Владимир Атомный - Ингви фон Крузенштерн [litres]

На этом моменте рассказа брат выудил приличный мешок с монетами и передал мне.

– Это с продажи ценностей. Но не все – часть денег я взял для аванса за дом. Как заработаю, отдам.

– Может, и это пока возьмешь? – озадачился я.

– Нет. Хватит.

– Ну, смотри сам. Я тогда в банк сдам. Будет нужно, скажи, – сообщил я, на что Иван кивнул. После оборачиваюсь к Марине: – Хочешь переехать в однокомнатный номер?

– Ой, да ну! – нахмурилась она. – Я тут уже обжилась. Он сильно дороже?

– Даже не знаю. Просто предложил. Не думаю, что там существенная разница. Хозяин, кстати, давно денег не брал, – выпятил я губу.

– И не возьмет, – отозвался Иван. – За то, что ты уделал некроманта, он теперь только рад, что не съезжаешь. Можешь плату даже не предлагать.

– Точно! – озарилась Марина. – Работницы же говорили об этом.

Я усмехнулся и потрепал ее по голове.

– Тебе персональная задача будет.

– Какая? – с интересом воззрилась она на меня.

– Покажи Екатерине, что тут к чему.

– О, это с радостью! Ты как, не против?

Избранница брата покачала головой и робко улыбнулась. Все же ей тяжело без воспоминаний. Еще не привыкла.

– Бли-и-ин! – воскликнула Марина радостно. – Как же хорошо, что ты приехала. Будет хоть с кем пошептаться. Я тебя всему тут научу. Обойдем все лавки, лотки и палатки. А сколько в городе красивых парков… словами не скажешь – видеть надо.

Я довольно улыбнулся. Пусть маленький, но итог. Катя спасена и начинает новую жизнь. Уж насколько все могло сложиться иначе, а благодаря стараниям и труду удалось исправить несчастную судьбу. Нисколько не жалею, что свернул тогда к сараю.

– Брат, – заговорил Иван, – помимо этого, еще разговор имеется. Давай выйдем.

Оставив девушек налаживать общение, мы накинули полюбившиеся плащи и вышли, не забыв приладить кепки-уточки. За день существенно потеплело, большой нужды в теплой одежде нет, но чего ни сделаешь ради хорошего впечатления. Все не зря – девушки и женщины засматриваются.

– Игорь, есть новости по Скотовичу, – начал брат, глядя, как я набиваю трубку. – Эта мразь за каким-то хреном едет в Питер, у нас будет проездом. Причем наверняка задержится – так говорят. Я уточнил, и кое-кто сообщил, что действительно – граф любит провести день-другой в заведениях Петергофа.

В груди забухало сердце, а горло скрутило от ненависти. Я скорей втянул дыма. Поглядел в конец переулка, успокаиваясь.

– Граф – это не владелец подпольной арены. Даже если убьем, так просто не оставят.

– Это ты думаешь про город, – кивнул Иван. – А если на тракте?

– Можно, но… нам нужно знать точно, когда он будет там проезжать.

– А если узнаем?

– Эх… – поцокал я. – Очень хочется устроить ему кровавую баню. Особенно охранителям.

– Прости, брат, все, что я могу – это добыть информацию, – нахмурился Иван. – Драться с ними уже тебе.

– Хорошо. Если сможешь, то разузнай, – кивнул я, встретив его взгляд. – А там посмотрим. Я очень постараюсь подготовиться так, чтобы одолеть их.

– И это правильно, Игорь. За обиды надо мстить. Прощать мразей нельзя.

Мы сердечно обнялись. Затем разговор перешел на более житейские темы, особенно на решение брата пригласить Екатерину. Я похвалил и поддержал его, поступок отозвался большим теплом в груди.

Спустя пару дней я решился идти на призраков. Тянуть дальше нельзя, ведь магическое умение уже изучено. Больших результатов без реальной практики достигнуть не смогу. Может, если где водились бы мелкие, как возле Колывани, то было бы хорошо, но за отсутствием оных надо идти на риск.

Как полагается, время выбрал ночное. Небо затянуто хмарью, с моря дует мятежный ветер, а волнующиеся кроны деревьев обеспокоенно шумят.

Из инвентаря в этот раз нож и небольшая лопата, типа совка для золы. С ножом вышла оказия, ведь ритуальный должен быть особенным, надежно храниться в ножнах и выниматься только по высокому магическому делу, но так как решение о подстраховке я принял в последний момент, пришлось взять обычный кухонный. Наточен он, впрочем, не хуже.

Мысль дополнительно обезопасить себя действительно пришла как озарение. Получилась особая совокупность былых знаний и опыта, помноженная на откровения Темного бога. На земле надо будет начертить фигуру звезды и особые руны. Затем создать конструкцию заклинания и напитать все маной. Для закрепления будет нужна моя кровь, несколько капель, для этих целей и взят нож. Ну, а лопатой я расчищу землю перед начертанием.

Получится ловушка. Дух или призрак после попадания туда должен будет потерять волю и стать послушным мне. Но так как делается капкан долго, создать такой во время боя я не могу, нужно заманивать. Призраки, конечно, будут преследовать, только при этом высасывать силы, а это мало того, что неприятно, так еще и смертельно опасно. Поэтому ловушки будут на всякий случай. С противником же намереваюсь расправиться изученным и освоенным методом. Боевым, что важно. То есть применяемым непосредственно во время сражения.

Остановился загодя. То ли на нервах чувства обострились, то ли еще что, но призраков чую за версту. Ловушки буду ставить здесь – луг довольно ровный, трава не слишком высокая.

Пришел лось – настоящий гигант. Обнюхал меня, ткнувшись в лицо мокрым носом. Я потрепал и почесал его. Потом, пока пропалывал и притаптывал землю, явилась лиса – тоже с любопытством все обнюхала и отбежала. Понятно, что Хранители пришли смотреть за важной схваткой. Это хорошо. Значит, поддержка есть.

На все про все ушло два часа. Крови я не боюсь, проткнуть палец могу с легкостью. Для каждой начертанной руны нужна капля, и я быстро напитал их черной в ночи жидкостью. Фигуры загудели. Меня даже сомнения взяли – а не услышат ли призраки гула, но тут все стихло, а я ощутил вроде ниточки – волевым усилием смогу захлопнуть капкан. Но, да помогут мне Великие Силы, чтобы не пришлось этого делать.

Плащ и все лишнее оставил подле расчищенного участка. Живот немного крутит от волнения. Одно дело, когда не знаешь, с кем будешь иметь дело, а другое сейчас. Хорошо помнится, как еле ноги унес. Не слишком ли я самонадеян?

Лес приближается. Сейчас туман не такой густой, но все равно есть. Струится между тонких березовых стволов, будто живет своей жизнью. Призраки почуяли, и в эфире разнесся жуткий полукрик-полувой. Меня тут же продрал мороз, а тело покрылось липким холодным потом. Сердце бухает так, что в ушах отдается. Задрожали руки.

Попробовал успокоиться, применяя боевые практики, но толком не получается. Всматриваюсь в туман, чтобы успеть разглядеть, когда твари вылетят. Неожиданно нога во что-то уперлась. Глянул и чуть не за-орал – мальчик, лет десяти, на лице ужас, а само тело так изогнуто и вытянуто, словно его пытали и он умер во время истязаний.