Мария Чинихина - Музыкант и наследница

Элизабетта вздохнула. Помимо проблем мужа не давало покоя поведение Эрона Конли. Днем она попыталась поговорить с ним и выяснить подробности, продемонстрировав немного нежности и сочувствия. Председателя Большого Совета как будто подменили, он более не выказывал открыто признаки влюбленности и, как робот, требовал принести тетрадь под номером «три справа» и грозил, что общаться «наедине» не безопасно. Элизабетта решила узнать, что такого ценного в нужных Эрону Конли бумагах. Ночью, когда Золотой Дворец погрузился в сон, она проникла в комнату мамы, заглянула в документы и узнала «неприятные» тайны отца Эрона, касавшиеся страстей и влечений, за раскрытие которых его шантажировал Леон Андре, и теперь сомневалась, как поступить. С одной стороны, она хотела помочь Эрону, с другой — она не могла рискнуть безопасностью семьи.

Элизабетта вызвала по селектору Жасмин и велела пригласить Кеннета Пена. Жасмин нахмурилась и сказала, что в дневном графике визит не предусмотрен и придется сдвигать вечерние мероприятия.

— Приглашай! Я хочу видеть Кеннета Пена и мне все равно, как ты вместишь встречу в график, — капризным тоном заявила Элизабетта и откинулась на спинку кресла.

— Хорошо, — Жасмин вздохнула. — Я сдвину вечерние встречи на двадцать минут, но ты опоздаешь на ужин с детьми.

— Подождут. Зови уже.

Жасмин поспешила удалиться, пока гнев подруги не успел обрушиться и на нее. Элизабетта, едва закрылась дверь, скомкала карту Острова и спрятала в ящик, затем разбросала в хаотичном порядке бумаги. Через час, вошедший в рабочую гостиную Кеннет Пен, взглядом оценил беспорядок и бесцеремонно присел в кресло для посетителей.

— Отстаньте от моего мужа! — резко бросила Элизабетта. — Вы начали против него бессмысленную войну. Я готова компенсировать убытки за потерянные «уши». Каждый месяц. Договор можем составить от текущей даты.

— Похвально, — усмехнулся Кеннет Пен. — Когда я ехал на встречу с вами в первый раз, то рассчитывал, что познакомлюсь с молоденькой гламурной девчонкой, интересующейся шляпами, юбками, собаками и кошками. Я удивился, когда узнал, что вы посещаете собрания Большого Совета, про овальные заседания умолчу, с вашего позволения.

— Спасибо за лесть, но вы не ответили на мой вопрос.

— Я уведомил о планах на прошлой встрече, и менять их не намерен.

Бетт Андре услышала голос Анри Смит, он просил остановиться… Но Бетт Андре была готова кинуться в самый омут. Кеннет Пен сидел напротив. Портфель свой он задвинул за ножки кресла. Советник смотрел на нее. Прямо. И не спускал взгляда…

Ты не учел одного, дорогой, как и Кеннет Пен собственно, я всегда делаю, что хочу. Он посмел дискредитировать мое влияние на овальных заседаниях … «Дело Анри Смита» — повод для ответных действий.

Элизабетта встала и села к Пену младшему на колени. Поцеловала. Хотя было противно.

— А так? — спросила она.

— Не понимаю, — Пен пришел в себя. — Ради идей музыканта вы готовы предать, как жена? Хочу разочаровать — вы не сможете изменить ничего. Вопрос чести моего отца, которого ваш муж некрасиво «кинул», пользуясь предоставленной безнаказанностью. Я ждал этого момента…

— Не важно, поцелуй ничего не значит. Забудьте, — Элизабетта готовилась встать, но Кеннет Пен удержал ее за руку.

— Завтра, ресторан «Пальмы», в 7, конфиденциальность гарантирую. Докажите, что поступили искренне?

Элизабетта улыбнулась и снова поцеловала через силу, но старалась играть, как лучшая в мире актриса. Пен не верил ей, пока. Она кокетничала на приеме, но потом что-то изменилось, и она не оставляла музыканта в одиночестве до самого окончания. Он собирался удостовериться в искренности ее слов в ресторане «Пальмы». Узнает об этом общественность, или нет, ему не было никакого дела, но душевная травма расстроит врага и подкачает окрепшую уверенность.

— Я приду, — пообещала Элизабетта. — В четверг, а в пятницу улетаю, и меня не будет до понедельника.

— А, — протянул Кеннет Пен, — наслышан о фестивале. Вы никогда не задумывались, собирал бы музыкант столько народу ежегодно, если бы вход был платным?

Элизабетта усмехнулась и приложила палец к губам Кеннета Пена, намекая, что он должен молчать, пока она не закончит говорить:

— Необходимость введения платы отсутствует. Дружественные группе мужа музыканты не требуют гонорара. Люди с более скромным бюджетом живут в палатках, но покупают еду и напитки, более обеспеченные тратятся в гостиницах, клубах и ресторанах, партнерах фестиваля. Признайтесь, наконец, что вас мучает зависть? У Анри Смита нет информационной поддержки, но он во многом успешнее вас?

— Связь с вами — главный козырь музыканта. И не говорите, что я заблуждаюсь, — усмехнулся Пен. — Что касается второго замечания — моя аудитория готова платить любые деньги за выступления артистов корпорации. Вашу — можно заманить на Остров бесплатным входом. Я, как советник по Культуре, прикажу проверить расходы правительства на фестиваль…

— Ах! — воскликнула Элизабетта. — Вы ничего не найдете. Средства бюджета не расходуются на причуды моего мужа. Вот так. Он привык выкручиваться сам, и я вам говорила.

— Не поверю, пока не увижу доказательств в бумагах. Как человек, получивший расположение королевы и относящийся к вам с не присущей мне благосклонностью, предупреждаю — проверка будет.

— Дело ваше. Вы не сказали, нравится ли вам держать меня на коленях?

— Вы лучшая из тех, кого я встречал, — Пен склонил голову и на этот раз поцеловал сам. Рука коснулась ворота его пиджака, правая туфля упала с ноги. Элизабетта не чувствовала отвращения, как десять минут назад. — Скажите честно, что вам нужно? И обойдемся без ресторана?

— Вы не поняли? — Элизабетта встала. — Зря. Мне скучно. И я хочу, чтобы вы скрасили грусть.

Кеннет Пен вздохнул.

— Учтите, что я привык быть номером один, а не запасным вариантом.

— Хорошо, — Элизабетта вернулась за стол. — Спасибо, что ответили честно и откровенно.

— Я могу идти?

Она взглядом указала на дверь. Кеннет Пен с ухмылкой встал. Зацепился каблуком ботинка за край ковра и чуть не упал. Он восхитился блеском в бирюзовых глазах. Тут она наклонила голову, и они стали казаться зелеными. Еще ниже, и он увидел едва мелькнувший серый оттенок.

— До четверга?

— Идите уже.

Эдди никогда не летал на самолетах. Было страшно и интересно одновременно. Девушка с красным платком на шее улыбнулась и пристегнула его. Альберту посадили рядом. Кресла родителей располагались напротив, и Эдди ловил на себе укоряющий взгляд мамы. Родители разрешили посещать занятия профессора Бойла, но настоятельно потребовали, чтобы он больше не обманывал. Эдди знал, что гнева мамы не удалось избежать и Клариссе, няня просто исполняла обязанности на этой неделе и не позволяла своевольничать. Кларисса ездила в Городской Университет, но запретила гулять в Парке, сказав, что родители обеспокоены их с Альбертой поведением, а она внесена в список тех, кто отвечает за наследников.