allura2 - Скованные одной цепью [СИ]

— Ма, смотри! — златоволосый мальчик отбился от братьев, которые пытались у него что-то отнять, протянул матери пригоршню золотого песка. — Правда, красиво? Я и Солли дал немного.

— Солли и без солнечных лучей прекрасна, — лицо ткачихи озарилось улыбкой и поперек сумеречной основы легли серебристые нити утка. — А это уже дело, — добавила мастерица, ссыпая подарок сына в коробочку из-под звёзд, — пусть это будут слёзы радости и всё будет хорошо… Зоар, собери ещё немного, этого мне не хватит.

— Мама, можно добавить лучиков в еду дяди и тёти? — спросила девочка, которую звали Солли. — Может, тогда они не будут такими мрачными и злыми? Это обязательно их развеселит!..

Таковы были будни первых волшебников. Было их всего двадцать восемь — две супружеские пары и у каждой — по двенадцать детей. Все они были совершенно разные: если Ге и Моала были светлыми и добрыми, то Хоат и Глой — тёмными и злыми. И дети в каждой семье были разные, словно матери поменяли их, когда они были ещё совсем маленькие. Шестеро были похожи на родителей, шестеро других — на дядю с тётей, то есть, были полными антагонистами, это часто заставляло Моалу страдать, а её сестре всё было безразлично, кроме её паутины.

Сёстры занимались домашним хозяйством и были страстными ткачихами, но и тут они были совершенно различны. Если дети, вернее, шестеро из них, сидели спокойно и не мешали, у Моалы выходили прекрасные ткани и дети, над которыми простилалось это полотно, видели счастливые, радостные сны, если же «тёмные» начинали шалить, ткань уничтожалась. Глой же ткала мрачные, грубые ткани и горе тому, над кем они простилались, а если ещё Хоат помогал жене, бедняги уже не просыпались, ибо смерть несло всё, к чему бы ни прикасался этот мрачный нелюдим. Любили сёстры и стряпать, но, когда готовили они суп, то всегда проливали, похлёбка Моалы падала на землю тёплым, ласковым дождём, варево же Глой оборачивалось губительным ливнем, участие же Хоата несло за собой или град, или грозу. Если просеивали сёстры муку, то на землю либо тихо ложился белый, пушистый снежок, либо обрушивался буран! Да, не особо заботило Хоата и Глой, что несло их хозяйствование первым людям, которым и без того жилось не слишком весело!

Мужчины были такими же, как их жёны. В отличие от брата, Ге крайне редко помогал Моале по хозяйству, его почти никогда не было дома, он целыми днями бродил по белу свету, всячески стараясь помочь людям: находил для них просторные тёплые сухие пещеры в стужу, учил находить съедобные плоды и коренья, приводил лёгкую дичь, позже стал расчищать для них поля. Хоат же всячески мешал — обрушивал камни или лавины, сажал на пути человека ядовитые ягоды и колючие кустарники, натравливал жутких зверей, которые были не прочь полакомиться дичинкой, поля его заботами зарастали сорняками, мотыга то и дело натыкалась на камни, а всходы если не побивал град, пожирали насекомые или птицы.

Да, худо жилось первым людям при первых магах, ой, как худо!

Шло время, для кого быстро, для кого медленно. Много сменилось человеческих поколений прежде, чем выросли дети первых магов и сами научились магии. Но они остались прежними, какими были в детстве, всё так же радовалась жизни красавица Солли, по-прежнему ловил солнечные лучи Зоар, как и раньше, их тёмные братья и сёстры наслаждались чужими страданиями, как прежде перебегала ничуть не постаревшая Моала от ткацкого станка к обеденному столу и обратно, по-прежнему состязалась она с сестрой своим мастерством, но по-прежнему проливала суп, просыпала муку. По-прежнему бродили по свету мужчины, неся людям — кто радость, кто боль, кто помогал решать споры миром, кто побуждал хвататься за оружие и смеялся над руинами погибших цивилизаций, над горами кровавых трупов, терзаемых шакалами и стервятниками! Смеялась и Глой, и тёмные маги, а светлые обливались слезами, всё чаще портила свою работу Моала, всё сильнее тряслись её руки. Светлые волшебники всеми силами старались помочь Ге и людям, тёмные — Хоату. Каждый из них взял себе в помощь одного из людей и магий распространилась по свету.

Однажды Ге и Хоат, обычно пребывавшие в состоянии бойкота, вот уже много веков, сошлись вместе и Хоат заговорил:

— Не знаю, как ты, но я устал от всей этой суеты.

— Я тоже, — впервые в жизни согласился с ним Ге, но тут же добавил: — Но суета эта возникла из-за твоих происков.

— Вовсе нет! Если бы ТЫ не вмешивался, всё давным-давно бы прекратилось!

— Вот как?

— Из-за чего возникла эта суета? Пока в мире господствовал Хаос, всё было тихо и спокойно, и мы жили в дружбе и согласии, но стоило возникнуть жизни, как миру пришёл конец! Необходимо возродить Хаос и тогда возродится покой! Отступи, не вмешивайтесь больше в мои дела, большего от вас не требуется, и тогда следующий ледниковый период станет последним! Лёд покроет всю землю, раздавит своей тяжестью всё живое!

— Этого не будет никогда! — вскричал Ге. — Никогда не вернётся в мир Хаос, никогда не наступит царство Смерти! Никогда Добро не уступит Злу, так и знай!

— Глупец, неужели ты и в самом деле считаешь, что в твоих силах мне помешать? Я ведь тебе просто предлагаю уйти в сторону, самоотстраниться, а ведь мог и отстранить насильно, Смерть всегда была и будет сильнее Жизни!

— Вовсе нет, иначе Земля давно бы уже опустела. Да, люди смертны, согласен, да, рок довлеет надо всем, но на смену всегда приходит молодая поросль! И так будет всегда, Хоат!

— Не всегда! Лёд, чума и война мигом положат этому конец! — взвизгнул брат. — И мигом наступит Хаос и покой, царство Смерти и мира!

— Мир — это не смерть, а жизнь!

— Мечтаешь сам на престоле рассесться?! Не выйдет, Ге, не выйдет, не ты миром править будешь, а я, я и только я! А такие, как ты, твоя Моала и ваши отродья созданы лишь для того, чтобы преклоняться перед теми, кто сильнее, а сильнее всегда будет Тьма, а не Свет! Я сделал для тебя всё, что мог, только ради нашего с тобой родства, даже позволил тебе воспитывать моих детей, в надежде, что на самом деле они воспитают тебя и твоих выродков, а сам пытался наставить на ум тех, чьё место они заняли! И не строй такую рожу, словно ты ничего не знал! Да, среди твоих детей шестеро — мои, и среди моих — шестеро твоих ублюдков! Не похожи, скажешь?

— А ты не боялся, что я и в самом деле воспитаю твоих детей и они станут такими же, как мои?

— Ну уж нет, этого случиться не могло никак! — хохотнул Хоат, — об этом я позаботился! Правда, и у меня с твоими ничего не получилось, можешь быть доволен, они оказались такими же кретинами, как их родители и потому их ждёт столь же бесславная участь, как и вас, если только ТЫ не отступишься!

— Никогда не отступлюсь и мы будем бороться до последнего! — крикнул Ге, сверкнув глазами. — Я не допущу наступления царства Хаоса, рано или поздно Жизнь восторжествует над Смертью!