Наталия Каплуненко - Поймать ведьму [СИ]

Вот чью кровь влили себе в вены первые лорды. Ослабевшего демона сразу после ритуала изгнали в Нижний мир и выдохнули с облегчением. Если бы он вырвался, править в огромной империи Калахару стало бы не кем.

Великие воители. Высшие лорды. Гордые и хранящие чистоту крови. ДеШарки оказались единственным домом, которые никогда, ни разу за всю свою историю не смешивали кровь с кем-то помимо других высших. Никто не мог подумать, что спустя века в венах наследника ДеШарков крови демона станет слишком много. Что она, накапливаясь из поколения в поколение, дождется своего часа.

Никто, кроме императора, не знает правду. Сильнейший из магов, пользующийся безграничным доверием советник, стальной кулак, лорд Северной провинции, занимающийся пятой частью империи от реки Ратьяны до До гор Предела, член ордена Шагающих во тьме — вот кто я для них!

Но впервые я превратился, ещё будучи ребенком, и скрыть это не удалось. В тот день я стал вечным рабом в тени трона Калахару.

Я вышла на улицу, едва первые лучи светила разукрасили далекий горизонт. На западе, словно противоборствуя проснувшемуся солнцу, клубились тяжелые черные тучи. К вечеру снег будет здесь, а мороза все ещё нет. Непорядок! Выпадет снег, растает, а потом мороз из воды панцирь сделает, и вымерзнет тогда все и в лесу, и в полях. А животным как быть? Как из-подо льда еду себе добывать? Покачала головой.

— Эй! Эге-ге-гей!!! — Послушное эхо разнесло мой голос по всему лесу, предупреждая. — Снег идет!

Вернулась в дом, вытащила на улицу большую бадью, налила воды. Сняла с себя теплую одежду, оставшись лишь в тонкой рубахе. Полюбовалась вылетевшим изо рта облачком пара. Ага, не выдержал — пришел! Закружилась на месте, затанцевала — вот она я, красавица. Γрудь высокая, талия узкая, бедра крутые. Пальцы и запястья тонкие, как у аристократки. Любуйся!

Закружились вокруг кристаллики льда, больно жаля острыми гранями, будто целуя. Стуженый ветер взметнул волосы, проверяя, и правда ли они такие легкие, как пух. А я все танцевала и веселилась, призывно взмахивая руками. А ну поймай!

Но вот покрылась вода в бадье прочной коркой льда, подскочила я к ней и хлопнула ладонью, запечатывая:

— Да будет так до весны!

На голову упала первая снежинка, и тут же над головой разверзлось небесное хранилище: спешили и тучи, видно, на танец мой посмотреть. Звонко рассмеявшись, я угостила Мороз силой ведьмовской и юркнула в натопленную понятливым и предусмотрительным домовым баньку.

Хо-р-ро-шо!

Снег шел, не переставая, целую неделю. Замело все так, словно небеса решили за эти первые зимние дни выполнить всю годовую норму. Даже не знаю, что бы мы делали, если бы не дружба с лешим. За возможность зимовать вместе со мной, живясь ведьмовским теплом, а потому не впадая в спячку, он чистил и двор, и тропинки, и подходы к воде.

За эти дни я всего несколько раз отлучалась из дома, почуяв зов о помощи от зверья. То лось рогом зацепился-запутался, то волк лапу повредил, то у семейства рысхов потолок в норе обвалился — хорошо, я поспела вовремя. Пришлось будить и подтягивать корни близ растущих деревьев, укрепляя постройку. Зато удалось спасти бесценное — кладку с яйцами. Всю суровую зиму, пребывая в пограничном со сном состоянии, родители будут греть-высиживать кладку. А с первым теплом на свет появятся детеныши. И что, подумаете вы, ценного в каких-то яйцах? Но рысхи могут продлить свой род лишь раз за более чем тридцатилетнюю жизнь. Как тут не помочь?

Тряхнув руками, разгоняя кровь, я вновь приступила к кропотливой работе. Многое уже было сделано, но ещё больше было впереди. За основу амулета я взяла ивовую кору, смолой прикрепила заряженный водной стихией кристалл, укрыла высушенным каменным мхом. Продела в специальное отверстие шнурок с волокон конопли. Теперь самое сложное: сделать так, чтобы попав в определенные условия, амулет начал работать.

У магов все просто и сложнее одновременно: плетется узор, накачивается украденной у природы силой, закрепляется. В узоре том все: и условие-активатор, и длительность действия, и сила на работу. Но как быть ведьме?

Я достала медную чашу, натертую до состояния зеркала. Налила туда воды из талого снега, бросила несколько веточек зарчика, прикрыла еловой лапой.

— Вода-вода, мать всему и жизни начало… — запела-затянула древнюю, как само время, песню. И не нужны уже прутья клетки для магии. Она сама, послушная моим словам, ложится-стекается в амулет.

Если, не дай боги, у женщины на сносях кровотечение случится, стоит только одеть этот амулет на шею, и она спасена. Мать-вода не оставит своих детей в беде.

— Ведьма! Ведьма, люди идуть! — Домовой скатился упругим мячиком по ступеням. — Прям по снегу! Прям волков игнорируя! Видать, стряслось чего?

Вновь встряхнув кистями руки, я встала, повела плечами, сбрасывая напряжение. Поблагодарила воду за то, что откликнулась.

— Отдыхай, дедушка Деян, не тревожься. Я разберусь.

Вышла на улицу злая и недовольная. Знают ведь, что по договору зимой тревожить меня нельзя. Но лезут и лезут, окаянные.

Договор тот ещё Каара со старостами поселений составляла.

Как только снег сойдет, и дороги по весне просохнут, отправить к ведьме по одному возу с одной лошадью и одним возничим для торговли. От деревни товары и список надобного. Ведьма по своему усмотрению обмен проводит: ей лучше знать, какое зелье или амулет сколько стоят. С началом лета можно приходить к опушке леса с просьбами и дарами: ведьма ответит и поможет по мере сил. Но без глупостей! Ежели чего дурного или непотребного попросить — и проклясть может, да будет в своем праве. Осенью ведьма сама деревни навещает. Торгуется, врачует, может детям дары делать или обучить чему-то не шибко хитрому. Считается, что именно осенью ведьмы ранее себе учениц искали. Но теперь-то где уж там!

Но как только землю укрыло снегом — засть!

Я раскинула руки и закричала-завыла. Отозвались мне волки, людей, нарушивших договор, преследующие. Растворилась я в том вое-предупреждении, ныряя в добровольно данное на время сильное тело.

Ого-о! Целая вереница всадников с факелами и при оружии мчалась через лес. Что уж им волки-то? Порубят любого. Как бы беды не было.

Метнулась я обратно, мысленную благодарность в тонкий мир почившей Кааре отправляя. Что бы не случилось, подготовила меня, научила как быть. Одежда моя превратилась в драные черные лохмотья. Пасмы седых волос упали на грязное лицо.

А вот теперь потолкуем.

Черный ворон, оглушительно каркая, приземлился прямо перед мчащимися всадниками. Я силой остановила лошадей, проявляясь.

— С чем пожаловали, милые? — Рот мой ощерился кривыми и гнилыми зубами, из глаз лилось болотного цвета свечение. На ладони я разожгла призрачный огонь.