Карен Аветян - Запахи войны

— Да, — неожиданно ответила ПИ-2. — Стены сделаны из суперпрочного стекла. Они сделаны из этого прозрачного материала для того, чтобы наши работники не расслаблялись во время работы.

— «А это умный ход». — подумал я.

— Это кабинет профессора, — сказала ПИ-2. — Вход посторонним сюда запрещён, да и войти туда можно только с помощью самого профессора.

— Только с помощью самого профессора? — повторил я.

— Да, только с помощью самого профессора, — ответила ПИ-2, — Ну, или если вдруг у вас в кармане каким-то образом затерялся глаз профессора и большой палец его правой руки.

— Так ты и шутить умеешь…

— Да, я умею шутить, — ответила ПИ-2, — И даже лучше некоторых.

— На что это ты намекаешь? — разозлился я.

ПИ-2 издала роботизированный смех, напоминающий звуки искорёживающегося металла.

— Ты слишком серьёзный и совсем не напоминаешь ребёнка, — сказала ПИ-2. — Только внешне, да и то не очень. Если бы ты не был таким меленьким, то люди не смогли бы принять тебя за ребёнка. Твой рост составляет один метр шестьдесят девять сантиметров.

— А что насчёт моего веса, ПИ-2?

— Твой вес составляет пятьдесят четыре килограмма двести семьдесят грамм, — ответил робот. — Как давно ты наблюдался у своего врача?

— «У врача?» — подумал я.

— Да, у врача. — повторила ПИ-2.

— Я никогда не связывался с врачами.

— Что?! — возмутилась ПИ-2. — Как ты до сих пор остался в живых?

Я был настолько расслаблен, что даже не заметил как разговорился с ПИ-2. У меня такое чувство, будто мы знакомы несколько лет. Даже со своим бывшим соседом по поселению я не мог вести такие насыщенные диалоги. Кажется, я знаю, в чём дело. Она просто читает мои мысли, поэтому ей проще найти со мной общий язык, внедриться в доверие. Только я не понимаю одно: враг она или друг?

— Что это за место? — поинтересовался я.

— Это зал для тренировок, совмещённый с залом для подготовки бойцов, защищающих наш комплекс. Здесь «производят» лучших дисциплинированных бойцов в мире.

Неожиданно прозвучал голос. Он перебил ПИ-2, не дал ей ответить на мой вопрос до конца. Это был мужской голос, и звучал он устрашающе.

— Я воюю не за себя! Я воюю за невинных людей, которые подыхают на наших глазах от рук врага.

— Вы не защищаете невинных людей, — прервал его боец, — Вы защищаете наш комплекс. Мы даже толком не знаем, что это за место, зачем мы здесь, а вы им доверяете?

— Я работаю на них, сынок, — спокойно ответил командир, — Так же, как и ты. Так что помалкивай и не суй свой нос в дело старших.

Похоже, конфликт исчерпан. Противостоящие стороны успокоились. Тренировка продолжилась.

— Следующий! — подозвал к себе рукой командир.

— Я! — подошёл к нему другой боец.

Я наблюдал за происходящим на поле битвы около часа. Эти бойцовские приёмы… что-то знакомое. Они чем-то напоминают то, чему я научился от мамы. Зал постепенно опустел. Наёмники, проходящие через командира, возвращались обратно, в свои комнаты. Похоже, пришло моё время. Я хочу испытать себя и одновременно доказать им, что я вовсе не ребёнок, и могу справиться с работой, которая предоставляется им.

— Дайте мне нож, и я покажу, на что способен! — поднявшись с места, выкрикнул я. — Я разделаюсь с тем медведем.

— Что? — обернулся командир.

Бойцы вышли из своих комнат, переспросили командира и рассмеялись.

— Что он сказал, товарищ командир?

— Он?

— Да медведь его вмиг уделает!

— Уберите малыша с поля боя, — сказал командир. — Я же приказал эвакуировать женщин и детей. — рассмеялся он.

Бойцы поддержали смехом своего вожака. Я ловко перепрыгнул через каменное ограждение, подошёл к командиру и повторил ранее сказанные слова.

— Ты хоть представляешь, кто это такой, сынок? — поинтересовался командир.

— Я знаком с его братьями всю свою жизнь, — хладнокровно ответил я. — Я знаю о нём всё, поэтому я выиграю.

Бойцы почему-то прекратили смеяться. Толи от того, что уже насмеялись, толи оттого, что им уже не смешно. Командир же перешёл на серьёзный тон куда раньше своих подчинённых. Похоже, я его заинтересовал.

— Хорошо сынок, — командир вручил мне свой охотничий нож. — Всем разойтись! Все за сетку!

— Я готов.

— Если что-то пойдёт не так, просто беги в тот угол или забирайся вверх по сетке. — предупредил меня командир.

Убить полярного медведя было непросто, но я справился с этой задачей, которую я абсолютно осознанно поставил перед собой. Я знал, что смогу это сделать, но не знал, почему. Или знал? Мама научила меня не жалеть своих врагов и относиться к ним с уважением. Нельзя недооценивать, на первый взгляд, даже самого слабого противника, ведь у него может оказаться «козырь в рукаве». Конечно, это не про полярного медведя. Он один из самых сильных, но, к его сожалению, предсказуемых, противников. Иногда мне кажется, что я знаю его лучше себя, и, похоже, так и есть.

Этот поступок в очередной раз доказал, что я всего лишь человек. Люди могут сделать то, что им захочется. Почему мы привыкли считать, что хищные животные не виновны в том, что они убивают друг друга и запросто могут убить человека? Это правда. Они не виновны в этом, потому что это их образ жизни, это незаменимая часть их жизни в природной среде. Вопрос заключается в другом: стоит ли обвинять человека за убийство хищных животных? Почему нам это делать нельзя? Ответ прост: потому что мы люди. Мы умеем мыслить, думать, а другие животные на это не способны. Вот и всё.

«Тяжёлые времена рождают сильных людей, сильные люди создают хорошие времена, хорошие времена рождают слабых людей, слабые люди создают тяжелые времена».

Гражданская война в России привела к её постепенному расколу. А ведь эта «процедура» могла пройти и без участия войны. Отечественным захватчикам было важно как можно быстрее расчертить чёткие границы своих земель. Началась жестокая кровопролитная война. Вначале за экономически выгодные земли, затем — когда большинство земель было захвачено — за остальные (менее привлекательные) земли. Грабить банки, торговые центры и другие «актуальные места» не спешили. Не было смысла заниматься этим, ведь если захватить землю, то все «денежные места», расположенные на захваченной земле, становятся твоими. Начались тяжёлые времена — «новая смута». Никто не знал, когда это прекратится, и кто знает, наступил ли когда-нибудь мир?

Маленький мечтатель потерял своё детство, которое так необходимо каждому ребёнку. Он слишком рано стал взрослым, научился быть самостоятельным, рассчитывать только на себя. Он слишком рано осознал сущность бытия, слишком рано понял, насколько сложна человеческая жизнь. Но даже в столь жестоких условиях существования он смог сохранить умение мечтать, которое так необходимо каждому из нас.