Кристина Зимняя - Расколдуйте это немедленно!

— Простите! Это случайно получилось!

— И как же? — заинтересованно выгнула бровь леди.

Карвил молчал, и по тому, как сжалась его лапища на моей талии, я решила, что теперь врать предстояло мне.

— Понимаете, хотелось быть красивой, — принялась сочинять на ходу я. — Всё-таки встреча с вами и всё такое…

— Понимаю, — поощрила полёт моей фантазии Велария.

— Но в рецепте зелья, наверное, была какая-то ошибка, и вот… — Я развела руками, демонстрируя это самое «вот».

— Это из чего же надо было варить, чтобы такого эффекта добиться? — То ли мне показалось, то ли в голосе бабули и правда прозвучали нотки восхищения.

— Ну, там был большой список ингредиентов, — как можно туманнее ответила я и замолчала. Рассказывать про лапки тушканчиков, крысиный помёт и иглы дикобраза как-то не тянуло, а что-то более приличное на ум никак не шло.

— И что, это теперь навсегда? — уточнила Велария задумчиво.

— Увы, — с деланой скорбью подтвердил Карвил. — Снять никак не получается. И никаким колдовством не маскируется. Лекари и преподаватели говорят, что зафиксировалось намертво.

— Только с полуночи до рассвета исчезает, — зачем-то уточнила я.

Мишка предостерегающе сжал пальцы и печально дополнил басню очевидным выводом:

— Сама понимаешь, что представлять такую невесту клану нельзя.

— В каком смысле исчезает? — перебила его леди-медведица, пытливо уставившись на меня.

— Ну, на несколько часов к Мариэлле возвращается исходный облик, — пояснил Карвил. И торопливо добавил: — Но только ночью!

— Мальчик мой, так это же чудесно! — расцвела улыбкой маньяка Велария.

— В смысле? — опешил «мальчик».

— Нет, ты всегда у меня был везунчиком, — игриво потрепав внучка по щеке, продолжила бредить бабушка, — но чтобы настолько!

— Э-э-э? — выразил наше общее офигение Вил.

— Ну какой ты непонятливый. Вот смотри, — леди принялась перечислять, загибая пальцы, — девочка — человек, то есть будет рожать тебе хорошеньких мишек — это раз. Ты же знаешь, что всякие приобретённые мутации по наследству не передаются!

Я сглотнула, осторожно высвободилась из объятий «жениха», отступила на шаг и на всякий случай втянула живот.

— Но при этом она по себе теперь знает, что такое оборот, и всегда поймёт тебя в этих вопросах, — продолжила бабуля, — это два.

— А три? — мрачно поинтересовался стратег, чей гениальный план отпугивания бабушки трещал по швам.

— Так изменять не будет, дурачок! — рассмеялась Велария. — Вся красота только тебе достанется.

Если бы не своевременная поддержка «суженого», то тут бы я и проверила коврик на мягкость уже более капитально. Впрочем, Вилли тоже слегка покачнулся и потянул меня в сторону кровати. Следующие полчаса, усевшись на краешек, как примерные дети, мы с всё возрастающим ужасом внимали разглагольствованиям леди, которая продолжила рассуждать о плюсах нашего положения.

Потом она принялась на ходу составлять новый сценарий торжественного вечера, и была так довольна и нами, и собой, что разве только не прыгала от восторга.

А у меня снова глаз задёргался! Просто в ходе этих разглагольствований выяснилось, что слово «церемония» не послышалось и что речь не о простом чаепитии с роднёй, а об официальном представлении невесты клану. То есть о чём-то вроде обручения.

Когда до сознания окончательно дошёл смысл всей движухи, страх отступил, и рука сама легла на спину восседающего рядом «жениха». Затем скользнула вверх и, опять-таки сама, впилась когтями в тёплое упругое тело.

Ну а учитывая длину и качество маникюра…

— Ай! — громко сообщил мишка.

— Что? — отвлеклась от рассуждений Велария.

— Нет-нет! — воскликнул Карвил, одновременно пытаясь отодвинуться от источника агрессии. — Всё в полном порядке!

В полном? Милый, да это не порядок «полный», а посетивший нас песец!

Нет, понятно, что для меня церемония никаких последствий иметь не будет — я же вернусь в родной мир, и всё, прощайте белые мишки. Но коробило то, что вот такое представление — это практически помолвка, а подобное в мои планы не входило. Не хотелось становиться настоящей невестой для парня, который не испытывает ко мне никаких чувств.

В итоге, невзирая на предупреждающее шипение Вила, я вскочила и заметалась по комнате.

— Мариэллочка, что с тобой? — удивилась леди-медведица.

Тут я остановилась, глубоко вздохнула и взмолилась:

— Велария, миленькая, давайте отложим церемонию?

— Зачем? — нам снова продемонстрировали глазки навыкате. — Почему?

— Да потому что не хочу я представать перед будущими родственниками в таком виде! Вы только посмотрите не меня, — я жестом подчеркнула всё то, что склонная к тирании бабушка и так уже пронаблюдала.

— Любимая… — попытался вмешаться Карвил, но я отмахнулась.

— Может, меня ещё расколдуют! Милорд Бонаэль ещё не в курсе, а он очень грамотный и точно что-нибудь придумает! Есть шанс, что я снова стану собой, и вот тогда…

— И тогда вы с Вилли будете жить ещё лучше, — расцвела улыбкой бабуля. — Но церемонию откладывать не станем.

— Велария, умоляю!

— Мариэллочка, не драматизируй. Мы ведь уже всё обсудили — никто не увидит твоей очаровательной чешуи.

Очаровательной? Очаровательной?!

— А… а… а это ещё не все мои недостатки, — выдохнула я.

Леди уставилась заинтересованно, а Карвил напрягся. В том же, что касается меня самой… Метка принадлежности, поставленная Иллу, на ауре мыши не отображалась, потому что ауры попросту не было, но…

В общем, я решила пойти ва-банк.

— Я иномирянка, — призналась как есть.

— Ой, правда? — ничуть не огорчилась Велария.

— И являюсь собственностью Иллукара Ириолли. Метку показать сейчас не могу, конструкция платья не позволяет, но, поверьте, она есть.

Мишкина бабушка ответила сияющей улыбкой, а у самого мишки глаза покраснели. Только одну излишне честную девушку реакция «жениха» не заботила — ведь от него в данной ситуации зависело не больше, чем от меня.

Зато Велария решала всё, и я приняла самый покаянный вид, повесив голову и вперив взгляд в злосчастный коврик. Чтоб его моль поела!

Где-то с минуту в комнате царила тишина, а потом прозвучало:

— Мариэллочка, девочка моя, иди сюда, я тебя обниму!

Медведица даже руки раскинула, и пусть её голос прозвучал ласково, я попятилась. А бабушка поняла манёвр по-своему и воскликнула:

— Да снимет эльфёнок эту метку, куда он денется! Иначе я его придушу.

Я жалобно улыбнулась, чтобы услышать по-прежнему ласковое, но уже с некоторым нажимом:

— Иди сюда.

Всё-таки пошла. На дрожащих ногах и с пониманием, что прилив храбрости закончился.

А очутившись в ожидаемо крепких объятиях…