shellina - Братья [СИ]

Директор Алексу не понравился. Ему даже показалось, что тот наслаждается моментом — во всяком случае, встать с колен он Северусу не предложил и сразу же устроил прессинг, давя на чувство вины брата. Но все же Алекс был, прежде всего, офицером армии, и он не смог не оценить, как грамотно директор Хогвартса завербовал себе преданного шпиона в ставке Волдеморта.

Однажды Алекс спросил полковника Бренетта, его командира и друга, почему армия не вмешивается в происходящие в Великобритании беспорядки, на что получил ответ: «Когда страна начинает разбираться с внутренними неприятностями путем привлечения армейских подразделений, это означает только то, что существующая власть не в состоянии справиться с текущим положением дел, и на самом деле это решение является гвоздем в крышку гроба той самой власти. Это политическое самоубийство, и никто в своем уме не пойдет на этот шаг, пока может не стать слишком поздно». А вот то, что правительство и внутренние органы правопорядка явно не справляются, было видно даже непрофессионалу. Так что Дамблдор, заполучив Северуса, сразу же вырвался вперед в гонке власть имущих.

Алекс задумался. Северус явно хотел, чтобы брат занял его место: вот только зачем? Чтобы спасти Лили? Нет, Северусу прекрасно было известно отношение Алекса к его возлюбленной. Тогда что? И почему брат умер?

То, что у него нет истерики, Алекс объяснял себе тем, что когда он был на войне, то привык абстрагироваться от смерти, она перестала сильно задевать его после того, как Бреннет умер у него на руках. Также молодой человек отдавал себе отчет в том, что если он не займется какой-нибудь работой, желательно умственной, то очень скоро придет осознание того, что брата больше нет, и то, что он тогда будет делать, известно одному Мерлину.

Закончив просмотр, Алекс вернулся к ожидающей его медведьме.

— Почему ты думаешь, что директор Дамблдор не знает, что Северус погиб? — спросил он, уместившись на свой любимый стул.

— Твоя мать не сочла нужным поставить его в известность. Я тоже промолчала.

— Я могу узнать причину твоего молчания?

— Можешь. Мне не нравится существующее положение дел. По слухам, Тот-кого-нельзя-называть боится Альбуса Дамблдора, и у меня возникает вопрос: почему директор не предпринимает ничего, чтобы хоть как-то ему помешать? Ведь для этого хватило бы всего лишь пары личных встреч. Он создал смехотворный Орден Феникса, который в общем итоге не делает ничего, что могло бы с натяжкой считаться борьбой. Не мне судить директора, но выполнить последнюю волю умирающего я могу, тем более, если это совпадает с моими личными предпочтениями.

— Ты что-то еще хотела мне сказать?

— Да. Я взяла кровь у Северуса в тот вечер. Думала, мне это поможет, но анализ пришел слишком поздно. Так вот, в крови Северуса не было посторонних веществ, кроме очень сильного снотворного. Северус в тот вечер, вероятно, хотел куда-то пойти, но кто-то явно хотел этому помешать. Само по себе снотворное безопасно, но тот, кто напоил им Северуса, не знал о болезни мальчика, и о том, что снотворное в сочетании с остатками этой адской смеси в его крови, превратилось в сильнейший яд.

Алекс задумчиво смотрел на мадам Помфри.

— Я стану Северусом, но мне необходима будет всесторонняя помощь.

— Разумеется, ты можешь во всем рассчитывать на меня.

— А директор не заподозрит подмены?

— Вряд ли. Даже, если Дамблдор знает о существовании у Северуса брата-близнеца, то он, скорее всего, навел справки и выяснил, что брат — военный и практически все время находится за границей. А самим Северусом он никогда не интересовался. Даже в том случае с Ремусом Альбус встал на сторону Мародеров, хотя все могло закончиться довольно печально.

— Что за случай с Ремусом? Кто это вообще такой? — Алекс нахмурился.

— Я тебе потом все расскажу. Мы будем встречаться довольно часто. Преподавать ты будешь со следующего учебного года, но до этого времени у тебя будет полгода, чтобы научиться варить зелья.

— Что? — Алекс уставился на мадведьму с ужасом. — Я думал, что Северусу дадут вести ЗОТИ.

— Директор решил, что Северус должен вести предмет, в котором он разбирается лучше, чем кто-либо другой в нашем мире. Так что выбор пал на зелья. Сам Северус не возражал.

— Еще бы он стал возражать, — Алекс нервно хихикнул. — Вот только из меня зельевар, как из сквиба великий маг. И что мне делать?

— Учиться, что тебе еще остается? Но проблема не только в зельях. Что ты будешь с меткой Пожирателя делать?

— Татуировку буду набивать, что же еще. Надеюсь, Северус с меткой разобрался, иначе все усилия ни к чему не приведут. Поппи, если у меня получится обычную татуировку замаскировать под метку, то тогда и о зельях будем думать.

— Ты думаешь, на вопросе о метки все проблемы будут исчерпаны? Мальчик, Северус долгие годы учился в этой школе, и если директор может не обратить внимания на некоторые странности, я повторюсь: Альбус никогда не интересовался Северусом, то остальные преподаватели сразу же заметят, что их молодой коллега вдруг стал левшой и пользуется другой палочкой. Да, и еще — патронус. Какой у тебя патронус, Алекс?

— Орел, а что?

— А у Северуса это была лань, причем всегда, и защитника многие видели.

— Переродился?

— А зачем тогда ты будешь нужен Альбусу, не влюбленный так отчаянно в Лили? — Поппи покачала головой. Алекс тогда подумал, что этой женщине нужно армиями командовать, а не детям сопли вытирать. — Другого объяснения, кроме сильной любви, для перерождения патронуса лично я не знаю.

— Зато я знаю, — неохотно признался Алекс. — Есть некоторые армейские разработки, предназначенные для разведки. В общем, я смогу скопировать патронус, но для этого мне нужно будет его увидеть. Так получилось, что я ни разу его не наблюдал.

— Говорят, что его патронус такой же, как у Лили, — Поппи устала. Гибель этого нелепого мальчишки, не причинившего в своей жизни никому никакого вреда, кроме собственного саморазрушения, вывела ее из равновесия гораздо больше, чем ей казалось раньше. Но, глядя на его брата, она уже не была уверена, что поступила правильно, выполнив просьбу Северуса. Перед ней сидел не вечно замызганный, витающий в облаках мечтатель, перед ней сидел волкодав, в свои неполные двадцать лет видевший в этой жизни все. Напряженный и готовый вступить в бой прямо с места, если возникнет хоть намек на опасность. «Интересно, — думала медведьма, — он хоть иногда расслабляется?» А еще больше ее интересовало, что занесло Северуса к Пожирателям. Зачем он принял метку, если после первой же глупости, совершенной по незнанию, начал так метаться? Ей внезапно показалось, что метка на предплечье, а так же плащ и маска Пожирателя идеально подошли бы Алексу. Он действительно мог внушать страх, в отличие от Северуса, который вызывал только жалость. Что за странные мысли посещают ее? Мотнув головой, Поппи снова включилась в беседу.