Виталия Лисова - Игра света [СИ]

Погодите-ка, если он знает, что я использую резерв являясь априори к этому не способной, не догадывается ли исцелитель, чем я занимаюсь? Но даже если ректор и сообщил эту глубоко конфиденциальную информацию кому-то, он должно быть доверяет этому человеку, верно? Пока я терзала себя сомнениями, уставившись где-то в область рук мужчины, он достал из кармана галос связи. Мой задумчивый взгляд он воспринял как признак интереса и пояснил:

— Саир Дер Иманд просил сообщить, когда вы очнетесь. Думаю дальнейший разговор лучше продолжить с ним, — а вот это мне совсем не понравилось, вчерашнее бесстрашие прошло, как и не было, и комок страха снова поселился внизу живота. Из-за все той же трусости выпалила:

— А может не нужно? Я вполне бодро себя чувствую и могу самостоятельно пойти к ректору, — меня смерили удивленным взглядом, но к счастью разрешили, перед этим еще раз внимательно продиагностировав. И все же пока я покидала крыло врачевателей, целитель обещал сообщить ректору о моем скором самостоятельном приходе. Час от часу не легче, теперь еще и спешить придётся, хотя я хотела подготовиться пару минут или часиков. Тяжко вздохнула, жалея себя. Это ж надо, третий день подряд оказываюсь в ректорском кабинете. Если я попаду туда еще и завтра, то вообще с ума сойду. Свежий холодный воздух немного успокоил расшатанные нервы и через несколько долгих мгновений я все же пошла в нужном направлении.

— Я еще раз повторяю, если все условия сделки не будут соблюдены, я осуществлю то, о чем мы с вами договаривались, — холодный грудной голос ректора пугал больше, чем его разъяренный тон и сидя на все том же кресле, я сжалась в комочек, боясь издать лишний звук. Узнать о чем они договаривались не хотелось и я была благодарна мужчине за то, что он не озвучивал все, что может сотворить со своим собеседником. Галос Дер Иманда был продвинутее моего и поэтому я видела лицо другого мужчины, висящее над столом, тогда как само средство связи покоилось на столешнице. Бедный человек (и даже не химерец) за время всей беседы постоянно вытирал вспотевший лоб своей маленькой синей шапочкой и нервно облизывал губы. Я не знала причины конфликта, что было к лучшему, и просто ждала пока ректор закончит с ним, ну а потом и со мной. Надеюсь не навсегда закончит.

— Н-н-но п-понимаете, саир, м-мы не… — бедный заикающийся мужчина до ужаса боялся берсерка и мне начало казаться, что вот-вот и он от страха потеряет сознание. Как я его понимала.

— А бессмысленные оправдания оставьте для вашего начальства. Ничего не хочу слышать. Вы либо делаете, либо гниете на дне реки, — и отключился, наверное тот мужчина тоже, и я не галос имею в виду. Да что там, угрозы ректора сработали даже на меня и вдруг захотелось срочно выдать ему всю свою подноготную.

— Итак, на чем мы остановились, — наконец обратились ко мне, чему я не очень-то и обрадовалась. Дер Иманд иронично осмотрел произведенный им эффект превращения меня в самую известную статую Релрента «Вечный испуг». Понимая, какое интересное зрелище собой представляю, постаралась нацепить маску равнодушия. Почти получилось.

Его вопрос был риторическим и, не дожидаясь ответа, химерец продолжил:

— Мы с вами уже обсудили, как будем действовать дальше с вашими редкими талантами, поэтому, чтобы не задерживать больше никого из нас обсудим оплату, — выжидающе уставились на меня с какой-то затаенной злобой в глазах. Меня это немножечко напрягло. И все же вопрос ректор задал до ужаса странный.

— Какую оплату? — хорошо хоть не начала заикаться, как тот смертник, но голос все равно дрожал.

— Хорошо, если до вас не дошло, скажу проще: что вы хотите за предоставленную мне помощь? — теперь откровенный гнев, почти ненависть, ударили по лицу, словно пощечина. Я не понимала причин такого поведения и тем более боялась ответить что-то. До снятия этого злосчастного браслета ректор вел себя как-то подобрее.

— Н-ничего не нужно. Вы же сказали, что не отдадите меня властям, этого достаточно… — договорить мне не дали, прервав громким ударом кулака по столу. Я подпрыгнула в кресле, втянув голову в плечи и зажмурившись.

— Я всего лишь вернул долг. Вы спасли мою жизнь, я вашу. А теперь попрошу вас начать думать и не тратить больше мое время в пустую, — прошипел ректор, а я могла лишь бессильно сдерживать слезы, чтобы не навлечь на себя еще больший гнев. Что я сделала не так? Почему вдруг меня начали ненавидеть? Хоть на этот вопрос я, возможно, знаю ответ. Я ведь всего-навсего адептка, без магии, без потенциала, без титула. И вдруг спасла самого экс-Верховного. Риири конечно рассказывала, что мужское самолюбие очень ранимое, но чтобы настолько. Чистая ярость в виде ректора заставила проглотить комок в горле. Я не знала, что попросить, а если и дальше буду настаивать, что мне ничего не нужно, то меня просто убьют, мучительно. Неожиданно откуда-то у меня вдруг появилась смелость, или скорее глупость, но я решила попытать счастья.

— Вы ведь не позволите мне сохранить информацию о моих знаниях? — спросила, боясь оторвать глаза от рук, крепко сжимавших край юбки. Услышала издевательский хмык и слова, полностью разбившие все хорошее в этом берсерке:

— Не задавайте вопросы, на которые знаете ответ. Назовите уже цену и радуйтесь выпавшему шансу. Вы, люди, всегда во всем ищете в первую очередь выгоду для себя. Поэтому хватит здесь разыгрывать святую невинность и добродетельность, — в какой-то момент после его слов, во мне начала подниматься злость. Да, я знала, что берсерки относятся к нам, как к глупым животным, нуждающимся в постоянном присмотре, но чтобы ненавидеть. Ну да, невинная глупая овечка спасла самого серого волка. Ха, хочет цену, будет ему цена!

— Краска, — тихо почти шепотом сказала я, подняв голову и посмотрев прямо в глаза ректору. Я позволила ему увидеть и застывшие слезы, и сжатые в полоску губы, и всю злость, которую сейчас испытывала. И пока он не успел выдать что-то в духе «А не могли бы вы не мямлить, как грешница в церкви?», закончила:

— Золотая краска, 1 флакон, 50 миллилитров, фирмы «Радуга». Это моя цена, — краска и вправду очень была нужна, а я никак не могла найти время для ее покупки. Эта фирма была дешёвой, но очень качественной и поэтому достать ее было трудно. Думаю у ректора то должно получиться. Ожидаемо, он вновь разозлился.

— Вы оцениваете мою жизнь флаконом…краски? — ярость в голосе мужчины вышла на какой-то совсем новый уровень и хотя мне все еще было страшно, я нашла в себе силы ответить:

— Мне больше ничего не нужно. Прошу прощения, если моя цена хоть как-то вас оскорбила, — я гордилась своим холодным тоном, в то время как слезы снова выступили, грозясь позорно скатиться по щекам.