Татьяна Белоусова-Ротштеин - Охотники за Кривдой

— Здрасте. А где Во… Руслан Романович?

— А, Великий, — немного рассеянно кивнула ему Далия Степановна. Выглядела наставница как-то изможденно. Неужели сестрица не дает покоя? — Он вышел на задний двор покурить. У нас тут везде запрещено курить, детское учреждение, но некоторым неймется. Садись пока.

Велимир послушно сел на ближайшую к двери парту, соображая, что ему делать теперь. К его удаче, Лукина отвлеклась на какого-то кадета Нави, сидящего на задней парте: он выкрикнул нечто невразумительное, и тут же в приоткрытое окно ворвался сильный порыв ветра, разметавший все имеющиеся в классе бумаги. Воспользовавшись суматохой, Велимир выскочил за дверь и направился в обход домика.

Волков обнаружился на заднем дворе, он сидел на лавочке и, никуда не торопясь, выдыхал клубы сероватого дыма. При этом он что-то бормотал, и клубы принимали форму разных зверей-птиц.

— О, какие лица, — не особенно приветливо хмыкнул Волков, завидев Велимира. — Чем Вас не устроило общество Далии Степановны?

Веля подошел ближе. Насколько он уже знал, на самом деле Руслан Романович не злился, просто у него такая «манера преподавания». Но сейчас, когда они впервые были одни, Велимир заметил в лице наставника новые черты. Тот рассматривал его уже не как всегда пренебрежительно-высокомерно, а.… С явным подозрением! Темный, колкий взгляд наставника словно стремился подцепить Велимира, как железным крюком, и встряхнуть хорошенько.

Велимиру почему-то подумалось, что так и только так может смотреть бывший следователь. Или не бывший. А бывают ли вообще «бывшие» следователи?

Одно Веля понял сразу: лучше даже не пытаться врать Руслану Романовичу Волкову.

Остается только ломиться напрямик.

— Я хотел бы поговорить с Вами, — сказал он, без приглашения садясь на лавку рядом с наставником.

Тот лишь опять что-то хмыкнул. Гасить папиросу он и не собирался.

— Вы знали моего отца, — продолжил Велимир скорее утвердительно, чем вопросительно.

— У твоего отца был ворох приятелей, — пожал плечами наставник, — можно не объявлять это таким торжественным тоном.

— Но вы были не просто приятели, вы дружили еще с лагеря, — возразил Веля, созерцая чеканный профиль наставника. Обернуться к нему тот не соизволил. — И служили вместе до…

Волков всё-таки повернулся и опять вперил в него следовательский взгляд. Велимиру, к его гордости, хватило сил не отшатнуться.

— Не представляю, где ты набираешься сплетен, — удивительно спокойно ответил Волков, снова отворачиваясь и выдыхая очередную порцию дыма, — но та «работа» в Стае уже давно рассекречена. В общем итоге ее оценили как проваленную, но… учли обстоятельства. — Он заметно поморщился, не то от дыма, не то еще от воспоминаний. — Полагаю, про эту историю ты узнал не от деда?

— Нет, — неохотно признался Веля.

— Тогда я не имею права рассказывать его внуку то, что Панкрат Александрович сам не счел нужным ему сообщать, — холодно заключил наставник.

Да, тут не поспоришь. Велимир лихорадочно соображал, что дальше спрашивать?

— Но вы всё-таки… были друзьями?

Руслан Романович в очередной раз невыразительно хмыкнул и ответил сквозь зубы:

— До его гибели мы много лет не виделись. Если тебя интересует, каким твой отец был в молодости, могу сказать, что он был смелым Охотником и надежным другом.

— И… это всё?

— Разве этого мало? — наставник криво усмехнулся.

Веля потряс головой, стараясь разогнать всё больше обволакивающий его дым. Он так долго готовился к этому разговору, думал, как всё пройдет, а теперь не может толком ничего узнать!

— А Пугачев? — сипло выпалил Велимир.

— Что — Пугачев? — Волков опять резко обернулся и сощурился. Его взгляд стал еще неприятнее.

— Вы его хорошо знаете? — Веля опять растерялся. — Он мог… Ну, принести сюда этот камень и вообще…

— Не имею понятия, — Руслан Романович снова отвернулся и выдохнул очередную порцию дымы. — Я с ним больше не дружу, если ты об этом.

— Я не об этом! — поспешно возразил Велимир.

— Об этом, — тот с усмешкой покачал головой, — но если хочешь мой совет, то вот он: не ищи встречи с Константином Пугачевым.

— Думаете, он захочет и меня убить?!

— Не обязательно. Возможно, он захочет с тобой подружиться. Просто держись от него подальше, пусть им занимается кто-нибудь другой.

Велимиру вдруг вспомнилось, что говорили на одном из первых уроков по заклинаниям: заклинания Яви и Нави принципиально отличаются тем, что явские слова всегда направлены на внесение ясности, установление прямоты, порядка, на разгадывание загадок, распутывание узлов. А навские речи, напротив, предназначены запутывать, искривлять, создавать задачи. От многоопытного колдуна Нави очень трудно добиться прямого ответа, если только вы не его начальник. Из колдунов Нави получаются хорошие дипломаты.

— Зачем Вы приходили к дедушке пару дней назад? — без особых надежд спросил Велимир.

— Мы обсуждали дела, о которых я совершенно официально не имею права Вам рассказывать, Велимир Станиславович. По крайней мере, до момента окончания Вами Высокой школы ОЗК. — Наставник церемонно развел руками. — Если у Вас возникнут ко мне вопросы, более близкие к делу вашего образования, прошу в класс, — закончил Волков, раздавил окурок и направился обратно в дом, оставив Велимира в дыму и недоумении.

В промозглые весенние дни у Радмира Богдановича ныло старое ранение, и это было не к добру.

— Ну где её только криксы носят? — Безнадежно вопросил он у огня в печи, подкладывая туда еще одно полено. Весна в этом году не была ранней.

Радмир Богданович смел считать свою службу на благо Отечества безупречной. Специалист по созданиям Нави, немало лет прослуживший в оперативной дружине ОЗК, побывавший на самых «горячих» участках. На одном из таких участков, на защите штаба Охотников, двенадцать лет назад получил серьезное ранение, но службу не бросил, а перешел на преподавательскую работу. Ему всегда казалось, что с детьми он ладит, всё-таки один воспитывает дочь… Но, как оказалось, свою-то дочь он так и не смог воспитать правильно.

— Что и когда пошло не так?…

Мать Рады, актриса, едва ли интересуется их судьбой. Радмир Богданович мог только предположить, что сейчас она где-то на Лукоморье, а может опять заграницей.

Его раздумья прервал долгожданный стук в дверь. Вообще-то у Рады свои ключи, но девочка их уже несколько раз теряла!

За дверью оказалась не она. Там стоял невысокий коренастый человек со светлыми глазами и вежливой улыбкой. С первого взгляда в его внешности угадывались черты нордланских викингов. Аристарх Аркадьевич Хродольф, собственной персоной.