allura2 - Философский Камень [СИ]

— …Поттер, Гарри!

Гарри сделал шаг вперёд, и по всему залу вспыхнули огоньки удивления, сопровождаемые громким шёпотом.

— Она сказала Поттер?

— Тот самый Гарри Поттер?

Последнее, что увидел Гарри, прежде чем Шляпа упала ему на глаза, был огромный зал, заполненный людьми, каждый из которых подался вперёд, чтобы получше разглядеть его. А затем перед глазами встала чёрная стена.

— Гм-м-м, — задумчиво произнёс прямо ему в ухо тихий голос. — Непростой вопрос. Очень непростой. Много смелости, это я вижу.

— Смелости или безбашенности? — не выдержал Снейп, чуть изогнув бровь.

— И ум весьма неплох.

— В самом деле, что-то на уроках не замечается, — комментарий от того же слушателя.

— И таланта хватает — о да, мой бог, это так…

— Вот только наблюдается тенденция зарывать его в землю… — Снейп хотел сказать что-то ещё, но наличествующая часть Мародёров развернулась к нему с таким выражением лица, что даже наш бесстрашный зельевар счёл, что молчание пойдёт ему только на пользу.

— …и имеется весьма похвальное желание проявить себя, это тоже любопытно… Так куда мне тебя определить?

Гарри крепко вцепился обеими руками в сиденье табурета.

«Только не в Слизерин, — подумал он. — Только не в Слизерин».

Никто ничего не сказал, но некоторые пристально посмотрели на Хагрида, который по прежнему не мог понять, в чём его упрекают, он же всё сделал правильно?

— Ага, значит, не в Слизерин? — переспросил тихий голос. — Ты уверен? Знаешь ли, ты можешь стать великим, у тебя есть все задатки, я это вижу, а Слизерин поможет тебе достичь величия, это несомненно… Так что — не хочешь? Ну ладно, если ты так в этом уверен… Что ж, тогда… ГРИФФИНДОР!

Гарри посмотрел на своего несостоявшегося декана и школьного врага с семейством последнего — они выглядели удивлёнными, Малфои — разочарованными. Джеймс взъерошил сыну волосы.

— Ты вполне мог бы учиться и на Слизерине, я думаю, — мягко сказал он. — То, что там учился Реддл, ещё ничего не значит, и там есть неплохие ребята. Вон тот мулат вроде ничего, как и тот брюнетик… — он посмотрел на Забини и Нотта, те приосанились и изобразили поклон в ответ на это замечание Поттера-старшего.

— Да и Драко вполне даже, вот только голова забита всей этой аристократической чушью, — признала Гермиона ко всеобщему удивлению.

Гарри показалось, что Шляпа выкрикнула этот вердикт куда громче, чем предыдущие. Он снял Шляпу и, ощущая дрожь в ногах, медленно пошёл к своему столу. Он испытывал такое сильное облегчение по поводу того, что его всё-таки выбрали и что он попал не в Слизерин, что даже не замечал, что ему аплодируют более бурно и продолжительно, чем другим. Рыжий староста Перси вскочил со своего стула, схватил руку Гарри и начал её трясти, а близнецы Фред и Джордж в это время вопили во весь голос:

— С нами Поттер! С нами Поттер!

Пожав руки всем желающим, Гарри плюхнулся на свободный стул, оказавшись как раз напротив призрака в трико, которого он видел перед началом церемонии. Призрак похлопал его по руке, и Гарри внезапно испытал очень неприятное, испугавшее его ощущение — ему показалось, что он сунул руку в ведро с ледяной водой.

Теперь он наконец получил возможность увидеть главный стол, за которым сидели учителя. В самом углу сидел Хагрид, который, поймав взгляд Гарри, показал ему большой палец, и Гарри улыбнулся в ответ. А в центре стола стоял большой золотой стул, напоминавший трон, на котором восседал Альбус Дамблдор. Гарри сразу узнал его — он был таким же, как на карточке-вкладыше из «шоколадной лягушки». Серебряные волосы Дамблдора сияли ярче, чем привидения, ярче, чем что-либо в зале.

Ещё Гарри заметил профессора Квиррелла, нервного молодого человека, с которым он познакомился в «Дырявом котле». Сейчас на голове Квиррелла красовался большой фиолетовый тюрбан, так что профессор выглядел ещё более странным, чем раньше.

— Это была не главная его странность, — хихикнул Гарри, но тут же прикрыл рот ладонью, когда к нему обратились все взгляды.

— Как тут уже несколько раз говорилось — узнаете в конце книги, — хихикнул директор.

Церемония подходила к концу, оставалось всего трое первокурсников. Лайзу Турпин зачислили в Когтевран, и теперь пришла очередь Рона. Гарри видел, что тот даже позеленел от страха. Гарри скрестил под столом пальцы, и через секунду Шляпа громко завопила:

— ГРИФФИНДОР!

— …Добро пожаловать! — произнёс он. — Добро пожаловать в Хогвартс! Прежде чем мы начнём наш банкет, я хотел бы сказать несколько слов. Вот эти слова: Олух! Пузырь! Остаток! Уловка! Всё, всем спасибо!

— И что бы это значило? — удивился министр, глядя на директора в упор, но тот только улыбнулся себе в бороду.

— Это ещё ничего! — хихикнул Джеймс, поднимая взгляд от книги, — Сириус, — он явно хотел назвать друга Бродягой, но Магия почему-то помешала, — а ты помнишь, какими словами приветствовали нас?

— Червячок, Дурачок, Ослик, Сверчок, — захохотал Блэк, к друзьям присоединились все, кто застал то время, даже Люциус позволил себе улыбку.

Дамблдор сел на своё место. Зал разразился радостными криками и аплодисментами. Гарри сидел и не знал, смеяться ему или нет.

— Он… он немного ненормальный? — неуверенно спросил Гарри, обращаясь к сидевшему слева от него Перси.

— Все гении немного ненормальные, — усмехнулся Дамблдор в ответ на виноватый взгляд Гарри. — И чем он гениальней, тем дальше от той нормы, которой принято измерять остальных людей.

— Ненормальный? — рассеянно переспросил Перси, но тут же спохватился. — Он гений! Лучший волшебник в мире! Но, в общем, ты прав, он немного сумасшедший. Как насчёт жареной картошки, Гарри?

Гарри посмотрел на стол и замер от изумления. Стоявшие на столе тарелки были доверху наполнены едой. Гарри никогда не видел на одном столе так много своих любимых блюд: ростбиф, жареный цыплёнок, свиные и бараньи отбивные, сосиски, бекон и стейки, варёная картошка, жареная картошка, чипсы, йоркширский пудинг, горох, морковь, мясные подливки, кетчуп и непонятно как и зачем здесь оказавшиеся мятные леденцы.

Надо признать, что Дурсли никогда не морили Гарри голодом, но и никогда не давали ему съесть столько, сколько ему хотелось.

— То-то ты такой тощенький, — вздохнули в один голос Молли, Минерва и мадам Помпфри, а Джеймс, закусив губу, что-то промычал себе под нос. Судя по всему, у него накипело и, окажись кто из Дурслей в этом зале, ему бы несдобровать, молчать отец не мог, но и цензуру те слова, которые рвались у него с губ, едва ли прошли бы.

— Неплохо выглядит, — грустно заметил призрак в трико, наблюдая, как Гарри поедает стейк.

— Вы хотите… — начал было Гарри, но призрак покачал головой.