Николай Иванов - Элвуд Роклан. Возвращение домой [СИ]

Одна мысль, которую Роклан настойчиво гнал от себя, продолжала упорно лезть в голову. Что будет дальше с отношениями между ним и дочерью чародея, если его подозрения, уже понемногу переходившие в уверенность, подтвердятся. Ответ напрашивался сам собой - ничего. В смысле - совсем ничего не будет. О дальнейших планах на совместную жизнь с любимой женщиной, как ни больно это сознавать, можно смело забыть. Но даже ради неё он не собирался изменять свои намеренья относительно истинного виновника в смерти Ринка и Сонии. Позапрошлой ночью Мариан, без всяких слов, совершенно верно угадал не озвученное решение своего друга, бесповоротно принятое им в те минуты, когда Эл. примчавшись в ночь нападения домой, сидел в комнате, рядом с окровавленными телами своих близких. Просто бывают решения, от которых невозможно отказаться. Не будет никакой стражи, ареста и суда. Если таинственный Монк и господин Хаундер одно и то же лицо, либо он, либо Роклан не переживут предстоящего разговора. И даже при благоприятном для него исходе схватки, для Ланы, он всё равно что умрёт. Никакие доводы и причины, двигавшие им, не смогут ничего изменить. Девушка, да и сам Элвуд, в нутрии себя, никогда не сумеют переступить через пролитую кровь её отца.

Насчёт лёгкости исполнения задуманного, воин иллюзий не питал. Ему приходилось видеть на что способен обладающий магическими способностями человек в бою. Но и завышенным представлением о возможностях и непобедимости чародеев, подобно большинству простых обывателей, воспитанных на легендах о могуществе магов далёкого прошло, Эл не страдал, справедливо полагая - стоит любому, даже самому одарённому и опытному волшебнику, колдуну или шаману проткнуть сердце или снести голову, тот неминуемо испустит дух как самый обычный смертный. "Очень сложно, но возможно!", одно из выражений его бывшего командира, любившего обильно обогащать свою речь поговорками, как нельзя лучше подходило к ситуации.

Выйдя из своей комнаты и начав спуск по лестнице, Роклан увидел Олио, сидящего на её нижней ступеньке. Услышав звук шагов, гном обернулся. Судя по помятой физиономии и отсутствию привычного здорового румянца на щеках, сон подгорника этой ночью тоже не отличался глубиной и безмятежностью.

- Доброе утро, - приветствовал крепыш хозяина дома.

- Вряд ли! - ничего доброго начинающийся день воину не сулил.

Услышав тон, которым Роклан это произнёс, поднимавшийся, чтобы посторониться с прохода гном, бросил на него быстрый, внимательный взгляд.

- Что-нибудь ещё случилось? - сразу догадался подгорник.

- Ты говорил, можешь опознать по голосу человека, запустившего тебе в голову кочергой? - вместо ответа спросил Элвуд.

Колени Олио, против его воли сразу стали ватными. Похоже перспектива встречи с внушающим ему подсознательный ужас человеком, нарисовалась куда быстрее, чем он предполагал. Собрав всё своё мужество и искренне надеясь, что ответ звучит достаточно твёрдо, гном кивнул:

- Думаю смогу.

Словно почувствовав его состояние, Эл заметил:

- Ты не обязан со мной ехать. Вчерашнее предложение в силе - можешь возвращаться домой, к своим родным. Думаю я и сам сумею во всём разобраться.

Олио молча развернулся и отправился в каморку. Через несколько секунд он снова появился, держа в руках свой молот. Гордо задрав подбородок с короткой, по причине молодости бородой, крепыш важно произнёс:

- Гномы, в отличии от некоторых представителей других народов, всегда крепко держат своё слово. Я своё уже дал.

- А где "не в обиду будет сказано"? - несмотря на мрачное настроение, Эл не смог сдержать беглую усмешку.

- Чего? - не поняв, что воин имеет в виду, немного растерялся Олио.

- Ну ты обычно вставляешь это выражение, когда собираешься начать критиковать другие расы, и подчёркивать достоинства своей, - пояснил Роклан.

Какое-то время гном соображал потом с подкупающей непосредственностью пожал плечами:

- Конечно я не хотел никого обижать, просто так и есть на самом деле.

- Ну естественно! - на этот раз Элвуду удалось сохранить совершенно серьёзное выражения на лице.

Они вышли во двор. Двое стражей порядка расположились на крыльце, негромко переговариваясь. Громоздкие алебарды лежали рядом, в пределах досягаемости. Ещё пара служителей закона спали, расстелив форменные плащи прямо на земле под деревьями. Увидев выходящего хозяина дома, сидевшие поднялись на ноги.

- Ночь прошла без каких-либо происшествий, - доложил один из них, ещё до того, как Эл успел что-нибудь спросить.

- Спасибо, - Роклан протянул говорившему четыре серебряные монеты, правда не добавив планированных с вечера двух бутылок вина.

Стражник, без видимых колебаний, принял звонкий знак благодарности. Вслед за направляющимися в своё отделение служителями закона, воин и гном вышли на улицу просыпающегося города. Животных решили не брать - идти до дома чародея было не очень далеко, и к тому же быстрая ходьба хорошо разгоняла кровь, хоть частично заменяя привычную утреннюю разминку. Коротконогий гном умудрялся не переходя на бег поспевать за человеком, хотя ему и приходилось на порядок чаще передвигать конечностями.

По дороге Роклан уже в который раз, снова пытался найти изъян в своих рассуждениях и выводах. Не получалось. Наоборот, чем больше он думал, тем сильнее и сильнее верил в справедливость посетивших его догадок. Постепенно воин начинал ощущать как боль, растерянность и горечь, царившие в его душе, уступают место холодной ярости, подобно той, что он испытывал во время их с Рианом вторжения в "Мокрого кота", чуть больше суток назад. Бывший "медведь" не старался её подавить, во-первых, понимая бесполезность такой попытки, а во-вторых прекрасно зная из своего богатейшего опыта боёв и поединков - в предстоящей схватке, лучшей помощницы не сыскать. Напряжённым усилием воли, ему удалось задвинуть, мешающий сосредоточиться образ Иллианы на самые задворки сознания. Изменить теперь всё равно ничего нельзя, так лучше если мысли о стремительно рушившихся планах и надеждах, не будут мешать делать то, что он считал необходимым. То, что по мнению Роклана было единственно правильным в сложившихся обстоятельствах, хотя его намеренья и шли вразрез с установленными законами государства, за которое ему множество раз приходилось проливать свою, а ещё чаще, чужую кровь.

Между тем Олио, пыхтя и немного нелепо семенивший рядом с воином, с удивлением отметил, что необъяснимый страх, который он испытывал от мысли о новой встрече с незнакомцем в капюшоне, не то чтобы прошёл совсем, но словно притупился. Возможно, и даже скорее всего, ощутимую долю уверенности крепышу добавляла успокаивающая тяжесть боевого молота в руках. Кое в чём они с Элвудом, по отдельности пришли к весьма похожим выводам: для себя гном решил, что кем бы ни был человек, "порадовавший" его череп соприкосновением с чугунной кочергой, хороший удар увесистого оружия переломает ему кости не хуже чем любому другому и с лихвой вернёт тот долг.