Александр Ульянов - Годы гроз (СИ)

Горбун провел заключенных запутанными коридорами и выпустил на улицу через крохотный лаз — чтобы пробраться, пришлось согнуться в три погибели. Горбатый за ними не полез.

И правильно — этому уроду стоило остаться в своем темном подземелье. Снаружи были простор, и солнце, и соленый запах воды, окружающей Кроунгард. Коррин дышал так глубоко, что у него закружилась голова, и жмурился на лазурное небо, и губы сами собой расплывались в улыбке.

Они стояли на каменистом берегу Слезы, и впереди, за озером, темнело Кольцо Вальдара. Солнце согревало их измученные лица, и небо было чистым, без единого белого перышка.

— Небесный дом, — прохрипел Гиральд Двухголовый и встал перед серебряной звездой на колени. — Спасибо тебе, Господи. Спасибо, что сохранил наши жизни.

— Благодари не Господа, а короля, — пробурчал один из бывших рыцарей, но все же сотворил святой знак.

— И что теперь? — спросил другой. — Мы свободны?

— Король сказал, что даст нам коней и вернет оружие, — сказал Коррин.

Бывший сир Лавеллет, чьи волосы из золотых стали грязно-желтыми, оглядел освобожденных узников.

— Я не вижу Пьеррига.

— Умер, должно быть, — сказал Двухголовый, поднимаясь с колен. — Ты видел, как он по башке получил?

— Конечно, видел, — не удержался Коррин.

«Он стоял в стороне и мог прекрасно насладиться этим зрелищем!» — хотел продолжить он, но не стал.

— Мы все видели, — буркнул вместо этого.

«Только выйдя из темницы, ты уже едва не начал пустую ссору! — ругал себя Корр. — Похоже, что дать клятву и исполнить ее — вещи, которые разделяет тысяча лиг. Солнце и чистый воздух опьянили меня, и забыл свой обет. Нельзя этого делать».

Аллерс смерил его подозрительным взглядом и кивнул.

— Итак, нас шестеро, — сказал он. — Шесть других людей, пускай они преступники, сегодня отдадут за нас свои жизни. Не знаю, попадут ли они в Небесный дом, но мы обязаны вернуть долг их памяти.

— Король сказал — туда им и дорога. Ты правда думаешь, что мы должны им, Аллерс? — спросил Коррин.

— Их казнят вместо нас, — ответил тот. Даже изможденный и в тюремной робе, он старался сохранять гордый вид.

— Так решил король. Нам стоит думать не об этих бандитах, а о том, чем мы обязаны государю.

— Правильно, — поддержал его Гиральд.

— Я знаю, что ты думаешь, Аллерс. Что Коррин, который носил фамилию Гвин — человек без чести. Он никогда не был рыцарем, а лишь носил это звание, как ворованный плащ. Что ж, отчасти это правда, — Корр улыбнулся. — Я был дерьмовым рыцарем. Но теперь, когда король даровал мне шанс, я сделаю все, чтобы изменится. Не знаю, как вы, а я произнес в темнице клятву, которая связала меня высшим долгом. И я переродился.

Аллерс негромко фыркнул, и Коррин ощутил укол раздражения, но продолжил, потому что все остальные внимали ему:

— Только выйдя сюда, я почувствовал, как свежий ветер выдувает эту клятву из моей головы. Я ощутил, как снова становлюсь тем дерьмовеньким Коррином, которым был. Так что это не будет просто. Но я клянусь всем вам, как поклялся королю — я буду сражаться с самим собой до последнего вздоха, пока не стану тем, кем обещал.

Аллерс положил ладонь на плечо Коррина.

— Я счастлив слышать такое, — сказал он. — Я буду рядом с тобой, бывший сир Гвин, чтобы проследить за выполнением твоей клятвы.

— В этом нет необходимости, — нахмурился Корр. — Следи лучше за собой.

Бывший Лавеллет хмыкнул и убрал руку.

— Мы все проследим друг за другом, — сказал он. — Ибо я считаю, что отныне мы связаны. Я предлагаю назвать себя Братством башни, и с этого момента не разлучаться, как истинные братья.

— Я слышу высокие речи, — раздался голос из-за их спин. — Уж не Аллерс ли Лавеллет это говорит?

Коррин обернулся и увидел знакомое лицо: грубоватое, как будто вытесанное из камня. Дорогая одежда и посеребренный топор у пояса. Никто иной, как Йоэн, хранитель королевских покоев.

— Я больше не Лавеллет, господин хранитель, — поклонился Аллерс. — Но высокий слог и воспитание остались при мне.

— Неудивительно. Ходят слухи, что когда ты пердишь, раздается музыка, — сказал Йоэн.

Коррин и остальные рассмеялись, Аллерс обиженно вскинул двойной подбородок.

— Вы пришли, чтобы помочь нам переправиться на большую землю? — спросил он.

— Да, — ответил хранитель. — Идемте, лодка спрятана неподалеку.

* * *

В лодке оказалась одежда — простые штаны и рубашки, сапоги и плащи с широкими капюшонами. Когда они переправились через Слезу, Йоэн велел надеть капюшоны.

— Никто ваших лиц не знает, тем более что вы заросли, как разбойники, — сказал он. — Но лучше не рисковать.

Они высадились во Втором квартале, где было полно лавок и таверн. Здесь торговали тканями, одеждой, богатой утварью и хорошей едой вроде свежей дичи, энарийских сушеных фруктов и пряностей.

Раньше.

Проходя по широким улицам, Коррин заметил, что многие лавки закрыты, а харчевни пустуют. Заезжие, сюда по виду, купцы продавали с телеги сурговую муку по цене пшеничной — серебряная марка за бушель. И люди с удовольствием покупали. Два булочника даже переругались за то, кому достанется последний мешок, и пустили в дело кулаки. Городские стражники в шлемах с бронзовыми бляхами прекратили драку, и мешок достался резвому трактирщику.

— Стираю белье! — выкрикивала рябая женщина с платком на голове. — Стираю белье, чисто, недорого! Ай!

Из переулка выбежала тощая собака и чуть было не сбила женщину с ног. Следом за ней пронеслась пара мальчишек с палками в руках.

— Зачем они гонятся за ней? — спросил Коррин.

— Съесть хотят, — пожал плечами Йоэн.

— А дела-то в городе не очень, — буркнул Гиральд.

— Годы гроз, — сказал хранитель. — Покуда новый урожай не вырастет, голод не кончится.

Колокола пробили полдень. Люди на улицах вдруг всполошились и, как по команде, двинулись в одном направлении.

— Куда все идут? — спросил Коррин.

— На казнь! — ответили ему. — Рыцарей-подонков сегодня казнят!

— Вот незадача, — пробурчал Двухголовый.

— Нам предстоит на это посмотреть, — произнес Аллерс. — Чтобы мы поняли, какая цена будет уплачена за нашу свободу.

— Помолиться за несчастных, — тихо сказал Гиральд.

— Нечего там делать, — сказал Йоэн, придерживая топор. — Кони ждут у Синих врат, и паром скоро придет.

— Где их казнят, на площади Защитника? — спросил Коррин.

Хранитель покоев кивнул.

— Тогда идем, — оглядывая товарищей, сказал Корр. — Я думаю, Аллерс прав. Мы обязаны посмотреть.

Остальные согласились, а Йоэн покачал головой:

— Дурью маетесь.

Площадь Защитника располагалась в Первом квартале — самом богатом районе Кольца Вальдара. На улицах здесь не было попрошаек, патрульные встречались на каждом углу, а вдоль широких дорог проходили каналы для дождевой воды, а в переулках стояли даже специальные ящики для мусора. Высокие дома были украшены лепниной и фресками с изображениями разных пейзажей, святых или героев легенд. Ближе к центру квартала попадались настоящие дворцы, или плаццо , как иногда их называли по-кальдийски. В их просторных дворах журчали фонтаны, слуги подстригали кусты и подметали лужайки, а гвардейцы охраняли вход, неприязненно глядя на идущих мимо горожан.