Аманда Стивенс - Королевство

— Вот как. Сидра может быть довольно полезной девушкой.

С этими словами Луна повернулась и ушла.

Сидра выдохнула.

— Спасибо.

— За что?

— Что не обмолвились о Фрее. Я ненавижу злить Луну.

— С чего бы ей злиться? Чтобы она и остальные ни думали о Фрее, бедняжка мертва уже много лет.

— Вы плохо знаете Луну, — пробормотала она. Сидра наклонилась ко мне, и её голос стал чуть различимым шёпотом: — Вы должны кое-что увидеть.

— Что?

— Не сейчас. Встретимся здесь завтра, после того, как Луна уйдёт.

— Не знаю, смогу ли…

— Речь о ведьминых знаках. Приходите завтра, и я покажу вам.

Покинув библиотеку чуть позже, я заметила, что возле моего автомобиля крутится Уэйн Ван Зандт. Он закрыл руками лицо, разглядывая салон через заднее окно. Стоило ему услышать, что я приближаюсь, как он повернул голову, но его ухмылка так и говорила, ему совершенно наплевать, что я застала его с поличным.

— Что-то ищете? — холодно спросила я. Взгляд так и пытался переключиться на шрамы, но я заставила себя сосредоточиться на его глазах. Я всё ещё не могла выбросить из головы рассказ Тейна о нападении. Будто Уэйн не помнил ничего, кроме того, что он пошёл к водопаду на свидание с Луной.

Я ощутила странное покалывание и оглянулась через плечо, ожидая увидеть уставившуюся на меня Луну. Вместо неё в тени часовой башни стояла Айви и пялилась на нас. Как только наши взгляды пересеклись, по спине пополз холодок. Уэйн заметил Айви и пробурчал что-то под нос.

— Вы что-то искали в моей машине? — снова поинтересовалась я.

— Просто ждал.

— Чего?

— Вам могло быть интересно знать, что я нашёл питомник в горах.

— Вы кого-то арестовали? — с волнением спросила я.

Он провёл пальцем по одному из шрамов, как будто нарочно стараясь отвести мой взгляд.

— Не было нужды. Кто-то успел раньше меня. Собаки все пропали, а питомник подожгли. Хозяина чуть потрепали. Естественно, он не стал говорить кто это сделал. — Он сощурил глаза, внимательно изучая моё лицо. — Не думаю, что вы что-то знаете об этом инциденте.

— Я? — удивилась я, вспоминая порез на виске Тейна и синяки на костяшках. — Откуда?

Он повернулся оглядеть улицу.

— Та шавка до сих бродит возле дома Кови? — Он спросил обыденно, как бы между прочим, но я почувствовала холодный расчёт в вопросе.

Если он хотел застать меня врасплох и спровоцировать реакцию, то не знал, с кем имеет дело — женщиной, которая с детства обучена жить с призраками.

— Я же вам говорила, пёс, наверное, давным-давно убежал.

— Говорили, — согласился он.

— Уэйн, ты понимаешь, что творишь?! — раздался требовательный вопрос с тротуара. Мы оба повернулись и увидели, как Кэтрис Хоторн сошла с обочины и направилась к нам. Её потрёпанный наряд отличался от элегантного коктейльного платья на приёме Эшеров как небо от земли. В широкополой шляпе и бесформенных капри она напомнила мне туристов, которые летом толпились на Батарее, безостановочно фотографируя особняки и торгуясь за сувениры на рынке.

Уэйн с досадой произнёс:

— Это не твоё дело, Кэтрис. Возвращайся к стервятникам.

Её глаза светились хорошим настроением.

— Стервятники — падальщики. Вряд ли моя специализация.

— Может, я говорю не о птицах, — пробормотал Уэйн.

Она рассмеялась и повернулась ко мне.

— Я так рада, что наткнулась на вас, Амелия. У меня сломалась машина, и может вы могли бы меня подкинуть до дома. Он вам по пути.

— Конечно. Никаких проблем.

— Вы мой спасатель. И если у вас найдётся время, я могу устроить вам экскурсию по студии, как и обещала.

Её неподдельное тепло в очередной раз застало меня врасплох. Она была намного более приятной, чем Брин или Луна, или кто-либо ещё, кого я встретила в Эшер Фоллс, если на то пошло, — за возможным исключением в лице Тейна.

Она потрясла пальцем перед Уэйном.

— Я знаю, что требую многого, но попробуй поработать над своим отношением. Ты произведёшь на Амелию плохое впечатление, а мы не хотим её отпугивать.

Уэйну лишь осталось смотреть, как мы садимся в машину, и я отъезжаю от обочины.

Кэтрис оглянулась с усмешкой.

— Надеюсь, я была не слишком навязчива.

— Нисколько.

— Мне показалось, что вас нужно спасать. Уэйн иногда может быть немного властным, особенно с незнакомцами. Он через многое прошёл, поэтому мы стараемся быть к нему снисходительны.

— Как понимаю, вы давно с ним знакомы?

— Мы выросли вместе... все мы... Уэйн, Луна, Брин, Эдвард, Хью и я. Друзья — не разлей вода. — Она сняла шляпу и положила её на приборную панель между нами. Солнечный свет, льющий через лобовое стекло, «поджёг» её красные волосы, стоило ей пробежать пальцами по волосам. — Затем Хью и Эдварда отправили в школу-интернат, семья Уэйна на некоторое время переехала в Вудберри, и мы, три девочки, остались одни.

— Вы, Луна и Брин?

Она улыбнулась.

— Сёстры крови, так мы себя называли. Мы были теми ещё исследователями. В те времена мы знали эти холмы, словно собственный двор.

— А Фрея Паттершоу? — Я не сводила глаз с дороги, но краем глаза увидела, как Кэтрис повернулась и стала пристально меня изучать.

— Откуда вы знаете о Фрее? — спросила она через минуту.

Меня преследует её призрак.

— Я видела фотографию вас с Брин и Луной в особняке Эшеров. На заднем плане стояла Фрея.

— Откуда вы знаете, кто она?

— Тейн рассказал.

— Откуда он мог знать? — Я услышала хмурь в её голосе. — Она была мертва задолго до того, как он сюда приехал.

— Это маленький городок. Уверена, он слышал о ней. Может быть, он даже видел другие её фотографии, — ответила я, пожимая плечами.

Она вздохнула и повернулась посмотреть в окно.

— Бедная Фрея. Она вечно скрывалась на заднем плане, старалась вписаться туда, где ей не место. Я всегда подозревала, что её неуверенность проистекала из-за отсутствия отца.

— Что с ним случилось?

— Никто не знает. Понимаете, Тилли никогда не была замужем. Её прошлое немного загадочно, мягко говоря, и ей, кажется, это нравится. Она всегда сама по себе, чудачка. Фрея же была её прямой противоположностью. Больше всего на свете она мечтала о чувстве сопричастности. Делала всё, чтобы вписаться в общество. — Кэтрис стала с ленцой рассматривать свои ладони. — Но несмотря на неблагоразумное поведение, у неё был способ добиваться своего. Невинностью. Парни любили её, девушки ненавидели.

— И вы?

Она резко развернулась.

— Я? Нет, она мне нравилась. Как я уже сказала, она обладала наивным очарованием, которое я находила милым.

— Сколько ей было, когда она умерла?

— Всего семнадцать.

У меня сжалось сердце.

— Такая молодая? Я и понятия не имела.

— Да. Мы ещё учились в старших классах. Это случилось в выходные, на выпускной. Наш выпускной. Не её.