Светлана Гольшанская - Нетореными тропами. Часть 1 [СИ]

Вейас не выдержал и всё-таки сжал его голову телепатическими клещами. Не сильно, просто чтобы заткнулся.

Вейас сомневался, что туаты пустят его во дворец с чужаком, который «смердит пролитой кровью демонов». Но привратники без лишних вопросов провели их в гостевой покой. Вскоре явилась Эйтайни и проверила их раны: осмотрела повязки, поводила над ними руками, шепча заклинания, но работой целительницы осталась довольна.

Когда она собралась уходить, Вейас последовал за ней в коридор:

— Ты ошиблась. Суженый Лайсве сбежал отсюда, стоило Страннику обнажить клыки.

— Я никогда не ошибаюсь, — снисходительно покачала головой принцесса, бросив короткий взгляд на дверь, и скрылась за поворотом.

На следующий день их проводили в тронный зал. Вместо Ниама на мраморном троне восседала Эйтайни, чьи плечи укрывал отороченный соболиным мехом плащ. Зелёными кристаллами посверкивал на голове серебряный венец в виде переплетённых цветков вереска.

Ярусы ступеней у стен полностью занимали туаты, большинство из них были вооружены короткими мечами или луками. Вейас оробел под их враждебными взглядами, а вот слуга держался гордо, уверенно, даже виду не подавал, что был серьёзно ранен накануне.

Эйтайни пригласила их к деревянной трибуне. Вейас пропустил слугу, чтобы тот сам поведал свой план.

Он предлагал сразиться с фантомом внутри иллюзорного мира, который тот создал для Лайсве. Во время новолуния он попытается окончательно её обратить — тогда он будет наиболее уязвим, а Лайсве сможет увидеть его истинную суть и сама лишит силы. Это последний и единственный шанс её спасти.

— Разумный план, — взяла слово Эйтайни, обхватив ладонями подлокотники трона в виде бараньих голов. — Именно это пытался сделать мой отец, но у него ничего не вышло. Почему ты думаешь, что у тебя получится?

— Ваш отец не ненавидел их так, как я, — не смущаясь ни перед толпой, ни перед монаршей особой, ответил слуга. Словно и сам был королевских кровей.

После долгих объяснений и споров туаты всё же согласились. Новолуние наступало через четыре дня. Достаточно времени, чтобы зализать раны и подготовиться к битве, но слишком мало, чтобы расслабиться и потерять бдительность. А пока Вейас уговорил слугу на несколько тренировочных поединков. Хоть и совсем чуть-чуть, но успел понаблюдать за его мастерством. Ни в какое сравнение с тем, как дрались подкупленные отцом поединщики или даже рыцари на турнирах: ловко, с воображением и нечеловеческой выносливостью. Так хотел научиться и Вейас, не напоказ, а по-настоящему, чтобы в следующий раз ни перед кем не унижаться и защищать сестру самому.

Им выделили просторный зал, сырой из-за бьющего из стены водопада и слабо освещённый тонкими прожилками зелёного кристалла. Не почитаешь, конечно, но для тренировки сойдёт.

— У тебя слишком напряжённая стойка. Противоположную от руки с мечом ногу выставь вперёд, а вторую согни в колене. Так ты сможешь двигаться намного быстрее, — наставлял слуга. — А теперь вращай лезвие перед собой. Пока ты так делаешь, никто сквозь твою защиту достать не сможет, только со спины.

— Я знаю азы. Может, уже начнём бой? — проворчал Вейас, становясь в нужную позицию.

Слуга безразлично кивнул.

Впервые в жизни Вейас настолько выкладывался. Очень хотелось победить, хотя бы не опозориться, но слуга словно предугадывал все удары и отражал их играючи. Он ни разу не сделал атакующего выпада, почти как отцовские поединщики. Разозлившись, Вейас стал неаккуратен и принялся безрассудно рисковать. Замахнулся слишком резко, а когда противник вместо того, чтобы отбить, ушёл в сторону, Вейас потерял равновесие и припал на колено.

— Спокойно! — усмехнулся, протягивая руку, слуга. — Ярость, конечно, прибавляет сил, но когда она затмевает разум, твоё собственное оружие оборачивается против тебя.

Вейас не принял помощи и поднялся сам.

— Может, обойдёмся без доморощенной мудрости?

Слуга снова безразлично повёл плечами:

— Если тебе так отчаянно нужно победить — скажи, и мы покончим с этим намного быстрее.

— Просто научи меня… — сражаясь с собой, попросил Вейас. Ради сестры…

Слуга показывал детские приёмы: исправлял стойку, до десятого пота заставлял повторять замахи, пока они не стали достаточно отточенными. Лишь после этого они перешли к одновременным движениям рук и ног, позициям, в которых лучше удавалось удерживать равновесие и двигаться быстрее.

Когда мышцы заломило от усталости, а ноги уже не держали, от падения спасли служанки-туаты. Принесли обед. Вейас со слугой уселись на полу, скрестив лодыжки, и обмакнули куски печёного мяса в медовый соус.

— Чесночку бы… или хрена, — покривился от приторной сладости слуга. — Всё у этих демонов не как у людей.

Вейас припал к кружке холодного молока и опорожнил её, не замечая вкуса. Бешено колотившееся сердце никак не хотело униматься, а дыхание — восстанавливаться. Чувствовалось, как лицо пышет жаром.

— Силёнок у тебя маловато и выносливость ни к демонам. Гибкость и реакция хороши, но на них одних долго не протянешь, — снисходительно покачал головой слуга, отправляя в рот очередную порцию мяса и облизывая пальцы. — Скажи, тебя ведь, как и всех, учили наносить удары только в равномерном ритме?

— Это помогает дольше сохранять силы, — усталость смыла спесь, хотя вопрос показался глупым.

— Да, но делает выпады предсказуемыми. Рваный ритм вымотает противника намного быстрее.

Вейас поинтересовался с вызовом:

— Почему ты показываешь только очевидные вещи, а победоносные приёмы скрываешь? Боишься, что кто-то сможет тебя обскакать?

Слуга чуть не покатился со смеху.

— Никаких секретных приёмов нет. Всё, что я умею — азы и «доморощенная мудрость» вашего Кодекса, а дальше только интуиция и воображение. Мастерство не даётся легко. Это результат изнурительных тренировок, дисциплины, наблюдений и опыта, пота и крови.

Вейас уставился в пол. Если это правда, значит, мастерства ему не обрести. Усидчивость и трудолюбие никогда не были среди его сильных сторон. Если бы только нашёлся лёгкий путь.

«Лёгкие пути ведут в никуда. Успеха добиваются лишь упорством», — послышался шёпот слуги уже внутри головы.

— Чужие мысли читать запрещено, кроме крайней нужды, — огрызнулся Вейас и достал из опустевшей больше чем наполовину миски кусок мяса.

— Сумеречникам запрещено, но я-то клятвы не давал, — хохотнул слуга.

Он отставил миски, взял меч и принялся упражняться сам. Вейас наблюдал с завистью, как легко слуга двигался. Клинок со свистом рассекал воздух, нанося сокрушительные удары по незримому врагу. Ноги перетекали из одной позиции в другую, словно в танце. Меч жил в руке её продолжением. Нет, такой мастерской техники Вейасу никогда не добиться, но можно попытаться стать чуть лучше ради сестры.