Дмитрий Манасыпов - Алая ярость [СИ (не окончено!)]

Дедок, даром, что в жидких седых волосах за ушами охотнику привиделась чуть ли не плесень, бойко топал вперед. Да так, что порой Освальд разве что бегом не бежал. А как раз это-то здесь следовало делать внимательно, если сноровки нет. Корней, неожиданно вылезающих из-под земли, вокруг хватало. Как и поваленных временем старых деревьев. Это ведь запретный лес Квист, из которого очень часто не возвращаются. Да и ходят в него не очень часто. Освальду выбирать не приходилось.

— Здравствуй. — Гриф рукавом дорожного кафтана желтой замши смахнул на пол крошки, не дожидаясь прихода служанки, полноватой девки с немного глуповатым лицом. — Как всегда вовремя и, как обычно, ты мрачен.

— И тебе здравствовать. — Освальд положил на стол перевязи со шпагой и даго. — Мне следовало улыбаться, получив твое приглашение? Так я и мечтал попасть не на постоялый двор где-то в глуши, а на виллу кесаря Солнца с дегустацией вин из императорского погреба и нескольких восточных невольниц, так и ждущих, чтобы меня ублажить.

— Что ты находишь в женщинах оттуда? — Гриф сурово посмотрел на наконец-то додумавшуюся подскочить служанку. Потянул носом. — Вина, только лучшего. Так, насчет еды… Моему другу мяса, а мне… а мне каплуна. С травами и орехами.

— А если я тоже хочу каплуна?

— Двух каплунов. — Шпион оказался в образе аристократа откуда-то с Нортумбера, и явно решил не жадничать по своему обыкновению, цепляя маску купца. Кафтан-то пусть и из замши, но с какой отделкой? Даже плащ, с подбоем из мягких черных шкурок на шпионе, чаще всего скромном, выглядел до неприличия дорогим. — Если тебе нужны настоящие невольницы с Востока, я готов тебе их предоставить.

— Спасибо, сам разберусь. Как самочувствие, служба?

— Не жалуюсь… — Гриф брезгливо покосился на плешивого кота, решившего потереться о его сафьяновый сапог. — Староват стал, суставы болят в непогоду. Служба служится, хотя бывают всякие в ней моменты. Некоторых приходится потом ловить по всем Вольным городам, к сожалению. А они потом еще и пытаются отмалчиваться, пакостники. Не дать ни взять — нашкодившие школяры.

— В аптеке Ниросты, той, что у красных ворот, делают хорошую мазь из барсучьего жира и змеиного яда, говорят, помогает.

— На суставы намазывать, или растопить и заливать во все отверстия для развязывания языков?

— Думаю, что сам разберешься. — Освальд подождал, пока женщина протрет у них на глазах стаканы и забрал у нее бутылку. Вино, темно-красное, с запахом терна и можжевельника, лениво скатывалось по почерневшей серебряной стенке. — Твое здоровье, Гриф.

— Твое, Освальд. — Шпион покатал вино по рту, проглотил. — Надо же, неплохое. И все равно морщусь, да?

— Это уж у каждого свое, что и сказать. В следующий раз закажи мне пива, не так потратишься, да и самому может быть вкусно. Если знать, где его покупать.

— Да? Посоветуешь что-то?

— Обязательно… — Освальд покосился в сторону трех ребят, приехавших с Грифом. Почему-то он не сомневался в том, что их куда больше. Гриф остался верным себе, окружая себя разнокалиберной дорогостоящей мразью, умеющей убивать как никто другой. — Смотрю, опять поменял себе гвардейцев?

— Да нет… — Гриф недовольно зыркнул на служанку, снова забывшую про заказ. Девки тут же и след простыл. — Часть во дворе, свита, оруженосцы и прочее. Десяток, просто так не спрячешь.

— Интересные у тебя новички. — Освальд поскреб щеки и подбородок, крепко заросшие рыжеватой щетиной. — Кайлига Ономассер, тощий ублюдок, убивший о прошлом годе барона Мелса из Бретоньера в отместку за оскорбление. Шуточное, если уж разбираться. Судом магистрата приговорен к смерти через повешение, с предварительными вырыванием ноздрей и поркой. Мастер фехтования, бывший офицер латников Доккенгарма.

Освальд перевел взгляд с щуплого и подвижного бывшего военного на крепкого и неулыбчивого парня с одним глазом и его соседа, чернявого бородача с длинным и страшным шрамом, уходящим концом в смоляную метлу, спадавшую на грудь. Отхлебнул из стакана, продолжив:

— Керт из Кременца, единственный относительно честный наемник из трех. Тоже не без греха, в прошлом году насильно забрал от паломниц девушку, только принявшую постриг и шедшую в свой монастырь. Изнасиловал ее, сейчас та работает у отца Крёгера в канцелярии Огненной палаты, как ни странно. Получив специальное благословение, да уж. Наводит страх и ужас на подозреваемых в ереси и плотских грехах, носит серый плащ с красно-золотым крестом поверх доспехов. А Керт с тех пор опасается священников и их собственной стражи. Третий…

— Черный Ормузд, полукровка, отец из гвардии Халифата, мать — одна из последних аль-шатани Востока. Кто из них кого изнасиловал неизвестно даже их ублюдку. Спасибо, Освальд, ты мне еще раз напомнил о моральном облике моих людей. Вот только я теряюсь в догадках — для чего? — Гриф поправил очки.

Освальд пожал плечами, отодвинулся, позволив служанке поставить блюдо со шкворчащей жиром птицей.

— Я и сам не лучше их.

— Разве что мне ни разу не приходилось слышать, чтобы ты кого-то насиловал. — Гриф с хрустом отломил ножку, помотал ей в воздухе. — Ты это к тому, что, несмотря на разное положение — мы с тобой равны в плане налипшей на нас грязи?

— Вроде того, — каплун оказался зажарен великолепно. — Для чего ты меня нашел?

— Надо бы заняться одним неприятным типом. — Гриф пожал плечами. — Все как обычно.

— Кто он, как зовут? И почему ты приехал сам, не передал через посыльного? Я останавливался во всех обговоренных точках в необходимое время.

— Дело тонкое, можно сказать, щепетильное. — Гриф промокнул губы оставленным служанкой полотенцем в жирных разводах. — Мне нужен этот прохвост, живым.

— Так… — Охотник откинулся на спинку стула, качнулся на ножках. — И еще вопрос, Гриф, а где он, ты говоришь, спрятался от тебя?

Шпион молча пережевывал каплуна, намеренно отхватив кусок побольше и явно растягивал разговор. Освальд нахмурился. На Грифа это никак не походило.

— Его зовут Тило Ноерми, он, э-м-мм, — шпион покрутил в воздухе остатком второй ножки. — Колдун, очень сильный. Да, возможно, что и морской, из того странного народца, жившего на севере, ну, знаешь…

— Знаю. — Освальд отставил каплуна и взялся за прожаренные свиные ребрышки. — Не народец, скорее клан, точно. Морские колдуны среди них рождались до первых походов ополчения Мученика, потом почти всех сожгли. А сами себя они почему-то потушить водой не смогли. Почему-то…

— Точно, так оно и было, запамятовал. — Гриф усмехнулся. — Хорошая у тебя память.

— Не отнять. Итак, потомок настоящих колдунов, это еще ладно. Где он?

— Квист. — Гриф последовал примеру Освальда, откинувшись назад и распустив пояс. — Ох, милая, насколько же хорошо готовит ваша кухарка. А не подскажешь…