Аманда Стивенс - Королевство

И тут до меня дошло. Охотились не на меня. Ангуса использовали в качестве наживки, чтобы выманить нечто из леса. И оно могло выйти с любой стороны.

Это был кто-то крупный, чтобы утащить тело, не оставив следов.

И тут я почувствовала это на ветру, ужасную сырость. Кости пронзил холод древнего зла. Листья начали шептать, освобождая сдерживаемый вздох.

Амелия... Амелия...

Всё затихло, кроме этого шепота и рёва крови в ушах. И тут налетел порыв ветра, взметая мертвые листья на поляне, и каким-то образом я вышла из оцепенения. Я бросилась к Ангусу и упала на землю рядом с ним. Он не выглядел раненым, но, когда уткнулся в меня носом, я почуяла странный химический запах в его дыхании, и поняла, что его усыпили. Это объясняло, как его смогли забрать, не разбудив меня.

Но... сейчас нет времени об этом беспокоиться. Ветер принес новый страх. Вой из глубины леса. Шерсть на спине Ангуса встала дыбом, когда он повернулся и зарычал в темноту.

— Всё хорошо, — шептала я снова и снова, пытаясь освободить его. Веревку на его шее завязали множеством узлов, которые у меня никак не получалось ослабить. Ветер был ледяным, но по моей спине струился пот от страха и напряжения, и я ругала себя за то, что мне не хватило дальновидности захватить нож из кармана брюк.

— Ну давай, давай!

Я сломала все ногти, но узлы не желали поддаваться.

Позади меня сработал один из капканов, и я подпрыгнула от страха, потеряла равновесие и растянулась на земле. К моему ужасу из глубокой темноты леса отделилась тень и бросилась на поляну. Ангус повернулся и пригнулся, но не пытался атаковать.

Как только тень обрела форму, я подумала, что это создание, без всякого сомнения, не из этого мира. Но когда оно вышло на лунный свет, я увидела немолодое лицо, обрамленное копной спутанных седых волос, и откуда-то поняла, кто это. Тилли Паттершоу.

На ней тоже были сапоги, белая ночная рубашка и тяжелый шерстяной свитер. Она была крошечной — хиленькой, как мне показалось, — но орудовала ножом, длинным жутким лезвием, которым замахнулась над головой, одновременно хватая веревку и туго её натягивая. Нож полоснул, рассекая веревку на две части. Я была так поражена её внезапным появлением и поведением, что не пошевелилась и не произнесла ни звука. Но теперь я поднялась на ноги, так как вой становился всё громче.

Её взгляд прошел мимо меня к деревьям, и мне показалось, что её ударил озноб.

— Убирайся из леса, девочка!

Ветер хлестал её длинные жесткие волосы и дергал подол платья.

— А как же вы?

Её глаза сияли в лунном свете, а лицо казалось иссохшим ликом древнего шамана. Но говорила она на чистом горном наречии.

— Он не придет за мной.

Я повернулась проследить за её взглядом, скользя глазами по деревьям. Даже они дрожали, а воздух гудел от странных вибраций.

— Уходи! — прокричала она.

— Ангус, идем!

Он побежал прямо за мной, стоило мне рвануть с поляны.

— Не сходи с тропы! — раздалось её предупреждение позади нас, но голос быстро стих на ветру.

Я вслепую помчалась по тропе и споткнулась о корень, из-за которого чуть не растянулась на земле. Тошнотворный огонь пробежал по ноге, но я не позволила себе замедлиться из-за лодыжки. Вой раздавался прямо за спиной. Стиснув зубы от боли, я помчалась по тропе, только Ангус теперь бежал рядом.

Что-то вылетело на тропу перед нами — летучая мышь, как мне показалось, — и послышался взмах крыльев, словно от сотен птиц, но я не посмела поднять голову, даже когда туча набежала на луну.

Как только мы приблизились к краю леса, я схватила веревку, которая всё ещё висела на шее Ангуса, готовясь к финальному рывку через двор. И тут я резко остановилась, с ужасом смотря на воду.

То, что спустилось с гор, пробудило неупокоенные души со дна озера. Колокольчики — хор мертвых, от которого волосы вставали дыбом, — звонили из мутных глубин. Нестройный звон приглушала вода, а густые клубящиеся миазмы ползли на берег, вверх по ступенькам и во двор, где дрожали мы с Ангусом.

И из этой стены тумана ко мне потянулись прозрачные руки. Точно, как в повторяющемся кошмаре из моего детства. Руки просовывались через стены, чтобы схватить меня. Во сне, как и сейчас, я знала, что нельзя позволить им коснуться меня. Они хотели затянуть меня в этот туман, утащить под воду, вниз, вниз и вниз до затонувшего кладбища...

Вой раздавался всё ближе. Сквозь бешеный стук сердца я была готова поклясться, что расслышала прерывистое дыхание разъяренной твари, которая гналась за нами по тропе.

Обвязав веревку вокруг руки, я рванула её.

— Бежим!

Мне не пришлось повторять. Подстегиваемый страхом и инстинктом, Ангус прыгнул вперёд с такой силой, что чуть не сбил меня с ног. Я удержала равновесие и продолжила бежать. Я не смотрела на туман, но ощущала аномальный холод, когда мы пересекли двор, поднялись по ступеням крыльца и ворвались в дом. Хлопнув дверью, я сползла на пол и обняла Ангуса, как можно крепче прижимая его к себе, ожидая, что холод просочится сквозь щели. Но дом защитил нас. Священная земля, на которой он был построен, дала нам убежище. Спустя какоё-то время я встала выглянуть в окно. Мгла отступила, деревья замолчали, ветер стих. Блеск лунного света на воде был самым очаровательным зрелищем на свете.

Достав нож, я срезала веревку с шеи Ангуса и бросила её в мусорное ведро. Затем снова проверила, не ранен ли он, но помимо странного запаха изо рта, он выглядел лишь чуть потрёпанным. Я дала ему немного свежей воды, но решила не кормить до утра на случай, если у него расстроится желудок.

— Сегодня ночью ты спишь дома, — сказала я.

Он благодарно проскулил и последовал за мной по коридору, где я взяла одеяло из шкафа и разложила на полу у кровати. Он лёг лицом к двери. Я скинула сапоги и забралась под одеяло, но даже несмотря на то, что меня охранял Ангус, я не смогла сомкнуть глаз до самого рассвета.

Не считая боли в лодыжке и дыры в двери, казалось, вчерашней ночной драмы и не происходило. Я провалилась в сон и встала с лучами солнца. Ангус уже проснулся и бродил по дому. Стоило ему услышать, что я зашевелилась, как он заскулил, давая мне знать, что хочет на улицу.

Мы вышли на крыльцо, и я лучше рассмотрела повреждённую дверь, диву даваясь, какого лешего я так крепко спала, пока кто-то вламывался в мой дом. Ангуса, должно быть, усыпили транквилизатором или каким-то иным образом усмирили, потому что он наверняка предупредил бы, что у дома шастают подозрительные личности. Я вспомнила, как он нюхал землю, когда я выпустила его побегать после ужина, и задумалась, а не могли ли во двор подбросить кусок мяса, напичканный снотворным. Всё ещё не оправившись после жизни впроголодь, бедняга сожрал бы всё что угодно, несмотря на странный запах или вкус.