Кристина Зимняя - Расколдуйте это немедленно!

Вот тут я, наконец, прониклась!

Вынужденно вылететь в академку, доучиваться не со своими, а с какой-то другой группой, пусть даже очень хорошей. Оказаться в стороне от всех друзей разом. Бестолково слоняться по дому, гадая, какой очередной проделкой заняты товарищи… Да это же ужас просто!

А уж если учесть, что мишка у парней был кем-то вроде лидера…

В общем, я бы Датса точно прибила за такую подставу.

— Ладно, уговорил, — слезая с кровати и стаскивая перчатки, заявила я, — сперва будем делать труп! Фил, держи его — душить буду.

— Сам задушу, — проворчал Карвил, ухватив меня за подол и рывком уронив обратно.

— Только быстро души, потому что нам ещё надо до вечера успеть отсюда слинять.

— Наивная! Без бабулиного ведома из «Песни» моль не выпорхнет, — неосторожно хмыкнул Датс.

Словно в подтверждение его слов раздался стук в дверь, и знакомый голос громко позвал:

— Вилли, Мариэллочка, к вам можно?

Раньше, когда мне попадались всякие анекдоты и курьёзные истории про командировочных мужей и любовников на балконе, я думала, что в реальности такой дури не бывает. Ведь всегда можно что-то соврать — главное, чтобы лицо при этом было честное.

Но оказалось, что бабушка за дверью — это пострашнее мужа с ружьём. Парни заметались по комнате, как тараканы, которые мирно что-то жевали на тёмной кухне и прозевали явление хозяйки с тапкой наперевес.

Дэн ломанулся в пресловутый шкаф. Причём так резво, что невольно возникли подозрения о нехилом опыте. Ларн с Иллу шустро полезли под кровать. Фил, как самый умный, сперва недоумённо вытаращился на всеобщие метания, а потом, пожав плечами, спокойно скрылся в ванной. Младший же мишка — очевидно, как самый тупой — юркнул за занавеску.

В считаные секунды в спальне мы с женихом остались одни.

Ну почти…

— Датс, ноги спрячь! — прошипел Карвил, направляясь к двери. — А ты, Маша, посиди пока вон в том кресле. И помолчи, пожалуйста!

В кресле так в кресле. Хотя я бы, честно говоря, предпочла в шкаф к Дэну. А ещё лучше — в окно! Но пришлось довольствоваться полутёмным углом, спешно опущенной на лицо вуалью и перчатками.

— Не помешала? — лукаво заулыбалась с порога Велария, как только любимый внук распахнул перед ней дверь. В руках у леди-медведицы оказалась внушительная стопка плоских коробок, из-за которых только счастливое лицо и было видно.

— Ну что ты, ба! — тоном мальчика-паиньки отозвался внучок, попытавшись забрать все коробки разом. — Я как раз хотел кое-что с тобой обсудить.

— Ой, успеем ещё поболтать! — Ловко увернувшись от загребущих лап Карвила и протиснувшись мимо него в комнату, заявила Велария. — И руки не тяни! Это не тебе. Это всё Мариэллочке! Девочка моя, как ты устроилась?

Хоть Вил и попросил помалкивать, но совсем уж игнорировать хозяйку было грубо, да и глупо. Поэтому я промямлила:

— Спасибо! Всё хорошо.

— Матрас удобный? — всё с той же благожелательностью продолжила леди, несмотря на то что невеста внука как-то не торопилась принимать подарки, а сам внук не давал к ней подойти, заступив дорогу. — А коврик как? Достаточно мягкий? — Я побагровела и пожелала, чтобы попрятавшиеся по углам парни резко оглохли, а заботливая бабуля решила меня добить. — Там в левой тумбочке бальзамчик от ссадин лежит.

За широкой спиной жениха я, к несчастью, не видела выражения лица Веларии и не могла понять, издевается она или говорит всё это всерьёз. Зато могла вволю полюбоваться на шею Карвила, которая приобрела по цвету сходство с кетчупом.

Бедняга! С такими родными враги не нужны!

Вилу определённо полагалась медаль за выживание в сложных семейных условиях. А парням, которые умудрялись не ржать, — по целому ордену.

Наконец «жених» оттеснил настырную бабушку к диванчику в противоположном от меня углу, заставил сгрузить коробки, усадил и плюхнулся перед ней прямо на пол, надёжно перекрыв возможность передислокации. Поза получилась говорящая — если бы не разница в возрасте и родственные узы, можно бы было предположить, что сейчас коленопреклонённый рыцарь выудит из кармана кольцо и начнёт впаривать даме конечности и ливер.

— Ба, у нас проблемы, — трагически начал мишка.

— Какие ещё проблемы? — подозрительно прищурилась Велария.

— Мы не сможем провести церемонию.

— Что-о-о? — мигом взвилась обманутая в лучших чувствах медведица. Глаза её налились кровью, прямо как у внука на грани озверения.

Я тихонько ойкнула и с надеждой покосилась на окно. На подоконнике как раз красовался внушительный керамический горшок с чахлой пальмой — разбивать таким стёкла — одно удовольствие.

— Слышать ничего не желаю! — гадюкой шипела мишкина бабушка. — Сейчас Мариэлла наденет то, что я для неё купила, и вы спуститесь в зал. Возражения не принимаются!

— Но ба, — вцепившись в руки родственницы, настойчиво повторил Карвил, — у нас в самом деле проблема! Посмотри на Машу!

Лучше бы он этого не говорил — от кровожадного взгляда Веларии спешный вылет за окошко показался мне вообще чудесной идеей. И в кресле я усидела лишь потому, что со страху ноги отказались шевелиться.

— Тебе не кажется странным её наряд? — продолжил мишка, старательно имитируя интонации психотерапевта в палате для буйно помешанных. — Милая, подойди поближе!

Это он мне? А может, не надо, а?

Кое-как совладав с трясущимися коленками, я поднялась и выползла на середину пресловутого коврика — кстати, действительно мягкого.

— Бабуль, я очень не хотел тебя расстраивать, — честно заявил Карвил. И тут же соврал: — Но Мариэлла пострадала из-за неудачного опыта.

— Что с ней? — всполошилась бабушка. — Ожоги? Язвы?

— Мы не стали отменять поездку, зная, что ты ждёшь. Но если бы я хоть на миг мог предположить, что ты организуешь, ни за что бы не стал подвергать ни тебя, ни семью, ни свою девушку такому испытанию! — веско закончил смесь вранья и признаний мишка. И скомандовал: — Маша, подними вуаль!

Пришлось послушаться, понадеявшись, что леди не хватит удар.

Надежда оправдалась — у Веларии оказались на редкость крепкие нервы. Она даже на диване усидела, только подавилась возгласом и глаза выпучила, словно кто-то из её предков согрешил с какой-нибудь глубоководной килькой.

— В общем, вот! — Карвил встал с пола, подошёл ко мне и уверенно обнял за талию. Наверное, догадался, что я вот-вот рухну со страху и поползу под кровать к ушастым товарищам.

Бабуля тоже поднялась и приблизилась. Осторожно коснулась чешуйчатого плеча, заглянула в тёмные стёкла стрекозиных «глаз», принюхалась, причём нюхала довольно долго, и выдала ошеломлённое:

— М-да!

Я потупилась и смущённо шаркнула ножкой.