Стивен Кинг - Волки Кальи

«Наплюй на это, Джейк, — посоветовал в его голове стрелок. — Все равно ты ничего не можешь с этим поделать, так что наплюй. Если ты начнешь записывающее устройство, то наверняка наследишь. А то и поднимешь тревогу».

Опасность поднять тревогу убедила Джейка. Он подхватил Ыша и покинул ангар. Пони ждал там, где он его и оставил, пощипывал кусты под лунным светом. Никаких следов на сланце пони не оставил. Джейк увидел, что следов не остается и после него. Требовалось большее усилие, чтобы продавить достаточно прочную поверхность. Энди, наверное, продавил бы, он — нет. Джейк полагал, что не оставил бы следа и отец Бенни.

«Прекрати. Если бы они почуяли тебя, то давно бы вернулись».

Джейк согласился с таким выводом, но все равно чувствовал себя Златовлаской, на цыпочках уходящей от дома трех медведей. Он вывел пони на тропу, нашел фартук, надел, посадил Ыша в широкий нагрудный карман. Когда садился в седло, ударил ушастика-путаника о луку.

— Ой, Эйк! — сказал Ыш.

— Тихо, крошка, — Джейк направил пони к реке. — Тихо, малыш.

— Ихо, — согласился Ыш и подмигнул. Джейк зарылся пальцами в густую шерсть, почесал там, где Ышу больше всего нравилось. Ушастик-путаник закрыл глаза, вытянул длинную шею, блаженно улыбаясь.

Когда они добрались до реки, Джейк спешился, из-за валуна долго оглядывал противоположный берег. Ничего подозрительного не увидел, но сердце буквально выскакивало из груди, пока пони не вышел из воды. Он старался придумать, что сказать отцу Бенни, если тот перехватит его и спросит, куда это он ездил глубокой ночью. На ум ничего не приходило. На уроках английского он всегда получал отличные оценки за сочинения, но теперь открыл для себя, что страх и воображение несовместимы. Если б отец Бенни перехватил его, он бы ничего не смог сказать в свое оправдание. И кончилось бы это печально.

Но его никто не перехватил, ни на речном берегу, ни на пути к «Рокинг Би», ни в конюшне, где он расседлал и расчесал пони. Вокруг все спали, и Джейка это вполне устроило.

Как только Джейк улегся на свой матрас и натянул одеяло до подбородка, Ыш запрыгнул на кровать Бенни и свернулся клубочком, вновь сунув нос под хвост. Бенни что-то пробормотал во сне, протянул руку, погладил ушастика-путаника.

Джейк лежал, с тревогой глядя на спящего мальчика. Ему нравился Бенни, его открытость, готовность поразвлечься, желание поработать, когда возникала такая необходимость. Ему нравился смех Бенни, у них на многое совпадали взгляды, и…

И до этой ночи ему нравился и отец Бенни.

Он попытался представить себе, как посмотрит на него Бенни, когда выяснится, что а) его отец — предатель; и б) его друг вывел отца на чистую воду. Джейк думал, что злость он переживет. А вот обиду…

«Ты думаешь, что во взгляде будет читаться обида? Только обида? Подумай, как следует. В мире Бенни Слайтмана не так уж много опор, и ты выбьешь их из-под него. Все до единой».

«Не моя вина, что его отец — шпион и предатель».

Но и Бенни в этом не виноват. А если спросить Слайтмана, он бы сказал, что и за ним вины нет, его заставили пойти на предательство. Джейк полагал, что это правда. Абсолютная правда, если встать на позицию отца. Что же такого особенного было у близнецов Кальи и почему в этом так нуждались Волки? Что-то в их мозгу. Какие-то энзим или секрет, вырабатываемый только близнецами, может, тот самый энзим или секрет, ответственный за предполагаемый феномен «телепатии близнецов». В любом случае, они могли получить его из мозга Бенни Слайтмана, потому что он, пусть и остался один, но родился в паре. Его сестра умерла? Тяжелое дело, не так ли? Особенно тяжелое для отца, который любил своего единственного оставшегося ребенка. Который не мог с ним расстаться.

«Допустим, Роланд его убьет? И как после этого будет смотреть на тебя Бенни?»

Однажды, в другой жизни, пообешал, что будет заботиться о Джейке Чеймберзе, а потом позволил ему упасть в темноту. Джейк думал, что большего предательства просто не может быть. Теперь у него возникли сомнения. Большие сомнения. Эти невеселые мысли долго не давали ему заснуть. Наконец, где-то за полчаса до первых проблесков зари, он погрузился в чуткий, тревожный сон.

— Мы — ка-тет, — отчеканил стрелок. — Мы — единство из множества, — он заметил сомнение во взгляде Каллагэна, не мог не заметить, и кивнул. — Да, отец, ты — один из нас. Я не знаю, надолго ли, но знаю, что это так. И мои друзья знают.

Джейк кивнул. Как Эдди и Сюзанна. В этот день они собрались в Павильоне. Услышав историю Джейка, Роланд более не хотел встречаться в доме священника, даже во дворе. Полагал, что Слайтман или Энди, а то и еще какой-нибудь неизвестный им друг Волков, мог поставить там подслушивающие устройства и камеры. Небо затянуло серым, обещая дождь, но погода стояла на удивление теплая для этого времени года. Какие-то женщины или мужчины с хорошо развитым чувством ответственности, сгребли опавшую листву с лужайки у сцены, с которой не так уж и давно стрелки представлялись населению Кальи, и травка зеленела, как летом. Кто-то из местных жителей запускал змеев, рука об руку прогуливались парочки, несколько торговцев, разложив свой товар под открытым небом, одним глазом выискивали потенциальных покупателей, вторым поглядывали на низкие облака. На эстраде репетировали музыканты, которые с таким жаром играли в день приезда стрелков в Калью Брин Стерджис. В двух или трех случаях горожане направлялись к Роланду и его друзьям, чтобы поздороваться и перекинуться парой слов, но Роланд, без тени улыбки, качал головой, и они тут же разворачивались. Время налаживания отношений прошло. Они вплотную приблизились к развязке.

— Через четыре дня состоится собрание, — продолжил Роланд. — На этот раз, думаю, придет весь город, не только мужчины.

— Конечно, должен собраться весь город, — кивнула Сюзанна. — Если ты рассчитываешь, что женщины будут бросать тарелки, которые заменят недостающее стрелковое оружие, их нельзя не пригласить в этот чертов Зал собраний.

— На весь город в Зале собраний места не хватит, — вставил Каллагэн. — Мы зажжем факелы и проведем собрание здесь.

— А если пойдет дождь? — спросил Эдди.

— Если пойдет дождь, люди промокнут, — ответил Каллагэн и пожал плечами.

— Четыре дня до собрания и девять до прихода Волков, — вновь заговорил Роланд. — Скорее всего, это наш последний шанс посовещаться, в спокойной обстановке, с ясной головой, до того, как все закончится. Мы не можем сидеть долго, поэтому, не будем терять времени, — он вытянул руки, Сюзанна взялась за одну, Джейк — за другую. Через мгновение все сидели тесным кружком, взявшись за руки. — Мы все видим друг друга?