Светлана Гольшанская - Нетореными тропами. Часть 2. Пророк [СИ]

Элоиза хмурилась, явно меня не припоминая. Молчание затягивалось.

— Я Лайсве из лаборатории доктора Пареды. Вы подсказали мне, куда обратиться за работой. Я хотела поблагодарить, вот, — я протянула ей свёрток с кремовыми пирожными, которые только что купила в кондитерской.

— О, та испуганная девочка! — она улыбнулась. — Рада, что у тебя всё сложилось. Как на новом месте?

— Замечательно. Доктор Пареда оказался очень справедливым и порядочным. Вряд ли бы я нашла кого-то лучше. Ещё раз спасибо!

Она торопилась, и я не хотела задерживать.

— Я иду в салон мастерицы Синкло. Если есть время, приглашаю. Там и пирожные твои пригодятся, — дружелюбно предложила она.

Что такое салон и в каком деле госпожа Синкло мастерица? Стало любопытно, и я согласилась.

Мы направились на улицу Маршмелло. Она находилась чуть дальше от центра, между кварталами знати и богатых купцов. Здесь располагались украшенные позолоченной лепниной и барельефами вычурные особняки «новой знати». Эти люди возвысились не за счёт милости монархов и ордена, а благодаря торговле, содержанию мануфактур и доходных предприятий. Старая знать «опустившихся дельцов» презирала. Я узнала всё это раньше, с Элоизой же ничего не обсуждала, не представляя, как она к этому отнесётся.

Мы постучались в особнячок, на фронтоне которого были вырезаны канарейки и гроздья винограда. Не хуже и не лучше, чем соседние дома. На порог вышел слуга в зелёной ливрее и, окинув нас безразличным взглядом, проводил в гостиную. Дом был меблирован с женским вкусом: в розово-золотистых тонах, повсюду цветочные мотивы и канарейки!

Навстречу вышла красивая зрелая женщина в элегантном светло-коричневом костюме, тоже мужском, украшенном по краям тонким золотистым позументом. Только скроена одежда была лучше, чем у Элоизы, и облегала фигуру дамы так, что не скрадывала формы, а наоборот их подчёркивала. Утончённое чуть тронутое золотистым загаром лицо обрамляли кольца тёмных волос, связанные на затылке в пук на манер Сумеречников. Похоже, это у них ритуал.

Они с Элоизой обнялись и поцеловали друг друга в щёки.

— Кого это ты к нам привела? — поинтересовалась мастерица Синкло, осматривая меня с ног до головы.

Хоть выгляжу сейчас приличнее, чем когда только приехала в голод. Крема и масла смягчили обветренную кожу, строгая диета Жерарда помогла хоть немного набрать вес.

— Лайсве Веломри из Белоземья, к вашим услугам, — я улыбнулась и сделала книксен на всякий случай. В обществе малознакомых людей всегда сложно предугадать заведённые порядки.

— О, дочь высокого лорда? — усмехнулась Синкло, взяла меня за подбородок и принялась разглядывать лицо. — И как же отец не пристроил такую красавицу замуж?

— Не то чтобы он не пытался, — я вырвалась и отступила на шаг. Не любила, когда незнакомцы так настырно вторгались в моё пространство. — Но, видно, не судьба. Теперь учусь в Университете и замуж не собираюсь.

— О, она мне уже нравится! — рассмеялась Синкло. — Идёмте, я познакомлю её с остальными.

Мастерица Синкло взяла меня под руку и повела к круглому столу, накрытому белой кружевной скатертью. За ним сидели ещё три женщины. Две моих сверстницы и одна возраста Элоизы и мастерицы Синкло. Все в мужских коричневых костюмах и с причёсками, как у Сумеречников.

— Зои Леваль, — первой представили старшую, сухую плечистую даму с грубыми мужскими чертами лица и жёсткими каштановыми волосами. Жёлтые глаза остротой взгляда напоминали ястребиные. Оборотень.

— Приятно, — пробасила она и снисходительно вскинула уголок пухлых губ в ответ на мой приветственный кивок.

— Ниневия Суасон.

Девица была миловидная, даже грубый покрой мужского костюма не скрывал ладную округлую фигуру. Улыбалась бирюзовыми глазищами дружелюбно, хлопала мохнатыми чёрными ресницами, которые сильно выделялись на фоне золотистых локонов.

— Я тоже здесь новенькая. Добро пожаловать!

Я кивнула.

— Азура Гвидичче.

Эта наоборот выцветшая, несмотря на молодость, с плоской фигурой, с тяжёлым взглядом исподлобья, глаза бледно-зелёные, волосы тёмные, сухие и тонкие. На горбатом носу такое же пенсне, как у Элоизы. Она поправила его длинным пальцем.

— А где именно вы учитесь?

— В лаборатории доктора Пареды при кафедре Мистических возможностей одарённого разума, — бойко ответила я. — Участвую в исследовательском проекте «Норн».

— Подопытная крыска? — снисходительно улыбнулась Азура. — Я на следующий год тоже поступаю в Университет. Жаль, только в женский корпус, но я смогла бы посоревноваться в математике и астрономии с лучшими выпускниками мужских колледжей. Не веришь, что девушка может быть столь же искусна в науках, как юноши?

— Нет, отчего, — хмыкнула я, наблюдая, как слуги разливают по чашкам травяной отвар и выкладывают на блюдо мои пирожные по соседству с сахарными рогаликами, медовыми кренделями и другими сластями. — Я знаю девушку, которая могла бы поспорить со способностями в математике самих мэтров.

Азура скривилась.

— А я работаю. В хоре пою, — перехватила инициативу Ниневия, стоило подруге стушеваться. Голос у неё был густой и сильный, с красивыми интонациями.

— О, я думала, туда берут только мальчиков.

— В хоры при храмах — да. Но мой муж Одилон, Сумеречник в отставке, а ныне распорядитель Нового театра, позволяет себе больше вольностей, — мастерица Синкло посмотрела мне за спину.

Я обернулась. По парадной лестнице спускался мужчина лет сорока. С лысой макушкой, в тёмных волосах по бокам проседь, подтянутый, ухоженный и одет в добротный чёрный костюм строгого кроя. Отпечаток времени и тяжёлой жизни отложился на его лице в виде морщин и шрамов. Шёл он медленно, опираясь на изящную деревянную трость, и едва заметно хромал.

— Как вам отдыхается, дамы? — тихо поинтересовался он, спустившись в гостиную.

— Всё прекрасно. У нас гостья, — мастерица Синкло представила меня. Её муж кивнул.

— Рада знакомству, — улыбнулась я.

Одилон молчаливой тенью ускользнул в дальние покои.

— Он хороший, не смотри, что мужчина, — засмеялась Скинкло. — Хотя бы не мешает. Жаль, конечно, что всё стряпать от его имени приходится. Но мы, — она обвела рукой женщин, потягивающих из канареечных фарфоровых чашек травяной отвар. — Всё изменим. Мы заговорщики. У нас даже тайный знак есть.

Они вытянули ноги из-под стола, задрали штанины и показали ярко-синие чулки.

— О, это так необычно, — выдавила из себя я.

— Да-да, долой тиранию мужчин! — громко, аж уши заложило, выкрикнула Зои. — Женщины имеют право самостоятельно решать свою судьбу, распоряжаться имуществом и детьми и делать всё то же, что и мужчины.

— Имеют, — обескуражено согласилась я.