Александр Нетылев - Осколки старого мира [СИ]

- Пусть так, - согласился ученый, - И что с того? Многие люди жестоки. В общем-то, большинство, хоть некоторые и старательно давят это в себе. Знаешь, есть поговорка. Насилие порождает насилие. Обычно ее цитируют, когда хотят сказать о необходимости отказаться от насилия. Ну, там всепрощение и прочая подобная ерунда. Но ведь это чушь. Насилие порождает насилие, так что если другой человек выбрал насилие, он уже выбрал породить его. А выбрать за другого человека мы не можем: это значило бы переступить через свободу воли... Ну, не сказать чтобы это было так уж плохо, но большинство людей относятся к такой перспективе очень нервно.

Сосредоточившись на формулировании своей мысли, ученый упустил момент, когда огонек в глазах Ланы начал затухать.

- Должен быть способ сделать то же самое, но гармоничными способами, - сказала она, но без особой убежденности в голосе.

- Не знаю, - пожал плечами Килиан, почувствовав укол совести, - Мне такого способа не известно.

Чародейка отвернулась.

- Тогда мне нет тут места. Я не могу жить по вашим с Тэрлом законам. Убей или будь убитым. Порабощай или будь порабощенным. Это не мои законы. И если ваш мир работает по ним... То это не мой мир.

Она печально опустила голову. Килиан хотел сказать что-нибудь ей в утешение, но не мог подобрать слова.

И тогда, повинуясь внезапному импульс, чародей крепко обнял ее за плечи. И из глаз девушки наконец-то полились слезы.

- Поплачь, - шептал Килиан, гладя ее по голове, - Плакать можно. Не сдерживай слезы, пусть выходят. Пусть выходит, что накопилось.

И утешая девушку, доверчиво уткнувшуюся ему в плечо, чародей почувствовал тепло. Он чувствовал тепло ее тела, но что более важно, он чувствовал тепло ее души. Души, в которую она пустила человека, которого знала меньше двух недель.

"Убью любого, кто ее обидит", - мелькнула мысль в голове.

Килиана как будто затягивало в омут. Да. Именно как омут воспринималась она сейчас. Он чувствовал желание и в то же время - нежность и трепет, каких не испытывал никогда раньше. Он мог воспользоваться ее доверием, но не хотел делать этого. Это казалось почти кощунством.

"Что ты делаешь? Неужели ты забыл?.."

И обнимая Лану, чародей вспомнил другую. Вспомнил локоны цвета воронова крыла и глубокие глаза, пронзительно-синие, напоминающие безоблачное небо.

Море и небо. Море и небо...

Килиана посетило неясное предчувствие, что скоро все запутается окончательно. Скоро. Сейчас желание угасло. Остались нежность и сочувствие. Просто поддержать отчаявшуюся девушку. Это ведь хорошо, правда?

...А поутру Килиан и Лана настойчиво уверяли Тэрла и Родрика, что между ними ничего не было. Кажется, ни тот, ни другой в это так и не поверили. Хотя самое смешное, что это была абсолютная правда.

На протяжении остатка пути до гор Тэрл поглядывал на Лану и Килиана. Будь они его солдатами, а не гражданскими, не миновать бы им серьезной такой взбучки за "аморалку".

Не сказать, конечно, чтобы воин был поборником нравственности. Он был человеком и понимал, что его солдаты тоже люди со своими... потребностями. Но следует знать разницу между посещением борделя или поездкой к девушке в увольнительную - и неуставными отношениями во время боевого похода. Трата сил, отвлечение внимания, моральное разложение коллектива.

Особенно отвлечение внимания. После того случая в деревне Лана смущалась и избегала встречаться взглядом с Килианом. Да и Килиан был погружен в какие-то свои, невеселые мысли.

И тем не менее, через пару минут подъема он сориентировался и накинул на плечи чародейки свой табард. По мнению Тэрла, это было рыцарственно, но на редкость тупо. У бойцов может быть разная способность выдерживать холод, но шанс, что из-за холода они слягут, примерно равный. Потому и одежду стоит распределять равномерно.

Чем дальше продвигались путники, тем более дикие места им попадались. Идаволльцы, кроме столичных жителей, не селились высоко в горах: там слишком легко наткнуться на тварь Порчи, и в случае чего помощь не подоспеет вовремя. Забавно, но именно поэтому маленький отряд сейчас лез в горы.

Ночевали они в палатках, а днем без остановок шли по продуваемым ветрами перевалам. Иоланте эти переходы давались тяжелее всех, но она молчала и не жаловалась. Хотя вряд ли ее кто-то осудил бы.

К счастью, по крайней мере драться после той стычки с разбойниками им не приходилось. Один раз наперерез отряду вылезла пара диких волкорысей, но сбежали при первых выстрелах. Умные бестии. С какими-нибудь снежными червями пришлось бы драться до последнего.

Шел второй день подъема, когда Тэрл слез с коня и склонился над землей, изучая склон горы

- Дальше лошади не пройдут. Только ноги поломают. С этого момента пойдем пешком. Но уже недалеко: если поторопимся, доберемся до места сегодня.

Иоланта и Килиан не сдержали единодушный стон. Они сходу поняли, что "торопиться" придется вверх по горному склону. И что поломать на нем ноги могут не только лошади.

- Родрик, возвращайся обратно. Дальше мы пойдем втроем.

- Так точно, сэр.

Солдат ответил весьма архаичной фразой. От ученого нахватался, что ли?.. Нормальные люди так уже давно не говорили.

- Берите самый минимум вещей. На базе черных каждый лишний килограмм будет нас задерживать.

Увы, несмотря на все старания, к нужному месту они вышли только к полудню следующего дня.

- Это здесь, - сказал Тэрл, указывая на раздвоенный пик невысокой горы, напоминавший язык змеи. Почему-то виверны упрямо гнездились именно там, хотя их не раз и не два оттуда прогоняли.

- Вижу, - задумчиво кивнула Иоланта, - Подождите здесь. Я пойду и договорюсь.

Килиан покачал головой:

- Я с тобой. Прикрою, если что.

Чародейка посмотрела на него со странной смесью сомнения и благодарности. Но все же махнула рукой.

- Ладно. Пойдем.

Когда Килиан вызвался сопровождать ее, Лана подсознательно ожидала, что он сейчас проведет переговоры вместо нее. Увы, хоть он и владел необходимой магией, очень быстро она сделала вывод о его полной и абсолютной безнадежности в этом плане. В его кристальном гроте существам, привыкшим к вольному небу и дикой природе, было крайне неуютно. А мыслеречь, которую он насильно втискивал в форму чувств и образов вместо слов и формул, казалась переводом, причем довольно кривым. Похоже, говорить придется ей. Ну, хоть защитит, если переговоры пройдут не по плану; с запозданием чародейка поняла, что ученый ставил именно эту цель. Похоже, он был из тех мужчин, для которых важно чувствовать себя рыцарем в сияющих доспехах. Понтовщики, презрительно подумала Лана.

Сами виверны напоминали пятиметровых крылатых ящеров. Крылья у них выступали не третьей парой конечностей, как у драконов или пегасов, а передней, наподобие птиц. Морда была короткой, как у бульдога, а задние лапы - мощными, как стволы молодых деревьев. Большинство имели окрас чешуи, тяготеющий к различным оттенкам зеленого. Некоторые - оранжевый. Виверны не прятались: это были мощные и быстрые небесные хищники, которым не требовалась маскировка, чтобы настигнуть жертву.