в зале — пока мы сидели здесь, где-то там состоялось массовое убийство гриффиндорцев. Я даже успел прикинуть, что у слизеринцев есть алиби, потому что все они были за столом, когда Ранкорн, вместе с остальными преподавателями поспешивший вслед за Джорданом, на мгновение задержался около меня:

— Мистер Поттер, идите со мной.

А я-то радовался, что в этот Хеллоуин у меня никаких происшествий… Пора бы уже взять на заметку: никогда не радуйся, пока не пробило двенадцать.

Гриффиндорцы лежали вповалку перед подъёмом в свою башню. Это была компания ГАДовцев в полном составе, в которой преобладали наши однокурсники. К счастью, все они были не мертвы, а усыплены, что сразу же обнаружили кинувшиеся к ним преподаватели.

Сонные чары на учениках были лёгкими. Несколько Энервейтов с первой попытки разбудили пострадавших, которые всё равно проснулись бы уже через полчаса. Расспросы ничего не дали — группа возвращалась в общежитие, ничего подозрительного не видела, никто не помнит, как отрубился, очнулись только что. Пока преподаватели выспрашивали учеников, я оглядел место происшествия. Спрятаться здесь было негде, стены были без ниш, пространство под винтовой лестницей отсутствовало, она была монолитной. Если бы кто-нибудь затаился поблизости, его почти наверняка заметили бы.

Я заподозрил, что это была сонная ловушка, поставленная каким-нибудь злонамеренным приколистом, но остаточной магии в коридоре не обнаружилось. Да и вообще шутки и приколы были здесь не в ходу после того, как двое главных шутников Хогвартса плохо кончили. Джордж Уизли был мёртв, а Фред работал уборщиком в Министерстве и, по слухам, быстро спивался.

— Все у вас на месте? — спросил Ранкорн, когда убедился, что от пострадавших ничего не добьёшься.

— Здесь нет Рона, а он был с нами, — отрапортовала Гермиона, окинув хозяйским взглядом своё сборище.

— Мадам Хуч, проверьте подопечных и выясните, кто отсутствует. Деканы, пройдите по своим общежитиям и проверьте то же самое. Я буду в кабинете, с докладами приходите туда. Остальные преподаватели пока свободны, но будьте наготове. Мистер Поттер, вы со мной.

Пока мы шли к директорскому кабинету, я обдумывал происшедшее. Больше всего это походило на дурную шутку, направленную против Гриффиндора. Компанию могли также усыпить, чтобы вытащить что-то у кого-то из них. Гермиона сказала, что Рон опять пропал, но он мог уйти вперёд или отойти от своей компании. Или его могли спрятать поблизости, чтобы нагнать паники, потому что он уже пропадал, хотя времени у шутников на это было немного. Ли Джордан утверждает, что отстал от своих не больше, чем на минуту.

Версия с возвращением Дориана Грея тоже посетила меня, но выглядела сомнительной. Картина, по его понятию, была надёжно укрыта чарами. Если даже он захотел бы перенести её в другое место, это не было для него делом первоочередной важности, сначала нужно было обустроиться. Хотя… если бы Дориан Грей хватился картины, он утащил бы именно Рона. Опять придётся срочно искать этого рыжего.

Не успел я как следует продумать эту версию, как мы пришли в кабинет директора. Ранкорн уселся за свой стол и кивнул мне на кресло напротив.

— Что ты думаешь об этом происшествии, Гарри? — спросил он.

— Выглядит как праздничная шутка, предназначенная запугать гриффиндорцев.

— Мисс Грейнджер утверждает, что пропал Уизли.

— Может, он опередил своих на пути в общежитие.

— Ты прав, сначала нужно дождаться мадам Хуч. А пока вспомни, ты сегодня получал какие-нибудь подозрительные сигналы от хогвартской защиты?

— После обеда — никаких, а до обеда я был за периметром. Мы гуляли на озере и ушли довольно далеко.

— А когда вы вернулись, ты не получал сообщения о присутствии чужого в замке?

— Это непрерывный сигнал, система подаёт его только в боевом режиме, — напомнил я. — Сейчас она настроена сообщать только о входе постороннего под периметр и о попытках проникновения в запретные зоны.

— А сам посмотреть можешь?

— Сейчас посмотрю. Подождите немного.

Я прикрыл глаза и осмотрел замок поэтажно. Посторонних не обнаружилось, в том числе и в анимагической форме, зато нашёлся Рон. Так я и доложил директору.

— Уизли? — обрадовался Ранкорн. — С ним всё в порядке?

— По крайней мере он живой. Спускается по юго-восточной лестнице с пятого этажа на четвёртый.

— Приведи его сюда, Гарри.

— У меня здесь нет никакой административной власти и с Уизли я не в ладах. Будет лучше, если со мной пойдёт кто-то из преподавателей, — да и свидетели мне не помешали бы, мало ли что.

— Да, сейчас я вызову Норму.

Ранкорн отправил к супруге Патронуса, и через несколько минут она явилась в кабинет. Я всё это время отслеживал Уизли на мысленной карте, мы сразу отправились наперехват и догнали его как раз под гриффиндорской лестницей, где случилось происшествие. Когда мадам Ранкорн окликнула Рональда сзади, он кинулся к нам, как к родным.

— На меня напали! — закричал он еще издали.

— Кто напал? — деловито спросила мадам Ранкорн, когда он подбежал.

— Мужик какой-то. Мы шли в общагу, а потом — раз! — и я очнулся в какой-то комнате с хламом. Лежу на полу, а он надо мной с палочкой стоит. Где, говорит, картина? Какая, говорю, картина? Вот здесь, говорит, стояла у стенки. Не знаю, говорю, ни о какой картине, первый раз слышу. Лучше сознавайся, говорит, а то хуже будет, это точно был ты, тебя, рыжего, ни с кем не спутаешь. Испугался я, понятное дело… не надо, говорю, я сказал бы, но не знаю, чего, и вообще мне не в чем сознаваться и я тут никогда не был, чем хотите поклянусь! Ты что, говорит, ничего не помнишь? А что, говорю, я должен помнить? Он направил на меня палочку — и всё. Я очнулся — мужика нет. И я пошёл оттуда.