Алексей Фролов - Зенит Левиафана. Книга 2 (СИ)

Мидасу повезло больше, он сохранил сознание, а потому отлично разглядел своих спасителей. Две дюжины воинов на черных жеребцах, все как на подбор — здоровые и широкоплечие. На них были начищенные кольчуги, отражающие солнце мириадами бликов, и однотипные высокие шлемы, каких не используют на севере. К седлам были приторочены вытянутые каплевидные щиты алого цвета, точно повторяющего тон плащей.

Фригийский царь сразу понял, кто перед ним, но последние сомнения покинули его лишь когда он разглядел изображения на щитах. Две черные молнии, расположенные строго вертикально на одном уровне. Здесь этот символ называют Стрелы Перуна. А значит воины, что носят его — Стражи рассвета, легендарные витязи Арконы.

***

Когда Карн очнулся, на землю уже опустилась ночь, ее призрачный саван шелестел кронами деревьев и раскатами прибоя. Он пролежал в забытьи полдня и не видел снов. Зато теперь чувствовал себя отдохнувшим, хотя повреждения, полученные при крушении корабля, не спешили забываться.

Парень рывком вспомнил все, что случилось после кораблекрушения у Земли Хедина. Боль иззубренной рапирой вонзилась в сердце от осознания того, что он не смог спасти ту бедную женщину, жену торговца. Но почему? Что ему помешало?

Парень покрутил головой в попытке осмотреться, на мгновение забыв о своей слепоте. Но энергетическое зрение никуда не делось. Он ощущал Мидаса справа от себя, бог богатства сидел у небольшого костра, его аура чадила дымкой безмятежного спокойствия.

Вокруг были люди, много людей, не считая фригийского царя — двадцать четыре взрослых и два ребенка. Карн тут же понял, что дети — это дочки торговца, у него отлегло от сердца — хотя бы им удалось спастись. Что же касается остальных… парень еще не встречал людей с такими аурами. Они были смертными, несомненно, но источали особый перламутровый свет, их энергия медленно бурлила, точно магма, источая колкую спокойную мощь. Но эта мощь, казавшаяся непостижимой, без труда сдерживалась неподатливыми путами закаленной воли.

Перед ним были опытные бойцы, ветераны, разного возраста, но не моложе тридцати трех и не старше сорока восьми. Отчего-то Карну эти цифры показалось важными. Он ощущал, что они обладают великой силой, но, если можно так выразиться, патологически неспособны применить ее во зло. Совсем наоборот — эти люди избрали для себя путь света.

Парень мог бы попытаться проникнуть глубже, подробнее изучить ауры удивительных воинов или даже прочесть их мысли, но бесцеремонное вторжение в чужую энергетическую оболочку казалось ему неправильным. Потом он вспомнил, что уже не раз проделывал подобное. Но то было другое, одернул себя парень, то было во благо.

От невеселых мыслей его отвлек подошедший Мидас, он принес еду и рассказал, что их спасли Стражи рассвета — легендарные витязи-защитники Арконы. Фригийский царь раньше не сталкивался с ними, но слышал об их славной дружине, которая всегда насчитывала ровно триста бойцов, не больше. А когда кто-то из витязей погибал, его место тут же занимал новый воин, воспитанный в храмах-казармах легендарной крепости.

Стражи рассвета были сведущи в целительстве и к утру, когда они двинулись в путь, Карн и Мидас чувствовали себя гораздо лучше, чем минувшим вечером. Витязи возвращались из дозора в крепость и сами предложили странникам отправиться с ними. Ха, по мимолетным взглядам фригийский царь прикинул, что их с Карном держат за кого угодно, но уж точно не за обычных странников! Однако парень не чувствовал опасности, более того — намерения воинов, по его словам, были абсолютно искренними.

Мидас поведал Стражам рассвета, что они плыли на корабле из Хавна в Аркону, но попали в шторм. Очнулись на берегу и почти сразу наткнулись на торговца, которого намеревались пощипать местные бродяги. Собственно, фригийский царь рассказал чистую правду, просто не упомянул, кто они с Карном на самом деле и зачем им нужно в город-крепость. Но Стражи рассвета и не спрашивали, возможно — не почуяли в этих двоих злого умысла. А быть может, им не нужно было ничего спрашивать, ибо тот факт, что два, при всем уважении, калеки вступились за мирного торговца и вышли на неравный бой, говорил лучше любых слов. В землях русов такие поступки все еще оставались в цене.

И теперь Карн кутался в новый шерстяной плащ, выданный ему витязями, и подставлял запрокинутое лицо ниспадавшим с небес снежинкам, которые с каждым часом сыпали все плотнее. Он подумал, что это странно, ведь деревья вокруг звонко шелестели листвой на пронзительном ветру. Пусть они и сменили наряды, но еще не избавились от них, а потом для снега было рано.

Парень чувствовал на щеках прикосновение солнечных лучей, по-прежнему обжигающих, несмотря на снег и холодный ветер. Он попытался представить, какое над ним небо — синее и прозрачное или затянутое низкими серыми тучами? А потом сам собой родился другой вопрос — тоскует ли он по физическому зрению? Странно, но эта мысль впервые закралась ему в голову с тех пор, как он ослеп.

Затем парень вспомнил о тех, кто даже представить небо не может, не то что увидеть. Например, та женщина, жена торговца. Теперь он знал, что прервало его транс, но не мог перестать винить себя.

— Вижу, о дурном мыслишь, — покачал головой поравнявшийся с ним Мидас. Им отдали лошадей торговца, детишек витязи рассадили по своим коням, их судьба была предрешена — они будут воспитываться в храме Арконы и станут служить его провидцам.

— А нормально вообще управляться с лошадью одной рукой? — невесело отозвался Карн. Он не хотел обидеть бога, но и наставлений его не желал слушать.

— Перестань это делать, — Мидас говорил тихо, чтобы витязи, ехавшие рядом, не могли расслышать его слов. Они не поехали через Фитте, как он ожидал, вместо этого командир отряда, Яромар, повел воинов на восток, намереваясь через мелководье добраться до Буга. Дорога здесь была узкой, так что они ехали колонной подвое.

— Делать что? — переспросил Карн, хотя уже понял, что Мидас действительно разгадал причину его хмурого настроя.

— Винить себя, — бог скривил ехидную гримасу, искренне надеясь, что парень прочтет ее по его ауре. — Либо она, либо ты, такой стоял выбор. Хотя Огул, тот, что спас тебя, он и подумать не мог, что на самом деле происходит. А если хочешь знать мое мнение…

— Не хочу, — буркнул Карн, отлично зная, что это не остановит Мидаса. В этот момент лошади сошли с каменистого берега, воины рассредоточились и мир вокруг наполнился хаотичным плеском воды, которая едва доставала жеребцам до путовых суставов. Как сказал Яромар, дорога по отмели займет не больше часа.

— Если хочешь знать мое мнение, — с нажимом повторил фригийский царь. — То виноват лишь один человек — этот хренов торговец, который не побежал, когда у него был шанс, и не уберег свою жену! Дочкам его тоже не посчастливилось бы, если б не Стражи рассвета.