Стивен Кинг - Волки Кальи

Если бы рубашка порвалась, Эдди Дин, несомненно, выбыл бы из большой игры ка, но возможно, материя, из которой шили рубашки в Калье Брин Стерджис (во всяком случае, сшили ту, что носил Эдди), служила ка. Так или иначе, но рубашка не порвалась, когда Каллагэн потянул подол на себя, со всей его недюжинной, обретенной во время многолетних странствий силой. Не просто потянул — дернул, а потом сжал в объятьях молодого человека, уже после того, как его голова стукнулась о скальный выступ, за который тот совсем недавно держался рукой. Ресницы Эдди дрогнули, он посмотрел на Каллагэна, как на совершенного незнакомца. Потом что-то пробормотал, вроде: «Онритягутеть».

Каллагэн, держа Эдди за плечи, крепко тряхнул его.

— Что? Я тебя не понимаю! — он и не хотел понимать, но ему требовалось установить контакт, необходимый для того, чтобы вывести Эдди в состояния, в которое его загнал этот жуткий шар, что лежал в ящике. — Я… тебя… не понимаю!

На этот раз ответные слова прозвучали четче.

— Он говорит, я могу долететь до Башни. Ты должен меня отпустить. Я хочу лететь к Башне!

— Ты не можешь летать, Эдди, — уверенности в том, что до Эдди дошел смысл сказанного им, не было, поэтому он наклонился к Эдди, пристально глядя ему в глаза. — Он пытался тебя убить.

— Нет, — начал Эдди, а потом его взгляд стал осмысленным. Его глаза, находящиеся в каком-то дюйме от глаз Каллагэна, широко раскрылись. — Да.

Каллагэн выпрямился, не убирая рук с плеч Эдди.

— Ты оклемался?

— Да, пожалуй. Я держался, отец. Клянусь, держался. То есть колокольцы доставали меня, но в принципе все было хорошо. Я даже взял книгу и начал читать, — он огляделся. — Господи, надеюсь, я не бросил ее в пропасть. Тауэр снимет с меня скальп.

— Нет, не бросил. Ты сунул ее в ящик, и только это нас и спасло. Иначе дверь закрылась бы, а ты превратился в клубничный джем на дне пропасти, пролетев каких-то семьсот футов.

Эдди посмотрел вниз и побледнел, как мел. Каллагэн потом корил себя за свою прямоту, потому же мгновением позже Эдди проблевался на его новые сапоги.

— Он подкрался ко мне, отец, — объяснил Эдди, когда окончательно пришел в себя. — Заворожил меня, а потом прыгнул.

— Да.

— Ты успел что-нибудь сделать на той стороне?

— Если они получат мое письмо и последуют моим советам, многое. Ты оказался прав. Дипно, по крайней мере, оставил заявление на получение корреспонденции «до востребования». Насчет Тауэра не знаю, — Каллагэн сердито покачал головой.

— Думаю, потом выясниться, что Дипно поддался уговорам Тауэра. Кел Тауэр до сих пор не может поверить, в какую историю он вляпался, а после того, что случилось со мной, почти случилось, такой образ мышления мне даже нравится, — Эдди увидел, что у Каллагэна что-то зажато под мышкой. — Это что?

— Газета, — ответил Каллагэн, протянул ее Эдди. — Хочешь почитать о Голде Мейер?

В тот вечер Роланд внимательно выслушал рассказы Эдди и Каллагэна об их приключениях в Пещере двери и в другой реальности. Стрелка в меньшей степени интересовало случившееся с Эдди, и в куда большей — схожесть Кальи Брин Стерджис и Ист-Стоунэма. Он даже попросил Каллагэна сымитировать выговор продавца или владельца магазина и почтмейстерши. У Каллагэна, который прожил в Мэне много лет, получилось отлично.

— Понятно. Ага, — Роланд задумался, положив ногу на ограждение крыльца дома священника.

— Как по-твоему, пока им ничего не грозит? — спросил Эдди.

— Надеюсь на это, — ответил Роланд. — Если ты хочешь волноваться о чьей-то жизни, волнуйся о Дипно. Если Балазар не отказался от надежды заполучить пустырь, Тауэр ему нужен живым. А вот с Дипно разделаются безо всякой жалости.

— Можем мы оставить их без нашей защиты, пока не разберемся с Волками?

— Другого выбора у нас нет.

— Мы можем послать все к черту, отправится в этот Восточную Галошу и защитить его, — с жаром воскликнул Эдди. — Что ты на это скажешь? Послушай Роланд, я точно знаю, почему Тауэр уговорил своего друга «засветиться» на почте: у кого-то была книга, которую он хотел заполучить. Он уже вел переговоры, они вошли в решающую стадию, когда появился я и убедил его сделать ноги. Но Тауэр… он же помешан на книгах. И не мог допустить, что от него уплыла та, на которую он положил глаз. Если Балазар это знает, а скорее всего, так оно и есть, ему не нужен почтовый индекс, чтобы найти Тауэра, хватит и списка людей, с которыми тот вел дела. Я очень надеюсь, что такой список, если он и существовал, сгорел во время пожара.

Роланд кивнул.

— Я понимаю, но уйти мы не можем. Мы обещали.

Эдди насупился, вздохнул, покачал головой.

— Наверное, незачем гнать волну. Здесь все закончится через три с половиной дня, до истечения срока, отпущенного Тауэру — семнадцать. Одно на другое не наложится, — он прикусил губу. — Возможно, не наложится.

— Возможно — это максимум, на что мы можем рассчитывать? — спросил Каллагэн.

— Да, — кивнул Эдди. — Во всяком случае, пока.

Следующим утром перепуганная Сюзанна Дин сидела в туалете у подножия холма, согнувшись вдвое, дожидаясь, когда же прекратятся схватки. Они случались у нее уже чуть больше недели, но в этот день выдались особенно сильными. Она приложила руки к низу живота. Очень уж затвердевшему.

«О, Боже, а если роды начнутся прямо сейчас? Что, если начнутся?»

Она пыталась убедить себя, что роды не могут начаться, что у нее не отошли воды, а без этого о настоящих родах речь идти не могла. Но что она знала о родах? Очень мало. Даже Розалита Мунос, повитуха с большим опытом, ничем не могла ей помочь, потому что принимала человеческих детей, имея дело с матерями, которые и выглядели беременными. Сюзанна же, за время проведенное в Калье, скорее сжалась, чем раздалась. И, если Роланд прав насчет ее ребенка…

«Это не ребенок. Это малой и принадлежит он не мне. Принадлежит Миа, кем бы она ни была. Миа, ничья дочь».

Схватки прекратились. Низ живота расслабился, закамнелость прошла. Она провела пальцем по половой щели. Ощущения те же, что и всегда. Так что еще несколько дней она продержится. Должна продержаться. Согласившись с Роландом, что в их ка-тете больше не должно быть секретов, она полагала, что этот надо держать при себе. Когда начнется решающая схватка, их будет семеро против сорока или пятидесяти. Может, и семидесяти, если Волки навалятся на них разом. Им придется сражаться на пределе сил, от каждого потребуется предельная концентрация. То есть, ничто не должно отвлекать. И она должна быть там, в составе ка-тета.

Сюзанна натянула джинсы, застегнула пуговицы, вышла в солнечный свет, рассеянно потирая левый висок. Увидела новый засов на будке-туалете, как и просил Роланд, заулыбалась. Потом взглянула на свою тень, и улыбка сползла с ее лица. В туалет, судя по длине ее Черной дамы, она входила в девять утра. Теперь Черная дама говорила о том, что до полдня осталось совсем ничего.